— Ну, прекрасную не обещаю, — покачала головой я. — Но просто островитянку…

— Вы не пожалеете! — с восторгом воскликнул эльф, спланировав к двери.

Он привел меня в ту самую кладовку, в которой мы всего час назад расстались с ла Вейном. При воспоминании о герцоге меня снова кольнула совесть. А может быть, это было крыло сапфировой бабочки, которая сейчас висела у меня на шее. Самой себе я объяснила желание надеть украшение возможным визитом воров. Но в глубине души признавала, что своим подарком, если это был подарок, герцог ла Вейн идеально попал в мои вкусы, и мне просто не хотелось расставаться с прекрасной безделушкой.

Следуя указаниям эльфа, я открыла проход и пошла по уже знакомым коридорам за призрачным проводником. К моему удивлению, он привел меня в ту самую пыльную кладовку, где мы встретились впервые.

— Вы же отдаете себе отчет, что в этих ящиках могут быть только такие же пыльные и побитые молью тряпки, — осторожно уточнила я.

— Минуту терпения, моя леди. Положите руку сюда.

Лемок указал мне на ничем не примечательное место на стене. Пожав плечами, я сделала как было сказано. Какое-то время ничего не происходило. А потом… Глухая стена просто истаяла.

— Это как? — опешила я.

За всю мою карьеру воровки я ни в одной, даже самой богатой сокровищнице или тайнике не видела артефактов такого качества и мощи. Откровенно говоря, я вообще не подозревала, что такое возможно: артефакт, создающий осязаемую иллюзию такого размера.

— Прошу вас, моя леди, — с видом радушного хозяина склонился в поклоне эльф.

Послушавшись, я прошла в небольшую комнату.

Судя по старомодной мебели, комната стояла забытой множество лет. Но, тем не менее, тут не было ни пыли, ни неистребимой затхлости заброшенных помещений. Напротив, все выглядело так, будто хозяин вышел на минутку и вот-вот вернется. Даже винный бокал стоял неприкаянным на каминной полке. Правда, вино в нем давно превратилось в сухую растрескавшуюся корочку.

Я подошла ближе и взяла его в руки.

— Оставьте! — вскрикнул эльф.

Едва не уронив древность с перепугу, я от греха подальше вернула реликвию на место. И только тут заметила, что корка кое-где покрывает бокал не только изнутри. Догадка осенила меня как молния.

— Это ваше… Ваш якорь, Лемок?

— Как видите, у меня остается все меньше тайн от вас, — развел руками эльф. — Меня убили заговорщики, как раз когда я смаковал привезенное с островов вино. Бокал чудом не разбился. Уже потом один из моих преемников нашел его и принес сюда. Для большей сохранности.

— А зачем здесь мы? Вряд ли вы хотели показать мне свой якорь.

— Нет, — улыбнулся Лемок. — Хотя, это тоже рано или поздно пришлось бы сделать. Я привел вас сюда, чтобы порадовать. Ну и для того, чтобы открыть парочку тайн, тоже. Как же без этого? Без хорошей тайны жизнь, даже посмертная, пресна, как человеческое вино.

— А мне бы жизнь совсем без тайн, — искренне вздохнула я. — Просто чтобы узнать, каково это…

— Тут я, увы, не смогу вам помочь. По крайней мере, не сейчас. Пока же…

Прошу вас, выбирайте себе по вкусу.

Призрак указал на высокий платяной шкаф. После всего того, что я успела увидеть в необычной комнате, я уже не опасалась получить вместо платья побитую молью тряпку и потому смело распахнула дверцы.

Платьев было немного. Всего с десяток. Но что это были за платья… Любая модница отдала бы десяток лет жизни, чтобы владеть хоть одним из них.

Живые эльфийские наряды! Вот что скрывалась за резными дверцами шкафа. Я и слышала-то о них только в той, королевской жизни. А видеть, так и вовсе не видела ни разу — эльфы не продавали наряды своих аристократов ни за какие деньги.

Не смея снять с плечиков хоть одно, я осторожно провела кончиками пальцев по чуть теплому эльфийскому шелку. Плотному и одновременно необычайно легкому. Чтобы носить такие платья, надо было обладать идеальной внешностью островитян. Эльфийский шелк, который шел на них, не прощал фигуре ни одного изъяна.

Касаясь невесомых нарядов, я понимала, что некогда меня безбожно обманули, продав за ненормальные деньги ткань на мою особую юбку. Теперь-то я видела, что она ничего общего не имела с настоящими эльфийскими тканями. Ну, или мне подсунули какой-нибудь эльфийский мешок из-под картошки под видом шелка. Улыбнувшись подобному сравнению, я наконец решилась снять с плечиков одно из платьев, которое привлекло мое внимание больше остальных. Черный как сама ночь каскад струящихся воланов как ничто гармонировал с сапфировыми крыльями моей бабочки. Но, увы, это оказалось платье с открытой спиной. Даже не говоря о том, что оно бы взорвало чувства всех, кому знакомо слово «приличия», у меня была своя причина с сожалением вернуть черное чудо в шкаф. Та самая причина, которую так и не сумела свести Орта с моей кожи.

— Разумно, — сказал Лемок, о присутствии которого я совершенно забыла. — Ни к чему так громко объявлять о вашем происхождении. Это может повлечь за собой множество проблем.

— Вы знаете?! — ахнула я, едва не рухнув на пол вслед за фиолетовым платьем, которое выскользнуло из моих вмиг ослабевших пальцев.

— Разумеется, — спокойно кивнул призрак. — Я слишком долго смотрю на этот мир, чтобы не научится замечать такие вещи. А вы и не скрывались особо.

— О, боги! А Густав? Густав тоже знает?!

— Нет, конечно, — пожал плечами Лемок. — Кто он такой, чтобы я делился с ним своими открытиями?

— Покойный местный король?

— Мало того что давно покойный, так еще и местный, — поморщился призрак. — Не тот собеседник, которого бы мне не хватало. To ли дело вы.

Я оставила эту ремарку без комментариев. Слишком велики были сначала ужас, захлестнувший меня при известии о том, что мое инкогнито раскрыто, а потом облегчение, что это все же не так.

Стараясь восстановить ровное дыхание, я перебирала эльфийские платья, рассматривая тонкие детали и волшебную работу скорее всего давно покойных мастеров.

«Что-то слишком много дел у меня появилось в последнее время с покойниками, — мелькнула в голове бредовая мысль. — Как бы самой к ним не присоединиться незаметно».

Я достала из шкафа роскошное платье цвета морской волны и провела рукой по гадкой ткани. Она струилась. Нет, не так. Она Струилась. Складывалось реальное впечатление, что лиф, плотный и узкий, стекает к полу медленными потоками, словно внезапно обленившийся и загустевший водопад.

— Хороший выбор, — вмешался Лемок. — Та, для которой его когда-то шили, была так же прекрасна, как вы.

Я подавила инстинктивную дрожь, пробравшую меня при мысли о давно покойной хозяйке чудесного платья.

— Не задумывайтесь, — снова напомнил о себе призрак. — Такие вещи у островитян передаются по наследству. Она предпочла бы, чтобы его носили вы, а не бездушные плечики в забытом шкафу.

Я стряхнула неуместную меланхолию и взялась за шнуровку корсета.

— Отвернитесь.

— Мне все равно придется немного помочь вам, — мягко проговорил Лемок.

— Когда мне потребуется помощь, я о ней попрошу, — вежливо, но твердо заявила я.

Эльф не стал спорить. Он спланировал в угол комнаты и демонстративно отвернулся к стене. Я привычно окинула стены пристальным взглядом, Но никаких непрошенных соглядатаев не заметила и спокойно развязала шнуровку.

— Кстати, почему об этом месте никто не знает?

— Почему вы решили, что никто не знает? — не оборачиваясь, усмехнулся Лемок.

— Я знаю.

— А кроме вас?

— На островах знают. Если еще не забыли. Но это вряд ли. Вы первая переступили этот порог за последние сто сорок лет.

— Удивительно, что Густав не рассказал об этом месте своим любимым потомкам. Только эти платья стоят больше, чем дворец со всем содержимым.

— Вы преувеличиваете. Но людям такие вещи действительно не отдают. Красота должна принадлежать тем, кто сможет ее оценить. Те же платья… Вы сейчас заметите, они сами ложатся по фигуре владельца. А теперь представьте себе какую- нибудь раздобревшую от жирной пищи и постоянных родов жену богатого барона в таком наряде.