– Что ты собираешься делать теперь?

– Не знаю. Никогда не умел планировать будущее.

Такумо сидел на полу в позе лотоса: глаза закрыты, выражение лица бесстрастное.

– Пойми, дружище, здесь ты ее никогда не найдешь. Город слишком большой, не только перенаселенный, но и просто большой, сечешь? Представь себе, что будет, если уронить Манхэттен с орбиты и он разлетится на кусочки? Получится клякса размером с Лос-Анджелес, только не такая грязная. И что же ты собираешься делать?

– Не знаю. Наверное, вернусь в Неваду, если прежде меня не убьют.

– Можешь пожить пару дней у меня. Здесь до тебя вряд ли кто-нибудь доберется. На двери установлена отличная сигнализация, на окнах – запирающиеся жалюзи. Год назад я превратил эту квартиру в настоящую крепость, и все ради подруги, которая ушла от меня через пару недель. – Такумо кивнул в сторону фотографии, стоявшей на полке.

– Очень красивая. Как ее зовут?

– В Калифорнии – Майк, на самом деле – Мика. Она – нисей. Пришла ко мне учиться тайдзюцу и переехала сюда. А потом – отсюда. – Лицо Такумо ничего не выражало, но голос слегка дрогнул. – Правда, здесь безопасно, – продолжил он. – Я установил тут пару ловушек. Знаю, в доме настоящего ниндзя должны быть потайные коридоры и люки, ведущие прямо во рвы с крокодилами, но домовладелице вряд ли это понравилось бы. Ничего, что ночевать придется на полу? Здесь нет сквозняков.

– Все отлично, спасибо, – покачал головой Маг.

– Вот и здорово, – отозвался Такумо, все еще не оторвавшийся от созерцания своей внутренней вселенной. – Кстати, ты уже отснял свою пленку? Мне не терпится поглядеть на эту загадочную Аманду.

Такумо встал поздно, полчаса избивал тренировочный манекен, затем еще полчаса провел в медитации, принял душ и оделся.

– Мне надо забрать мотоцикл. Не люблю я эти платные гаражи, поэтому во время отлучек оставляю его у приятеля. Езжай со мной, если хочешь, но мой Боливар не вынесет двоих, и ты можешь застрять там до конца недели. По будням все автобусы обычно безвылазно торчат в депо, а водители бессовестно треплют языками.

– Все автобусы?

– Хорошо, хорошо, оба автобуса. Маг рассмеялся.

– А что за мотоцикл?

– "Кавасаки-ниндзя", – ухмыльнулся Такумо. – Я вернусь до заката. – Он натянул кожаную куртку, ботинки, перчатки и надел шлем с тонированным стеклом. Весь затянутый в черное, Такумо стал похож на тень. – Если захочешь куда-нибудь сходить, то запри за собой дверь: проблем с тем, как проникнуть внутрь, у тебя все равно не появится.

Таменага оторвался от распечаток и поднял бесстрастное лицо.

– Вы уверены в этих цифрах?

Лэмм кивнул. Он мало разговаривал, даже с собственным боссом, в конце концов он хакер, а не трепло. Таменага вернулся к распечаткам.

– Отличная работа.

– Ерунда.

– Возможно, сегодня вы еще мне понадобитесь.

– Идет, – ответил Лэмм и вышел.

Таменага еще немного посмотрел на цифры и потянулся к телефону.

– Свяжите меня с дочерью.

– Да, господин.

Он положил трубку и позволил себе улыбнуться. Спустя несколько секунд раздался телефонный звонок.

– Харуко?

– Хай?

– "Пайрамус" все-таки получит свой контракт. Сенат дает добро на следующей неделе. Я немедленно начинаю игру на понижение, начинай скупать все что сможешь, когда цена опустится ниже двух двадцати трех. Если к понедельнику тебе не удастся собрать тридцать один процент, перезвони, я постараюсь оттянуть заседание Сената.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

– Нет, не сейчас. Как дела у Накатани?

– Пока никаких проблем, но мне кажется, у него душа не лежит к делу.

Харуко очень старалась, чтобы ее слова не звучали укоризненно. Возможно, Накатани и не хватает инстинктов, делающих человека хорошим менеджером казино, но ей было известно, насколько он полезен семье Таменаги. Ей даже казалось, что он не выступал за убийство Тони Хигути; конечно, убийство было необходимо, чтобы сохранить лицо, но для бизнеса это плохой выбор, а для Сета Накатани бизнес священен. Что ж, хотя бы в этом они с Харуко подходят друг другу.

– Хигути будет непросто найти замену, – признал ее отец.

– Да, – мягко согласилась Харуко.

Когда ей удавалось убедить мужа остаться дома, он был хорошим любовником, умелым, раскованным, достаточно внимательным, почти настолько хорошим, насколько сам себя считал, – а у нее никого не было со дня похорон. Она задумалась, хороший ли любовник Накатани. С женой-американкой он развелся уже три или четыре года назад и не посещал ни одну девушку из отцовских караюки.

– У тебя есть предложения?

– Что? Нет... нет, не могу придумать.

– Ни один из менеджеров игрового зала не достоин повышения?

– Возможно... – нерешительно ответила Харуко.

– Хорошо, я сам посмотрю, кого можно будет поставить на его место. Перезвоню тебе завтра.

Таменага повесил трубку и потянулся к пульту. Телевизор, как всегда, был настроен на сводку коммерческих новостей. Таменага несколько секунд поглядел в экран, сунул руку за пазуху и коснулся плетенного из черных волос шнурка, висевшего на шее.

Небольшое сожаление, которое он испытал из-за гибели зятя, ничто по сравнению со смятением, охватившим его, когда Шэрмон украла талисман Хигути и сбежала. Талант игрока полезен в его деле, но Аманда тоже математик, талантливый математик, возможно, даже равный ему по способностям. Она стоит дюжины Тони Хигути... но Харуко никогда не смогла бы этого понять.

Такумо вернулся в пять, и вечер прошел без происшествий, если не считать небольшого препирательства на тему этики вегетарианства. Они посмотрели по телевизору «Ворона», затем начался «Человек с рентгеновским зрением». Маг уснул через несколько минут после того, как экран оккупировала «Эльвира – повелительница тьмы». Такумо удалось перекинуть через него спальный мешок, не разбудив, он приглушил звук и досмотрел фильм до конца, отжимаясь на одной руке во время рекламных пауз. Когда он выключил телевизор, Маг приоткрыл глаза:

– Что?..

– Спокойной ночи.

Их разбудил настойчивый стук в дверь. Маг посмотрел на часы, потряс головой и понял, что циферблат нарисован в зеркальном отражении. Немного поразмыслив о том, что это может означать – японскую привычку читать слева направо или просто голливудскую извращенность, – он решил, что в четверть восьмого утра его не должны занимать подобные вопросы. Когда стук раздался снова. Маг потянулся к штанам, но Такумо уже шел к двери. Он посмотрел в глазок и, пожав плечами, приоткрыл дверь.

– Да?

– Чарльз Такумо? – Было плохо слышно, но говорил, несомненно, полицейский. Маг натянул штаны.

– Да, это я.

– Мы можем войти? Такумо подумал и кивнул.

– Только подождите минутку, я не одет, как видите. – Он тихо закрыл дверь и обернулся.

– Настоящие копы? – прошептал Маг.

– Они выглядят вполне настоящими, – хмуро ответил Такумо.

Чарли сходил в спальню и вернулся в черном кимоно с вышитым на спине драконом. Уже у двери он прошептал:

– Извини, у меня нет запасного выхода, – и отпер замок.

– Спасибо, – сказал он, не освобождая проход. – Извините, но у вас есть ордер? А если нет, вы не могли бы разуться? От обуви татами вытирается.

Копы переглянулись.

– Нет, у нас нет ордера, – ответил наконец тот, что повыше и постарше. – Мы просто пришли задать вам несколько вопросов и, если вы не возражаете, предпочли бы не делать этого, стоя на пороге.

Такумо бесстрастно посмотрел на их ноги, а затем на лица. Через несколько секунд молчания старший из копов пробурчал под нос ругательство и нагнулся развязать ботинки. Младший все это время следил за Такумо, видимо, ожидая, что тот ударит напарника ногой в лицо.

К тому моменту, как они вошли, неся ботинки в руках, Маг успел одеться и собрать вещи.