Шерлок замолкает и склоняет голову вниз, будто все силы покинули его разом. Тяжелый вздох Ирэн застревает где-то в области его ребёр. Ирэн не думает, больше не хочет — просто тянется руками к нему, утопает в чуть влажных волосах ладонями и шепчет, теряя связь с реальностью:

— Если бы это так работало, Шерлок… То я бы до сих пор была в Белгравии, опустошая казну Королевства, но я здесь, потому что это так не работает.

Она слышит, как он негромко смеётся, притягивая её ладонь к своему лицу и прижимая крепче. Зрачки блестят, какой-то важный вопрос плещется в глубине, и Ирэн покорно ждёт, когда он вскроет очередную карту и нанесёт новую рану. И Шерлок наносит, задавая такой глупый в своей невинности вопрос:

— Ты вчера сказала, что с тобой раньше никогда такого не случалось… Это правда?

— Да, — быстро-быстро кивает Ирэн, проглатывая соль и очень сильно нуждаясь в целой бутылке вина. — Когда-то давно считала иначе, но я ошибалась. Встретила одного несносного детектива в забавной шляпе и… Впрочем, дальше ты знаешь сам.

— Знаю, — соглашается Шерлок и срывается в пропасть. — Иди ко мне.

Ирэн не сразу понимает, что это значит. Пораженная, словно молнией, она смотрит на то, как Шерлок прикрывает глаза и целует линии жизни на её ладони. Взмах ресниц, взгляд бесноватый и молящий на повторе: «иди ко мне, иди ко мне, иди, пожалуйста, ко мне». Она должна ликовать, а хочется волком выть от боли, сковавшей их обоих в единое целое, от дрожащей нежности, так долго томившейся внутри.

Ирэн думает, что у неё подкосятся ноги, и она рухнет прямо перед ним. Делает шаг, печальные прогнозы не сбываются, вот только слёзы выступают на глаза, когда руки обхватывают талию, а его голова упирается в её живот. Она гладит Шерлока по волосам, чувствуя, как он развязывает пояс халата и током пробивает насквозь кожу под футболкой, спускаясь ниже и ниже. До первого стона, который вырывается у Ирэн, сводя Шерлока с ума. Он по-хозяйски — смелее, чем она когда-либо могла предположить в своих далеко недетских фантазиях — тянет её на себя, раздвигая ноги и сажая сверху. Шерлок опаляет горячим дыханием, его тело дрожит от желания обладать Ирэн до конца, но он медлит, не в силах отвести взгляда. Ирэн никогда не думала, что способна на такие чувства, но смотря на Шерлока, так близко, касаясь пальцами его губ, понимает, что способна на всё.

Его ладонь она прижимает к своему сердцу, и Шерлок печально улыбается в ответ, понимая нечто важное и о себе, и об Этой Женщине.

— Иди ко мне, — повторяет он настырно и целует, прижимая к себе всем телом. Их первый поцелуй был глубоко морален, этот же сорвал все маски, оставив их теми, кем они на самом деле являются. Шерлок отпускает себя, и теперь он просто мужчина, жаждущий свою женщину каждой клеткой тела и души. Ирэн — просто женщина, отдающаяся ему без остатка.

Их вещи оказываются в разных концах комнаты, кондиционер шумит, холодный воздух смешивается с душным восточным ветром; мир разрывается на части. Доминация Ирэн оказывается чистым фарсом на деле, и Шерлок не может сдержать победоносной усмешки, открывая её с неожиданной стороны: такой нежной, осторожной и дрожащей от каждого прикосновения. Амфетамин ещё работает, но вряд ли он с такой силой гоняет кровь по венам и выбивает двести двадцать ударов в минуту. Это всё — она.

Эта Женщина.

— Ирэн, — прямо в губы, делясь дыханием, разрезая собственноручно грудную клетку, чувствуя дрожь ресниц, — я…

— Тише, — шепчет она, подаваясь бедрами вперёд и стоном сводя с ума окончательно и бесповоротно. Не даёт перешагнуть тонкую грань, и Шерлок ей благодарен, как никогда.

«Не под амфетамином. Не так».

Сейчас — двигаться в ней, чувствовать блаженное тепло, ловить стоны, целовать, целовать, целовать… Падать в пропасть и рождаться заново.

Обретать себя в другом человеке.

«Это же невозможно, боже…»

Стон. Дрожь. Впившиеся ногти в спину.

Сбитое к чёрту дыхание. Влажный поцелуй.

Ещё три толчка в ней. Затуманенный взгляд.

Улыбка самого дьявола.

Ирэн вновь запутывается пальцами в его волосах, а Шерлок сияет своими безумными зрачками и ловит каждый взгляд, каждой вздох, сохраняя в своих чертогах навечно.

— Я хочу вина, — хрипло сообщает ему Ирэн спустя вечность, на что он усмехается и тянется к телефонной трубке.

— Как скажете, мисс Адлер.

— Покорный, — мурчит она, вычерчивая какие-то знаки на его груди и тут же их целуя.

Шерлок разумно не сообщает, что сейчас он близок к идолопоклонству, как никогда. Вместо этого иронично отвечает:

— Пользуйся, но не могу обещать, что акция будет носить долгосрочный характер.

— О, конечно, я понимаю.

И смеётся, так звонко смеётся… Что остаётся лишь целовать, сходить с ума и сердце своё ставить на алтарь в знак поражения перед самым сильным противником, что когда-либо встречался ему на пути.

Комментарий к 10. Мумбаи

Пять дней в амфетаминовом трипе… Это вам не шутка. Я видела, я знаю о чём говорю.

========== 11. Мумбаи ==========

Комментарий к 11. Мумбаи

По праву эта глава должна называется «Американские горки». Ощущение автора именно такое. Спасибо за Ваши прекрасные отзывы, поддерживающие меня и эту работу. Моё вдохновение — Ваша заслуга, друзья!

Placebo — follow the cops back home

Placebo — broken promise

Сон — пустая трата времени. Так всегда считал Шерлок, но запас энергии в его организме говорил об обратном. Фен{?}[слэнговое название амфетамина], стресс, а потом и секс — кстати говоря, самое лучшее из этого списка — убивают остатки сил и возможностей, и к шести вечера Шерлок просто отключается, обнимая Ирэн со спины.

Просыпается через двенадцать с лишним часов, не сразу осознавая, почему левая сторона тела буквально горит. А когда понимает, что на его груди и бедре уютно расположилась красивая спящая женщина, то лишь мягко усмехается и какое-то время наблюдает за ней, боясь пошевелиться и разбудить. Ей нужен отдых, как никому другому, а ему же пора заняться насущными делами.

Он приподнимается на локте, с осторожностью убирает руку и прикрывает Ирэн одеялом; в груди разливается нежность, затапливает, дурманит и уже почти что не страшит. Шерлок долго бился с самим собой — о, сколько умных и нелепых доводов приводил, сколько гипотез вынес и сам же их опроверг, — но сейчас ясно осознаёт: с ним случилось то, что он высмеивал всю сознательную жизнь. За это и поплатился — Ирэн Адлер, как объект вожделения и недвусмысленного внимания, очень показательно демонстрирует злую насмешку рока.

И, тем не менее, если бы сейчас Шерлоку предложили никогда не встречаться с Этой Женщиной, не впутываться в это дело, то он бы отмахнулся и не стал слушать. Это слишком далеко зашло; это слишком близко к сердцу. Возможно, уже в нём, в самом потаённом углу, за табличкой «посторонним не входить». Шерлок и рад бы усомниться, но сам себе он систематически только и делал, что доказывал обратное. Сегодня — кульминация его проигрыша; Ирэн клеймит своим стоном, оргазмом, шальным взглядом из-под дрожащих ресниц, и Шерлок счастлив проигрывать раз за разом, чувствуя горячее тепло всем своим нутром.

«Это только для меня».

От воспоминаний уже вчерашнего дня Шерлок возбуждается, но перебарывает порыв, стремительно заканчивая водные процедуры. Стараясь ходить как можно тише, он распихивает по карманам халата телефон, спички, одну из трёх сигарет «на всякий случай», бутылку воды из мини-холодильника, подмышкой крепко сжимает ноутбук и выходит на балкон. Подкуривает сразу же, выдыхает кольцо дыма в небо, которое и без сигарет было покрыто смогом, и на момент ощущает себя покорителем мира.

Шерлок улыбается. Спасению Ирэн, прошлой ночи, их первому поцелую на корабле, своему разоблачительному монологу, мумбайскому небу над головой и даже этой проклятой жаре. Шерлок чувствует себя идиотом. Счастливым идиотом. Вибрация телефона заставляет отвлечься от созерцания дыма и своей круто сменившей ракурс личной жизни.