— Это может означать две вещи: плохую и очень плохую. Плохая заключается в том, что твой парень попросту обманул тебя. Это, конечно, не красит его, но у него были на это свои причины, о которых он тебе обязательно расскажет, когда вы встретитесь.

Я закрыла глаза. Не такой уж и плохой вариант. Главное — найти Лесса. А уж потом он объяснит мне эту дурацкую ситуацию. И все снова будет как раньше.

— И есть еще очень плохой вариант, — вкрадчиво добавил редактор. — Твой парень — фантом.

Я непонимающе покосилась на него, а он тем временем зашелся в неприятном каркающем смехе, и я догадалась, что это была шутка. Мистер Фантом назвал юношу, которого я не могу найти, фантомом. Очень смешно.

— Но, как я сказал, я хочу тебе помочь, — резко обрывая смех, сказал он. — Твоя история с мистическим оттенком вполне подходит для статьи в нашей газете. А уж нашу газету читает весь город. Все зависит от тебя, если ты не поскупишься на какие-нибудь таинственные подробности или секреты.

Он подмигнул мне, и мне тут же сделалось противно. Раскрыть секрет Лесса всему городу? Да ни за что.

— Мне не нравится эта идея, — сказала я.

— Подумай над этим, — настойчиво сказал мистер Фантом. — Это может помочь тебе найти его. Я никуда не тороплюсь и буду ждать, пока ты передумаешь. Очень хочу узнать продолжение этой загадочной истории.

Я выскочила из «Бумажных крыльев» то краснея, то бледнея от злости. Да что он понимает в помощи. Для него важнее только читаемость его газет! Он с самого начала увидел в этом выгодный сюжет!

Я шла, злобно печатая шаг, пока не выбилась из сил. На меня вновь навалилась усталость и осознание собственного бессилия. Втайне я надеялась, что в издательстве мне скажут, что Лесс действительно работает у них, а потом я увижу и его самого — загруженного работой и удивленного тем, что я его ищу и что я умудрилась совершенно случайно удалить его номер. Но ниточка, которую я нащупала, бесследно растворилась.

Я поняла, что мне больше негде искать Лесса. От этого на глаза навернулись слезы. Я шла и плакала, мысленно повторяя его имя в голове. Я звала его. Я просила у него прощения за то, что не смогла найти его. И просила найти меня там, где он находил меня каждый день — у школы. К школе я и брела — заплаканная, уставшая, ощущая вдруг непомерную тяжесть рюкзака и бесконечной печали.

Встав у школьных ворот, я вдруг услышала чей-то крик. От торгового центра ко мне бежала Лизи, смешно распахивая рот и выкрикивая мое имя. А за ней, немного отставая, бежал Алекс. Они окружили меня и взяли в кольцо, словно боялись, что я убегу.

— Алиса, где же ты пропадала, — воскликнула моя подруга, крепко обнимая меня.

Алекс молча взял меня за руки, и я снова расплакалась.

— Все хорошо, — сказал он, погладив меня по волосам. — Теперь все будет хорошо.

========== Глава 20 ==========

–-2–-

Лизбет «Лизи» Харт

Глава 20.

Алиса всегда была застенчивой и малообщительной девушкой, предпочитая мою компанию, чем общество незнакомых ей людей. Мы познакомились с ней сразу же после ее прихода в нашу школу. Алиса, недолго колеблясь, сразу рассказала мне о потере отца и вынужденном переезде. В этот период отношения с матерью у нее были неважные. Алиса злилась, что мать словно не замечает того, что произошло. Не раз я объясняла ей, что у Гортензии Уайт свой собственный способ справится с навалившимся на нее горем. Она неизменно соглашалась, но все равно предпочитала общаться с матерью прохладно и подчеркнуто вежливо. Я как могла старалась поддерживать Алису.

Но затем мои родители вдруг объявили, что всегда мечтали жить во Франции и теперь наконец готовы к переезду. Не то что бы это стало для меня сюрпризом, ведь меня с детства учили французскому, так что я подозревала о том, что рано или поздно они наконец озвучат свою мечту вслух. Но я все же надеялась, что это случится поздно. И уж точно не тогда, когда моя лучшая подруга нуждается в поддержке. Но остаться они мне не позволили. И, озвучив эту новость Алисе, я с удивлением увидела, что она не очень-то и огорчена. Словно все это время она только и мечтала остаться в одиночестве. Признаюсь, что это задело меня, поэтому, пересекая границу, я не чувствовала никаких угрызений совести. Потом, все же, я поняла, что мои чувства очень похожи на чувства самой Алисы, упорно не желавшей с пониманием отнестись к поведению матери. И я простила ее. Так и началась наша переписка по Интернету, ведь я поняла, что не могу оставить ее одну в этот трудный период. Я ни словом не обмолвилась ей о тех проблемах в отношениях, какие были у меня. Я предпочла сообщать Алисе только хорошие новости. Она же не сообщала ничего особенного — жаловалась на мамины дизайнерские причуды, на сложную учебу и со смехом рассказывала о попытках одноклассницы стать самой красивой девушкой школы, используя тонну косметики каждое утро. И я успокоилась, посчитав, что Алиса вполне справилась с своим горем.

Вернувшись в этот городок, я ожидала увидеть затаенную грусть в глазах своей подруги. Такое часто бывает у людей, которые пережили утрату дорогого им человека. Однако вместо этого я увидела окончательно и бесповоротно влюбленную девушку, окрыленную и совсем не грустную. Разумеется, это меня обрадовало, и я приложила немного усилий для того, чтобы она вдобавок почувствовала себя немного более красивой и женственной чем обычно.

Я всегда любила этот маленький торговый центр, который находился напротив моей бывшей школы. И сегодня я снова сидела в кафе на последнем этаже, уплетая вторую по счету порцию мороженого. Сегодня был четверг, и я не хотела мешать Алисе встретиться со своим парнем после школы. Кроме того, она попросила прикрыть ее в субботу, поэтому я уже приготовилась к тому, что не увижу свою подругу как минимум еще один день. Ничего страшного. Влюбленная Алиса — это все-таки лучше, чем расстроенная.

Я лениво размышляла, пойти ли мне домой или же выпить кофе, а потом еще раз прошвырнуться по магазинам, когда вдруг с удивлением увидела, что к моему столику направляется Алекс.

— Я почему-то так и знал, что ты здесь, — сказал он.

Я покосилась на него немного настороженно. Алисы, нашего связующего звена, сейчас с нами не было, и я не особенно-то хотела с ним разговаривать. Хотя, я должна была признаться хотя бы себе самой: в Алексе было что-то такое, что зацепило меня с самого начала. Но это не значит, что я упаду ему в объятия прямо сейчас и сразу. Нет уж. Достаточно мне того романа, который с треском провалился во Франции.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказал Алекс.

Я подумала, что речь обязательно пойдет о его чувствах к моей подруге, а затем он наверняка попросит меня помочь. Поэтому я состроила кислую мину, однако он ничуть не смутился.

— Речь пойдет об Алисе. Сначала я хотел было поговорить с ее мамой, но, пожалуй, начну с тебя, ведь вы близкие подруги.

Я решила все же дать ему шанс, поэтому откинулась на стуле, скрестила руки на груди и с интересом уставилась на юношу, который, похоже, не знал с чего начать. Наблюдать за ним было приятно. А кто сказал, что неприятно смотреть на красивого человека? Эх, и где же таких красавчиков делают.

— Ты наверняка в курсе этой дурацкой истории про несчастную любовь. Вообще-то я не знал, что о ней известно всей школе, — Алекс немного смутился. — Поэтому я и вправду сначала подумал, что Алиса — это та самая Арису, которую я ищу. Боясь спугнуть ее, я наблюдал на ней после школы, не зная, как бы начать разговор. Но я вскоре понял, что это не так. Однако к тому моменту эта девушка с грустным взглядом заинтересовала меня. Я хотел узнать о ней как можно больше и, стыдно признаться, принялся следить за ней.

Я подняла брови с максимально возможным пренебрежением, на которое была способна. Вот уж не думала, что такой красивый и вполне успешный юноша ведет себя, как какой-то озабоченный маньяк.