— Можно тебя на пару слов? — спросила я.

— Без проблем, — подняв идеально выщипанную бровь, сказала девушка. — Можешь говорить. От моих подруг у меня нет секретов.

— У меня появился парень, — просто и без всяких предисловий сказала я. — Ты его не знаешь и вряд ли увидишь нас вместе. Можешь мне не верить, если хочешь.

— Конечно, я не поверю, если у тебя нет доказательств, — фыркнула она.

— Я и не собираюсь тебе что-то доказывать. Я просто говорю, что у меня появился любимый человек, а это значит, что мне абсолютно неинтересен Алекс. Можешь забирать его себе, можешь флиртовать с ним сколько угодно.

— Вообще-то мне не нужно твое разрешение, — сказала Саша, но ее голос звучал немного неуверенно.

Возможно это было потому, что я впервые чувствовала себя уверенной, общаясь с ней. У меня не было длинных ног, модной юбки, идеально накрашенных ресниц. Я даже не была симпатичной как она. Но зато у меня было самое ценное сокровище, которого не было у нее. У меня был Лесс, который ни разу даже не взглянул в ее сторону.

— Я знаю. Просто хотела сказать — удачи тебе.

— Спасибо, наверное, — вконец растерялась она.

Я оставила их. Теперь они могут сколько угодно шептаться за моей спиной. Еще один вопрос решен в мою пользу. Остался последний человек, с которым мне нужно поговорить, чтобы встретиться с Лессом с чистым сердцем. Почему-то это было очень важно для меня.

Я аккуратно постучалась в кабинет директора и, получив разрешение войти, робко заглянула внутрь. Миссис Гардения Шмидт, сидя за своим тяжелым дубовым столом в роскошном кресле, подняла на меня глаза из-за стильных прямоугольных очков. В ее кабинете не было окон, и свет распространяла только люстра над нашей головой, отчего мне вдруг сделалось очень неуютно. Но я задрала подбородок и попыталась найти в себе хоть немного уверенности.

— Я Алиса Уайт, — сказала я. — Последнее время вы дважды звонили моей матери, чтобы напомнить, что у меня проблемы с успеваемостью. Я хочу знать — почему? Ведь мои дела не так уж и плохи.

— В этом-то и дело, — скрестив под подбородком руки, сказала Гардения.

Она, казалось, ничуть не удивилась моей наглости. Директриса вполне могла отмахнуться на меня, сказав, что у нее много работы и нет времени на то, чтобы отвечать на вопросы любопытных учениц, которые, в частности, замешаны в драках и лазанию по деревьям на территории школы. Но миссис Шмидт смотрела на меня спокойно и, как мне показалось, с уважением.

— Ты способная и прилежная ученица, — сказала она. — И мы ожидаем от тебя хороших результатов на экзаменах. Ты же знаешь, что результаты — это лицо школы. Это показатель качества образовательного процесса. И естественно, что выдающимся ученикам мы уделяем повышенное внимание и контроль.

Повышенное внимание и контроль. Это теперь так называется основание для того, чтобы портить мне жизнь, в том числе и личную.

— Почему же вы ни разу не сказали моей маме, что я способная? — горько сказала я. — Она теперь думает, что я недостаточно стараюсь.

— А ты достаточно стараешься? — миссис Шмидт подняла брови. — Мне вот кажется, что ты выкладываешься не на полную.

Конечно я не выкладываюсь на полную, ведь аттестат с идеальными оценками — для меня не цель в жизни. Я не Алекс. Я не могу быть лучшей с такой же ослепительной небрежностью, с которой он постоянно воздействует на других людей. Можно быть идеальной, но я считаю, что важнее быть счастливой. А мое счастье совсем не в оценках. Я посмотрела на миссис Гардению и ее самодовольную улыбку. Я не хочу даже пытаться объяснить ей это.

— Я вас поняла, — сказала я. — Спасибо, что уделили мне внимание.

— Постарайся оправдать мои ожидания, — важно кивнула она.

Выйдя из кабинета, я скорчила рожицу. Вот еще. Я буду поступать так, как захочу.

========== Глава 17 ==========

Иногда нам хочется, чтобы время бежало быстрее, иногда — чтобы оно тянулось как можно медленнее. Это, конечно, зависит от того, чем мы заняты в данных момент — чем-то приятным или не очень. Но время всегда идет своим чередом и долгожданная суббота, день ярмарки, наступила ровно тогда, когда ей полагалось наступить. Я очень ждала этот день и как следует подготовилась, набив рюкзак собранными нами с Лессом безделушками, а также прихватив с собой сумку с вещами, которые непременно становятся нужными, если ты собираешься ночевать не дома. Например, зубная щетка, расческа или новенький комплект белья, который может пригодится, а может и нет.

Я помахала рукой маме, крикнув, что иду к Лизи. Я молилась, чтобы она не начала проверять мой рюкзак, в котором не было ни одного учебника, но мама помахала мне в ответ и продолжила разговаривать по телефону. Я мысленно поблагодарила ее собеседника, кем бы он ни был.

Адрес я знала и нужное мне место нашла без всякого труда. Это был большой навес, под которым ютилась куча прилавков и скамеек, а также ларьки со сладостями, множество самодельных флажков и бочки с согревающими напитками — глинтвейном и фруктовым пуншем. Народу было неожиданно много: я увидела людей самых разных возрастов. Мой предрассудки на тему того, что на ярмарку ходят одни лишь старушки, чтобы сбыть накопленный за годы своей жизни хлам, совсем не оправдались, и я хихикнула, поняв, насколько нелепо было так думать. Я увидела девушку со светлыми, почти прозрачными глазами, которая развешивала вокруг себя самодельные миниатюрные ловцы снов, которыми я невольно залюбовалась. Рядом с ней лысый мужчина деловито раскладывал изделия из кожи собственного изготовления — ремни, сумки, кошельки, поверхность которых покрывала затейливая вязь. Дальше шла выставка картин маслом, лавка разноцветных бус, изделий из бересты и ниток, ларек амулетов, книжная лавка… И все это сопровождалось говором, движением, хождением взад-вперед. Я даже немного растерялась и торопливо позвонила Лессу, чтобы сказать, где я стою.

И он нашел меня среди этой толпы и ласково положил руку на плечо.

«Привет. Я скучал по тебе, Алиса. Очень рад, что ты все же смогла прийти.»

— Я тоже очень скучала, — застенчиво призналась я.

Я решила не говорить, что мне пришлось пойти на обман, чтобы иметь возможность побывать на ярмарке. А когда Лесс притянул меня к себе, чтобы поцеловать, я и вовсе забыла обо всем на свете.

«Пойдем, я покажу тебе наше место, » — сказал он наконец, а я смогла только кивнуть, невпопад подумав о белье с рисунком из бабочек.

Наше место было на самом краю ярмарки. Не самое удачное, на мой взгляд, но это было совсем неважно, когда мы наспех разложили наши товары и сели, переплетя пальцы под прилавком. Я была бы совсем не против, если бы покупатели и вовсе не беспокоили нас, однако они подходили, рассматривали наши вещи, что-то спрашивали, а Лесс отвечал им с помощью жестов — спокойно и уверенно.

На лицах некоторых из них моментально проступала жалость, когда они принимали юношу за глухонемого. Несколько таких людей купили наши безделушки только потому, что им было совестно отказать, как они думали, человеку с ограниченными возможностями. Я каждый раз чувствовала себя неловко и бросала на Лесса обеспокоенные взгляды, но он лишь пожимал плечами.

«Я привык к такому отношению, Алиса. Не стоит переживать за меня.»

Но бывали и другие ситуации. Когда люди видели в юноше того, кем он не являлся на самом деле. Обычного кота. И вот тогда мне приходилось вставать и с натянутой улыбкой разговаривать с покупателями, стараясь не дать им погладить «кота». Это задевало Лесса куда больше, и его губы каждый раз поджимались, а взгляд становился жестким. В эти моменты мне казалось, что он кладет очередную песчинку в чашу тех песочных часов, которые отмеряют время до того момента, когда наконец это дурацкое проклятие перестанет действовать. Но правда в том, что мы оба понятия не имели, когда это случится и случится ли вообще.

Я уже порядком устала, и Лесс заметил это.