Словно угадав её мысли, Джеймс метнулся к ближайшему кафе, и уже через минуту у Лили в руках оказался картонный стаканчик. Ну, а вид Поттера, пытающегося рассчитаться магловскими деньгами и не потерять при этом лицо, стал дополнительным развлечением.

Лили весело щебетала, рассказывая что-то несущественное, лишь бы не дать повиснуть напряжённому молчанию. Джеймс изо всех сил ей в этом помогал. Даже обычно молчащий Питер периодически что-нибудь да вставлял в разговор. Однако, без двух главных заводил компании мародёров, всё равно было не то. Марлин и Сириус шли по разные стороны от друзей и хмуро молчали. Он пинал всё, что попадалось ему под ногу, она куталась в большой вязаный шарф. Но несмотря на показное безразличие, чуткая Лили замечала встревоженные взгляды как с одной, так и с другой стороны. Это давало ей слабую надежду, на то, что не всё ещё потеряно.

Незаметно для самих себя ребята вдруг свернули с широкой улицы в небольшой переулок. Людей здесь было гораздо меньше, но так же ярко светили уличные фонари.

- Ну, что, по домам? – Лили спрятала озябшие руки в рукава. – У нас Тефтелька с ума сойдёт в одиночестве.

- Ты со своей кошкой совсем с ума сошла, – фыркнул Сириус. – Зачем только вы её завели?..

- А нам было мало одного хвостатого друга, – Джеймс обнял жену сзади за талию.

В ответ на колкость Сириус запустил в лучшего друга снежком, но попал не в Поттера, а в Лили. Девушка не осталась в долгу, и повинуясь быстрому взмаху её волшебной палочки под неправдоподобно громкий смех МакКиннон Блэка накрыло снежным сугробом. Вынырнув оттуда Бродяга принялся абсолютно по-собачьи отряхиваться, чем вызвал волну абсолютно искреннего дружного хохота.

И тут смех прекратился так же быстро, как и начался. В переулке мигом погасли все фонари. Вдруг стало очень темно и тихо, подул сильный пронизывающий до костей ветер. Лили почувствовала, как сильно забилось её сердце, готовое выпрыгнуть из груди от страха. “Люмус!” – тихо прошептала она. Переулок всего на секунду озарился бледным светом, но этого хватило, чтобы девушка разглядела длинные фигуры в балахонах. Ей стало жутко. В темноте слышался шорох, непонятные глухие звуки, которые сливались в монотонный гул. Ей показалось, что вся радость исчезла, стало так холодно и мерзко. В памяти помимо воли самой Лили стали всплывать самые ужасные моменты её жизни: вот она совсем маленькая со слезами на глазах гладит уже коченеющую мамину кошку; вот Петуния морщится при виде неё и бросает презрительно сквозь зубы:”Уродка!”; вот Сев, милый Сев, кричит ей в лицо:”Паршивая грязнокровка!”; вот папочка улыбается ей тускнеющими глазами, а Лили не может выдавить из себя ни слова, потому что по его постаревшему лицу уже всё понятно...

Где-то на задворках сознания Лили маячила мысль, что это всё дементоры, что нужно просто вспомнить правильные слова, призвать светлые воспоминания. Она даже слышала как совсем рядом кто-то бормотал заклинание, видела тусклые серебристые нити, но волна отчаяния и безнадёжности заполнила её сознание. Лили начала пятиться, словно пыталась сбежать из этого кошмара. Ей уже казалось, что она никогда отсюда не вырвется, как вдруг рукой она наткнулась на тёплую, родную ладонь. Жёсткие пальцы прирождённого игрока в квиддич сжали её маленькую руку, словно спасительную соломинку, и в голове девушки сквозь пелену мучительных картин стали проявляться совсем другие, живые и радостные моменты её жизни. Джеймс, его тёплые смеющиеся глаза, их первое свидание, первый поцелуй, первая ночь. Как он сделал ей предложение, как смотрел на неё в церкви. Как он каждый вечер нежно целует её рыжие волосы.

Лили Поттер не знала, откуда взялись у неё силы. Только она подняла вверх свою волшебную палочку и громко и уверенно что было сил крикнула хором с держащим её за руку Джеймсом: “Экспекто Патронум!”. Из их волшебных палочек струями серебристых искр вырвались два патронуса. Два грациозных силуэта ринулись на полчище дряблых балахонов, разгоняя тьму и страх. Повинуясь своим хозяевам Олень и Лань скакали рядом, и ужасные дементоры расступались перед ними, отступали под их натиском.

При свете вновь зажёгшихся фонарей, Лили смогла разглядеть, что произошло с её друзьями. Марлин стояла обхватив себя руками, а её красивое лицо было залито застывающими на морозе слезами. Сириус сидел на земле и глядел в пустоту, раскачиваясь из стороны в сторону, но хуже всех пришлось Питеру. Он свернулся на снегу и тихо плакал. Лили хотела броситься к нему, но побоялась отпустить руку Джеймса, чтобы не разрушить магию Патронуса.

МакКиннон склонилась над ним, помогла приобрести более-менее вертикальное положение и обняла перепуганного насмерть друга. Бродяга же подбежал к друзьям и из его палочки вырвался огромный пёс, с оглушительным лаем кинувшийся на помощь патронусам Поттеров.

И когда казалось, что от дементоров не осталось и следа, за спинами друзей раздались насмешливые аплодисменты.

- Браво! Браво! Это именно то, на что мы рассчитывали! – раздался хриплый леденящий душу голос.

Марлин судорожно вздохнула, глядя куда-то вглубь улицы и ребята обернулись.

Позади них, в окружении нескольких Пожирателей стоял Волан-де-Морт. Его змееподобное лицо казалось ещё страшнее из-за абсолютно чуждой ему улыбки.

- Прекрасно! Кто бы мог подумать: Олень и Лань... – хрипом прокатился голос Тёмного Лорда по пустынному переулку.

Лили не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Ужас пригвоздил её к месту. Она с оцепенением смотрела на самого жестокого волшебника всех времён, чувствуя только, как судорожно Джеймс сжимает её пальцы и как часто дышит за её спиной Сириус.

- Что тебе нужно от нас?! – голос Марлин, прикрывавшей собой Питера, предательски сорвался.

Волан-де-Морт перевёл взгляд на растрёпанную МакКиннон. На её лице застыло отчаянное выражение, но палочку она держала твёрдо.

- Молчать, мерзкая осквернительница крови! – раздался голос из толпы пожирателей, но Тёмный Лорд знаком заставил говорящего замолчать. Он медленно приблизился к белокурой колдунье, так, что его лицо оказалось почти вплотную с её.

- Марлин МакКиннон, – прохрипел ледяной голос. – Высокомерная, надменная... И где же твоя хвалёная гриффиндорская смелость? Ты боишься меня?

- Не трогай её! – крикнул Сириус, готовый очертя голову кинуться на Тома Реддла.

- Тебя никто здесь не боится! – казалось, Джеймс единственный из всех сумел сохранить самообладание. – Если ты хочешь убить нас, тебе придётся хорошо постараться.

Волан-де-Морт перевёл красные ненавидящие глаза на Поттера и улыбнулся. И эта улыбка казалась настолько чужеродной на его омертвевшем лице, что мурашки побежали по спинам у гриффиндорцев.

- Джеймс Поттер, ты храбрый мальчишка. Что ж, я всегда ценил храбрость... Твои родители были храбрыми людьми... Но ты глупец. Ты пытаешься сражаться за то, что обречено на провал. Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь!* Жизнь своих друзей, своей жены. Нам бы пригодилась парочка талантливых волшебников...

Джеймс невесело усмехнулся, не отводя горящего взгляда от Тёмного Лорда:

- Если ты за этим сюда явился, ты только зря потратил время! – с каждым словом голос Поттера становился увереннее. – Никто из нас НИКОГДА не встанет на твою сторону!

- Ты сказал очередную глупость, мальчишка, – хрипло прорычал Волан-де-Морт. – Ты слепо любишь своих друзей, не желая даже подумать, что они могут сделать. Любовь – это великая слабость...

- Любовь – великая сила! – Лили сказала это тихо, но в наступившей тишине её голос донёсся до каждого. – Я не знаю, что такого произошло в твоей жизни, если ты этого не видишь. И мне искренне жаль тебя...

- Замолчи! – голос Тёмного Лорда сорвался на визг. – Ты пожалеешь о своих словах, грязнокровка! Авада Кедавра!

Джеймс с силой оттолкнул от себя жену, и смертельный изумрудный луч пролетел между ними, едва не задев рыжеволосую колдунью.

Пожиратели, сохранявшие полную неподвижность пока их господин говорил, вскинули палочки и двинулись на гриффиндорцев. Сириус метнулся к МакКиннон и еле держащему в дрожащих пальцах палочку Питеру. Джеймс и Лили оказались отрезаны от друзей. Они сомкнулись спина к спине, отражая заклятия людей в чёрных плащах. Единственная мысль, которая посещала рыжеволосую колдунью во время этой схватки, что противников могло бы быть больше, и у них не осталось бы никаких шансов. Впрочем, они и теперь казались мизерными. Чете Поттеров противостояли пятеро пожирателей, сколько пришлось на счёт остальных было непонятно.