Что лишний раз доказывало, насколько семья Янко бесполезна сейчас. Когда-то мами была превосходной гадалкой. Говорят, её предсказания сбывались взаправду. Но теперь она почти не ходит и отошла от дел. А дае… и раньше не блистала талантами, а теперь только спивается. А я же… Мне претило всё это. Вот и держали нас только из-за Шахран, не смея выгонять ту, кто может проклясть.

– Да что ты понимаешь? Самая умная, да? – вскипела Златка.

– Да, – я нагло улыбнулась. – Уж поумнее некоторых. Думаешь, не знаю, что ты просто мне завидуешь?

– Со?11 – от волнения она сбилась на цыганскую речь.

– Прекратите, – наконец заговорил Педро.

– Вот что! – как-то подленько улыбнулась эта змеюка. – Давай спор! Кто принесёт барону больше заработанных денег, та лично извинится перед другой перед всем табором!

– Нужны мне твои извинения как корове седло, – хмыкнула и опять предприняла попытку уйти, но она схватила меня за руку.

– Иначе скажу дадо, чтобы начал подкладывать тебя под чужаков. Раньше он уважал Шахран, но старуха давно выжила из ума…

Я похолодела. Тут и мой покровитель не защитит. Не уверена, что ему вообще есть до этого дело. Иначе, почему оставлял меня здесь?

– Явэн кзарэ12, – бросил Педро, приказывал нам идти домой.

– Что, братец? – рассмеялась Злата. – Боишься, что кто-то другой раздвинет эти ноги раньше тебя?

– Заткнись, – прошипел парень. – Ты же видишь, что она не такая как мы.

– Хватит! – вскинула руки в останавливающем жесте. Ну, вот опять! Очередное упоминание о наших различиях меня взбесило. – Что ты хочешь?

– Я найду кого-нибудь побогаче и пересплю с ним, – довольно проговорила девушка. – А вот ты заработаешь другим способом.

– Согласна, – хмуро согласилась, прикидывая, сколько у меня с собой.

Может этого хватит?

– Мне не составит труда найти себе мужчину, – ухмыльнулась Злата, демонстративно оглаживая налившееся не по возрасту тело. – А вот ты… иди укради кошель. Дык13 какой состоятельный мужчина… Вот его и обкради, иначе…

Она не закончила свою угрозу и указала на пожилого мужчину, стоящего в нескольких метрах от нас и смотрящего на представление уличных актёров.

– Ты с ума сошла? – мои глаза округлились.

Раньше Педро учил меня искусству щипачества, но так-то когда это было. Слишком приметная у меня стала внешность, чтобы на такое отважиться.

– Трусишь, гаджо? – мстительно улыбнулась девушка. – Или хочешь поменяться? С удовольствием уступлю тебе какого-нибудь богатея. Обслужишь его телом, Данка.

Ненавижу слово гаджо! Особенно, когда им называют меня. Резко развернулась и пошла воровать. Где были мои мозги? Точно не тут.

Потому что это была плохая идея. Стоило мне подобраться поближе и протянуть руку, радуясь начинающейся в связи с представлением толкучке, как тот, кого мне надо обокрасть, резко повернулся и схватил меня за руку.

– Какого ума надо быть, – нахмурился он. – Чтобы воровать у представителя закона?

Я дёрнулась, пытаясь сбежать, но безуспешно. Ещё и успела заметить, как торжествующе улыбаются оба Лауша.

Если у вас нет ничего, то у вас есть ваша честь, если же у вас нет вашей чести – у вас нет ничего.

Предательство сородичей осело на языке отвратительным кислым привкусом. Знаю, что меня не любят, знаю, что не принимают за свою, но зачем поступать так? Провоцировать? Отправлять на верную погибель…

Ни для кого не секрет, что я могу долго терпеть, но потом вспылю так, что вокруг только искры сыплются. Мне не раз влетало за такое и от учителей, и от нашего барона. Такой уж нрав. Но зачем им было подстраивать это? От меня не укрылся злобный взгляд Златы, да и Педро, перед тем как меня отвели в тюрьму под презрительные выкрики «воровка» жителей городка.

Надеюсь, души Лаушей всё же не такие чёрные и они не хотели, чтобы меня казнили, ведь именно такие законы в Империи, о чём им прекрасно известно. Любое преступление – смерть. Может они надеялись, что я скажу про дадо, и тот вступится за меня?

Но само собой я молчала. Молчала, находясь в грязной камере, молчала, и когда зачем-то схватили всех женщин, погрузили на телегу в клетку и куда-то повезли. Какой смысл? Если даже наберусь смелости и переговорю с кем-то из двух сопровождающих нас стражников… каким-то способом уговорю поехать в замок Данеру, то знаю, что сделает папашка. Самолично заплатит этому самому мужчине, чтобы меня хорошенько избили, а потом казнили с особым пристрастием и уделяя пристальное внимание. Иллюзий по поводу отношений с дадо у меня нет. Потому что это позорное пятно на его фамилии, о которой он так печётся. Я. Моё существование. И мой глупый проступок.

Вот я и молчала в ожидании своей судьбы. А точнее казни. Сама ведь виновата, что подалась импульсу. Винить кого-то ещё – глупо.

Помимо меня со мной находились ещё две женщины. Какая-то попрошайка, а вторая странная. Похожа на дикого зверя. Смотрит исподлобья. Будто хочет проделать дыру в охранниках. Желания пообщаться они не вызывали.

Куда мы направляемся, выяснилось уже часа через четыре, в течение которых нас только попоили по паре глотков. Но есть и не хотелось. Слишком нехорошие предчувствия гложили меня. Почему нас не казнили там, а куда-то везут? И почему взяли только представительниц слабого пола, а четверых мужчин оставили гнить в камере? Не то чтобы я возражала. Пахло от тех бедолаг не лучшим образом, а клетка, в которую нас посадили, очень мала, чтобы игнорировать это.

Но вопросы я не задала. Их пробовала задавать грязного вида попрошайка, но сначала её проигнорировали, а потом и вовсе тыкнули в неё палкой сквозь прутья, чтобы заткнулась. Тычок был болезненным, и воцарилось молчание, позволившее задуматься о том, что оставляю за собой. Будет ли обо мне кто-то горевать? Дае и дадо точно нет. Может всё же мами вспомнит о своей нерадивой гаджо через пару лет, удивляясь, куда я подевалась?

Мои губы искривила горькая улыбка. Не густо.

Время тянулось так медленно! Лишь изменяющее положение солнце показывало, что всё же мчится. Но кажется бесконечно. Поначалу переживала все круги ада, но с каждой минутой накатывала апатия и безразличие. Мерная качка и скрип телеги навевали сон, но вдруг сбоку от нас услышала разговор двух стражников, заставивший меня встрепенуться и снова затрястись от страха.

– Посмотри какая красотка, – противный голос стал казаться ещё противнее по мере того как мой мозг анализировал услышанное.

– Я бы с ней поразвлёкся, Якоб, – согласился с ним его товарищ. – Может, сделаем привал?

Я осмотрела клетку. Если они не говорят о какой-нибудь случайно оказавшейся тут оленихе, то речь явно обо мне. Среди наших женщин часто ходили байки как их ловили стражи и за некоторые услуги интимного характера выпускали на волю.

Но у меня на душе всё леденело при мысли отдаться этим мужланам, выглядевшим так, как будто они не мылись как минимум пару лет. Но что для меня дороже? Жизнь или честь? Не факт, что это что-то изменит. В смысле попользуются и снова посадят сюда. Внутри снова наступил раздрай. Сегодня он преследовал меня весь день, но тут я снова кое-что услышала, и это заставило меня выдохнуть с облегчением.

– Нет времени, – с нескрываемым сожалением произнёс тот самый Якоб. – Жаль не додумались до этого хотя бы час назад. А теперь столица всего в получасе езды. Тут часто патрулирует городская стража. Да и нам же говорили поторопиться.

– Да… Это да. И ведь дала бы. Цыганка же, судя по одежде. Эти всегда безотказные.