Вина тяжким грузом ложится ему на сердце.

«Я люблю ее так сильно, что без раздумий отправился назад во времени, чтобы попытаться спасти», − сказал он Рори о ее матери.

Но он не подумал еще и о Трикси.

Он даже не попрощался, и получается, что еще один ее родитель пропал без всякого объяснения. Он делает себе мысленную пометку загладить перед ней свою вину, когда – если – вернется.

− Ты видел Хлою? – спрашивает – а скорее, рявкает – Дэниел, бесцеремонно заходя в дом.

− И тебе тоже привет, Дэниел.

Трикси лучезарно улыбается ему и обхватывает руками за талию. Он удивленно хмыкает, но быстро приходит в себя и отвечает на объятие, с улыбкой кладя руку ей на голову. Он запускает пальцы в ее волосы и погружается в воспоминания.

− Это просто нелепо, − бормочет он, когда его пальцы запутываются в длинных волосах Трикси. – Как твоя мать умудрялась это делать?

Девочка пожимает плечами и переступает с ноги на ногу в явном нетерпении. Он подозревает, что выглядит довольно нелепо, с трудом уместившись на ее крошечном стуле перед туалетным столиком. Она стоит между его бедер, уже одетая в школьную униформу и готовая к выходу, а он все не может заплести ей дурацкую косу.

− Это совсем не сложно, Люцифер. Даже папа справлялся.

Люцифер возмущенно фыркает. Ему надо заплести ее прямо сейчас, и он непременно это сделает.

Он пианист, ради Аменадиэля! Он лучший пианист с начала времен и к тому же лучший любовник. В 1800-х он мог развязать корсет в считанные секунды. У него быстрые, ловкие, умелые пальцы, так что заплетение проклятой французской косы не должно представлять для него ни малейшего труда. Он буквально находился во Франции в 1870-х, когда она вошла в моду.

Раздражение берет его за горло и грозит перерасти в полноценный гнев. Он отпускает волосы Трикси, беспомощно рыча.

Досадуя на себя за собственную неуклюжесть, он сжимает руки в кулаки. Если он не может сделать даже это, то какой вообще от него прок?

Как он может оказывать ей поддержку, быть рядом, когда она в нем нуждается, если даже не способен заплести ее чертовы волосы так, как это делали ее родители?

Трикси, должно быть, чувствует его отчаяние – она всегда это умела.

− Все нормально, Люцифер, − тихо произносит она, медленно разворачиваясь к нему лицом, − я могу походить сегодня с распущенными волосами.

− Дело не в этом, − обреченно бормочет он. – Мне нужно уметь это делать.

Она недоумевающе выгибает бровь.

− Заплетать мне волосы?..

− Помогать и поддерживать тебя.

Выражение ее лица смягчается.

Если бы ей было четыре, как Рори сейчас, она бы уселась ему на колени, как делает ее сестра, когда расстраивается. Если бы ей было восемь, она бы его обняла. Теперь же она уже подросток и слишком большая для всего этого, поэтому просто сжимает его руку.

− Ты всегда помогаешь и поддерживаешь меня, − мягко произносит она. – Дальше будет только тяжелее, и ты нужен мне вовсе не для того, чтобы заплетать волосы… Мы во всем разберемся, хорошо? Вместе.

− Вместе, − подтверждает он, сжимая ее руку в ответ.

Он перестает поглаживать ее по волосам, когда она поднимает голову и окидывает его потрясенным взглядом.

− Почему ты со мной так вежлив? – подозрительно спрашивает она с легким присвистом из-за этой очаровательной дырки между передних зубов.

Люцифер усмехается, впечатленный ее проницательностью, но, впрочем, совсем не удивленный.

− Возможно, я просто в снисходительном настроении, малявка.

Трикси моргает, по-прежнему окидывая его подозрительным взглядом, а затем прищуривается.

− Ты какой-то другой, − заявляет она, выпутываясь из его объятий. – Я выясню, в чем тут дело.

Люцифер выгибает губы в грустной улыбке.

− Уверен, что выяснишь, сорванец.

Когда они заходят в гостиную, Рори ослепительно улыбается вновь прибывшим. Она явно собирается радостно поприветствовать сестру, но передумывает, увидев, как Люцифер предупреждающе выгибает бровь.

«Лучше не расплавлять мозги еще и им», − думает он.

− А ты кто? – прямо спрашивает Трикси, снова подозрительно прищуриваясь. Рори сглатывает, и ее глаза подозрительно блестят.

− Я… семья Люцифера.

− Типа племянницы или вроде того? – спрашивает Дэн с глупой миной.

− Или вроде того, − бормочет Люцифер – не совсем ложь, но и не правда.

Возникает неловкое молчание, но в итоге Рори, которая всегда лучше него умела справляться с подобными ситуациями, встает и протягивает Трикси руку.

− Хочешь пойти поиграть в соседней комнате? Наверняка у тебя при себе есть игрушки.

Трикси шмыгает носом и, достав из-за спины розовый рюкзак, извлекает из него куклу Молли Макдауэлл.

− Днем она балерина, − гордо объясняет Трикси, − а ночью ниндзя-химик.

В Люцифера сводит сердце при воспоминании о том, как он впервые увидел эту глупую куклу, бросив ее через всю комнату в ожидании, что Трикси принесет ее, как собака, и много позже, когда она подарила куклу сестре на ее четвертый день рождения.

Рори улыбается дрожащими губами.

− Она выглядит отпадно. Пойдем, расскажешь мне о ней подробнее.

Девочки уходят в другую комнату. К немалому облегчению Люцифер, Дэн не задает дополнительных вопросов о Рори. Вместо этого он устало проводит рукой по лицу и снова спрашивает:

− Не знаешь, где Хлоя?

− Нет, − честно отвечает Люцифер. – Все нормально?

Дэн тяжело вздыхает.

− Не знаю. Не могу ее найти и подумал, что ты в курсе, где она. Я заглянул к тебе в пентхаус, но тебя там не было, а так как я навел о тебе справки… мне известно, что у тебя куча пляжных домов.

Люцифер выгибает бровь, однако услышанное его не слишком удивляет. Вряд ли можно винить Дэна за сбор информации об эксцентричном парне, который начал работать с его женой. Потому что она все еще его жена – Дэна, а не его, Люцифера. У него голова идет кругом от абсурдности всей этой ситуации.

− Я не видел ее пару дней, − вслух размышляет он, ощущая удручающе предсказуемое беспокойство. Может, она и не совсем та отлично знакомая ему женщина, но тревога за нее и желание уберечь никуда не делись.

Дэн снова вздыхает и тяжело опускается на диван, на котором ранее сидела Рори.

− Ты в порядке?

Дэн резко поднимает на него глаза.

− А тебе какое дело? – недружелюбно огрызается он.

Люцифер выгибает бровь, убирая руку в карман.

− О-о, какие мы раздражительные.

Он ожидает, что Дэн извинится, но тот лишь пожимает плечами в ответ.

− Мы не друзья, Люцифер.

Люцифер ощетинивается… потому что они именно что друзья.

Когда он наведывается в Серебряный Град, Дэниел всегда рад его видеть, и хотя Люцифер больше не носит тот уродливый браслет, но хранит его в шкатулке с разными имеющими историческую ценность вещицами, собранными им за многие годы. Хлоя, бывало, заглядывала в нее, качала головой с нежным выражением на лице и называла его сентиментальным глупцом. Вот насколько браслет Дэна важен для него.

У них были определенные противоречия, а также споры и стычки, но они построили отношения на базе доверия и взаимного уважения друг к другу. У них ушло на это много времени, и, как и в случае с братом и женой, в данном случае он также вернулся в исходную точку. Презрение и ревность снова отчетливо читаются на лице Дэна.

Люцифер и сам удивлен тому, как сильно это его беспокоит.

− Да, − безжизненным тоном бормочет он, − полагаю, что не друзья.

− Но хотя тебе наплевать на меня, − начинает Дэн, и Люцифер возражает про себя «мне на тебя не наплевать», − тебе не наплевать на Хлою. В этом я, по крайней мере, не сомневаюсь. И как бы ни неприятно мне было это признавать, между вами двумя определенно есть связь. Так ты знаешь, где она может быть?

Люцифер задумывается над ответом.

− О чем вы в последний раз с ней говорили? – спрашивает он, потому что ее возможное местонахождение определенно зависит от ее настроения и состояния ума.