– …Я отрублю его поганую голову, чтобы бросить к ногам короля! – сэр Юлий тряс кулаком в воздухе. – Затем я поднимусь на самый верх башни, где освобожу несчастную принцессу и предложу ей руку и сердце!

– А голова что?

Юлий убрал с лица темно-русые локоны, чтобы посмотреть вниз на своего оруженосца. Тот поправил лямки огромного рюкзака, поясняя:

– Ну, вы с головой дракона в руках пойдете к принцессе-то, ваша светлость? Она же это, немаленькая…

– Ну, разумеется, нет, болван! – рыцарь закатил глаза. – Как отвратительно! По тебе сразу видно, Себастьян, как далек простой люд от высоких чувств! Никакого представления о том, как покорить сердце дамы!

– Ну, жена моя, вроде, не жалуется, – оруженосец Себастьян вздохнул могучей грудью. – Я ей цветы полевые ношу, мы вдоль речки гуляем по вечерам… А порой я ее через все поле на руках несу опосля сенокоса! Эх, любовь у нас, самая что ни на есть, ваше сиятельство!

– Ага, и грязь кругом… – пробормотал сэр Юлий, смахивая упавший бордовый лист с гривы своего белоснежного коня. Затем вновь обратился к слуге:

– Ты не забыл тряпки и щетки с мылом для моих доспехов?

Могучие руки потянулись за спину, снимая рюкзак и шаря внутри. Себастьян водрузил семьдесят с лишним килограмм обратно на плечи с утвердительным «Угу».

– Хорошо, не хотелось бы предстать перед леди, будучи измазанным в драконьей крови… Дай мне мой меч!

Поскольку вокруг все было спокойно, Себастьян достал декоративный алюминиевый меч. Сэр Юлий все равно не смог бы поднять настоящий, держа поводья одной рукой. Тупое лезвие блеснуло на солнце.

– В шесть неумолимых ударов я сражу чудовище, избавляя королевство от страха огненной гибели с небес! Я отыщу принцессу, войдя во мрак пещер Черной Скалы! И будем мы жить долго и счастливо! – глаголил сэр Юлий уже в пятый раз за этот поход и в тридцать второй за все время, сколько Себастьян был оруженосцем парня. А он, в свою очередь, погрузился в мысли о супруге.

Белая башня на вершине Черной Скалы пронзала закатное небо. Они почти пришли.

– …Первым делом н-надо будет собрать хотя бы одну драконью слезу, пока его се-сердце не остановилось окончательно… – бормотал молодой маг Иллизорий, записывая на ходу в свой блокнот и поправляя толстые очки, которые все время норовили слететь с носа из-за веса стекол.

Его длинная мантия влачилась по земле, цепляя на себя листья, ветки, а те уже тащили за собой мелкие камни и комки грязи. Иллизорий не замечал этого, поскольку был полностью поглощен заметками.

– Про само сердце тоже забывать не стоит! – он ткнул пальцем вверх, чуть не сбив широкую остроконечную шляпу с головы. – На последнем ударе надо замедлить предсмертный миг, чтобы успеть вытащить его из грудной клетки… Так… А что у нас насчет остальных ингредиентов?

Он полез в свою наплечную сумку, где не было ни еды, ни других походных принадлежностей, которые люди обычно берут в поход через полкоролевства. Книги и свитки пергамента лежали ровными рядами в алфавитном порядке, а склянки с порошками и жидкостями были в отдельном кармане, внутренности которого на самом деле находились не здесь. Маг достал справочник в мягкой бурой обложке.

– Да-да-да, остальное можно извлекать уже после смерти дракона… Печень потеряет некоторые свойства, н-но это не критично… А как потом нести все это?

Безбородое лицо вынырнуло из пучины букв впервые за последние три часа пути, чтобы озадаченно посмотреть куда-то вдаль. Он поднял левую руку, стряхивая рукав мантии на плечо, и обнажая тощую конечность. Кажется, он опять забыл поесть. Это нехорошо, ведь сколько ни колдуй, а носить грузы всегда приходится на своих плечах.

Иллизорий шепнул что-то себе под ноги, и туфли остановились. Он посмотрел по сторонам. Никого и ничего съедобного в округе не наблюдалось. Хотя нет, что-то шевелилось в его одежде! Обернувшись, он увидел, что среди прочего мусора в мантии запутался один кролик, две синички и достаточно упитанная змея! Обрадовавшись и решив, что змею будет удобнее есть, пока читаешь, маг сделал плавное движение рукой. Змея выскользнула из своей ловушки, поднялась над землей и вытянулась палкой, в то время как остальные звери разбежались, воспользовавшись моментом. Мановение пальцев заставило пасть открыться, и яд потек с кончиков клыков, клубясь словно дым, заливаясь в специально подставленную бутылочку. Когда весь яд покинул тело рептилии, щелчок пальцев заставил голову улететь в кусты. Тело растянулось между двух напряженных ладоней, пока чешуйчатая кожа сползала словно чулок, а обнажившиеся мышцы запекались в огне, что струился с кончиков пальцев левой руки колдуна. Получившийся шашлык Иллизорий взял в левую руку, и начал есть, предварительно посыпав специями из мешочка на самом дне сумки.

Свободной рукой он достал твердый красный фолиант со смертельными заклятиями, ведь скоро понадобится вспомнить их все. Он поправил очки, снова шепнул туфлям, и те понесли его к черной скале. Он почти пришел.

– Если еще один камень прилетит в меня, то клянусь Багдом, я пришибу тебя этой же киркой!

– С твоей ловкостью, ты скорее себе спину проткнешь, пока будешь замахиваться!

– А об твою тупую башку я только кирку сломаю, так что не стоит и пытаться!

Два гнома уверенно строили тоннель-подкоп сквозь Черную Скалу прямиком в фундамент башни. Их план был прост: пробраться в башню незамеченными, выкрасть принцессу и вернуть идиоту-королю за вознаграждение. Народ, рожденный под землей, славился своей силой и выносливостью, а небольшой рост позволял копать тоннели быстрее, так как они были чуть более метра в высоту. Гномы прибыли сюда еще позавчера и уже подбирались к цели. Куски породы летели во все стороны, а лязг метала о камень был для гнома милее пения птиц. Бор и Дур были их имена, и они работали вместе уже много лет, но от этого только больше ненавидели друг друга.

– Когда вытащим принцессу-то, я ей предложу руку и сердце, – мечтательно протянул Бор. – Она там мужчин нечасто видит, а какой человеческий мужик может быть мужественнее гнома? Да и лицом я хорош!

Дур расхохотался так, что аж перестал копать.

– Что-что ты там предлагать собрался? Это вымя с сардельками, которое ты называешь рукой? Да и откуда у тебя сердце? В последний раз, когда мы дрались, я чуть не оглох, когда стукнул тебя в грудь – эхо было громче, чем в мраморной пещере! А вот про лицо – да, ты из нас двоих красавчик! Да такой, что тебя другие гномы всегда сначала за бабу принимают! О-хо-хо!

– Вы только послушайте, как он заливается! Видать, воздуха маловато становится, слабая голова кружиться начинает! Староват ты уже для всего этого, да и копаешь, как черепаха спаривается!

– Ты кого старым назвал, урюк ты сушеный?!

Две коренастые фигуры сцепились в неуклюжем бою в полутьме. Не начни они драку – Бор и Дур стали бы первыми, кто добрался до башни в тот день.

Тардла заходила в пещеры Черной Скалы с южной стороны. Она была одна, так как еще два члена ее отряда не смогли добраться до этого места. Конечно, «не смогли» – это достаточно поверхностное описание того, что произошло. Один из напарников назвал Тардлу уродиной, за что получил булавой по макушке. Он, очевидно, был неправ, ведь, объективно говоря, орки не обязаны вписываться в человеческие стандарты красоты! Если зеленая кожа, большие мускулы и торчащие клыки не в его вкусе – пускай держит свое мнение при себе. И свою голову теперь пускай держит внутри грудной клетки. Второго напарника… Скажем так, запасы еды должны были когда-нибудь закончиться, а у большой женщины большие энергетические затраты. И достаточно широкий рацион.