– Напомнить, как тебя плющило, после одного поцелуя с Дарьей? – тыкаю мордой в собственные слова. – Сколько раз я укладывал твоё обожравшееся тело в кровать и выслушивал нытьё об отсутствии стояка на других баб?

Несколько минут друг сопел в трубку, обдумывая мои слова, смиряясь со сложившейся ситуацией, возможно, вспоминая своё звёздное разбрасывание костями по центральным мостовым.

– Что будем делать? – тихо произносит.

– Жить и разгребать дерьмо по мере поступления, – спокойно отвечаю. – Пришли с водителем сумку Даяны.

– Куда?

– Ко мне.

Скидываю вызов, погружаясь в неспокойные думы. Корнилов серьёзный противник, подлый, опасный. В глубине души надеюсь, что Даяна не станет для него существенной потерей, что она ему надоела, и он давно хотел от неё избавиться. Только слабо в это вериться. Птичка не может надоесть. Её всегда мало.

Моя холостяцкая квартира не слишком большая. Кухня, гостиная, де спальни, две ванные комнаты. Мне одному хватало с головой. Скорее всего придётся менять обстановку, может приобрести новую квартиру. Решать это будет Даяна, наполняя комнаты собой.

Первым делом проверяю холодильник. Остаюсь довольным работой приходящей домработницы. Холодильник полный, в контейнерах свежеприготовленная еда, в квартире порядок. Освобождаю бо́льшую половину шкафа, перенеся часть вещей в гостевую спальню. Той же участи подвергаются обе ванные, зачистив пространство для множественных, женских баночек, пузырьков, коробочек. Замер, представив птичку в моей душевой, в спальне, на кухне. Улыбка придурка снова поселяется на роже, разливая тепло в области грудины. Достаю телефон и набираю сообщение.

Бери только вещи первой необходимости, остальное заберём позже.

Отправив смс, вспоминаю, что связи у Даи пока нет. Хватаю ключи с документами и торопливо спускаюсь на подземную стоянку. Не могу находиться на расстоянии от птички. Лучше буду смотреть на сбор вещей и подгонять. Пока тащимся в пробке, умудряюсь десять раз пожалеть, что не остался с Даяной сразу. Не соверши я глупость с отъездом, мы бы уже двигались в сторону дома, на встречу совместного быта. Готов ли я так круто перевернуть свои устои? Впустить в свою жизнь другого человека? Готов. Наверное, начало моего пути проложила Дарья, показав, что женщина в доме – это не страшно. Что жена не обуза, а поддержка. Что ебёт она не только мозг, но и… делает любимого мужчину счастливым.

Через сорок минут нажимаю кнопку домофона, современной многоэтажки, стены которой скрывали мою птичку. Открывая дверь, Дая напомнила про тринадцатый этаж, кнопку которого я нажимаю в лифте. Слишком медленно он ползёт вверх, отсвечивая этаж за этажом. В открывающиеся створки вижу свою девушку, улыбающуюся при взгляде на меня.

– Приехал помочь, – касаюсь губ. – Вернее подогнать.

– Боишься, что привезу очень много вещей? – поворачивается по направлению к открытой двери, наклоняясь и подхватывая жирный, пушистый пуфик, делающий мяф, при подъёме на верх.

– А это что? – свожу брови, кивая на меховой воротник.

– Плюшка, – бросает небрежно. – Деть её некуда. Она идёт довеском со мной.

Вот и ложка дёгтя в огромной бочке мёда. Мог предвидеть заранее наличие домашней живности. Она же подруга Дарьи. После посещения Макса, одежду приходится в химчистку отдавать. Из шерсти на ней можно пару котят скатать. Пуфик смотрит на меня с опаской, подняв на холке шерсть, при моём движении противно воет, выгибая спину.

– Дая. Она меня хочет сожрать, – выставляю вперёд руки.

– Не говори глупости, – возвращается в коридор, отпихивая ворчащий комок в сторону. – Она сама тебя боится. Это всего лишь защитная реакция.

– Нам её точно надо брать? – с надеждой заглядываю в глаза, ощущая себя котом из Шрека.

– Точно. Я не могу бросить Плюшку, – подходит близко, дотрагиваясь руками до груди.

– Ладно, – сдаюсь, сжимая ладонью ягодицу. – Придётся расплатиться.

– Расплачусь, – нежно целует, скользя по губам язычком. – Сейчас, или у тебя?

– У нас, – отвечаю на поцелуй, цепляя зубами нижнюю губку. – Теперь у нас.

С моим появлением сбор вещей ускоряется. До этого Даяна всё аккуратно складывала. Я же запихал всё кучей, прошёлся по ванной, сбросив все баночки и разную хренотень в коробку. Таким же макаром пробежался по комоду, тумбочкам и полочкам. Птичка только молча качала головой, выпячивая глаза.

– Всё ценное и важное взяла? – последовал кивок. – Тогда поехали. Завтра пришлю людей собрать оставшееся.

Илья помог стащить и загрузить вещи, переноску с комком шерсти разместили в машине Даи, так как этой упёртой приспичило ехать на своём автомобиле. Спорить долго не стал, решив скорее добраться до спальни и там убедить в использовании для передвижения водителя. За руль сел сам. Не доверяю водителям женского пола. Дая немного расстроилась, но спорить не стала. Умная женщина.

Обратно доехали быстрее. Перетаскав вещи, оставляем разборку на потом, решив сначала перекусить, затем испытать на прочность барную стойку и кровать, а также звукоизоляцию. Квартира превратилась в музыкальную шкатулку, заполненную стонами, криками, хрипами, рыком. Это просто охренительно.

Даяна

Четыре дня без связи, без суеты и мясорубки шумного города. Мы много занимались любовью, гуляли, узнавали друг друга. Мне страшно было рассказывать про отношения с Корниловым, но лучше сразу, чем потом, когда мы будем жить вместе. О проблемах с Сергеем думать не хотелось. Надеялась, что он меня отпустит, проявит человечность за всё хорошее, что было между нами. Ведь я старалась быть примерной, не скандалить, не доставлять проблем, не показывать своей ненависти, как бы плохо мне не было. В конце концов я живой, свободный человек, а сейчас не девяностые. Хотя. Когда Корнилова это останавливало.

Лар пообещал, что всё будет хорошо, и я ему поверила, отбросив мысли о разборках в сторону. Приехав домой долго стояла не веря, что это мои последние минуты в любимой квартире. Здесь всё сделано с любовью, всё такое родное. Каждая часть интерьера выбрана мной для простого, бабского уюта. Это была моя крепость, куда я приходила после тяжёлого дня, пряталась от боли и несправедливости, отряхивалась от проблем. Мечтала, что когда-нибудь эти стены огласит детский смех, и маленькие ножки будут бегать по этому ламинату. Мечты, мечты.

Плюшка ходит вокруг ног, ластиться и всем видом показывает своё недовольство моим долгим отсутствием. Хорошо, что мы договорились с соседкой присматривать за кошками, если в окнах не горит вечером свет.

– Мы переезжаем в новый дом, – наклоняюсь к Плюше, поглаживая за ушком. Она довольно урчит, получив от хозяйки ласку.

Нежничать некогда. Лар не славится терпением, и вряд ли будет ждать меня до ночи. Звонок в домофон подтвердил мои опасения. Лар не выдержал и приехал торопить. Смешно. Ведёт себя, как несдержанный юнец, впрочем, как и я. Уже соскучилась и чувствую себя одиноко. Без его присутствия всё кажется миражом. Страшно что, приехав домой он подумает: а нахрена это надо? и откажется от своего предложения. Встречаю его у лифта, боясь увидеть в глазах отказ от меня, но наталкиваюсь на решительность и расслабляюсь.

Увидев Плюшку, хмурится, слабо сопротивляется, но кошку соглашается взять. Небрежный сброс в коробки моих вещей сначала коробит, но увидев голодный взгляд, улыбаюсь, предвкушая горячее новоселье. Думала проблемы возникнут с машиной, но и здесь поуперался недолго.

Квартира оказалась большой, светлой, чисто мужской, без излишеств и уюта. Белые стены, серая мебель, на панорамных окнах вертикальные жалюзи, минимум мебели и максимум пространства. Пришёл из одного офиса в другой, и лёг спать. Плюша забилась под диван, боясь высунуть нос, а я пошла знакомиться с остальной частью.

– Переделаешь всё по своему вкусу, – обнимает сзади. – О расходах не беспокойся. Можешь нанять дизайнера.