− Аврора означает рассвет, − потрясенно фыркает он, криво улыбаясь. − Пожалуй, подходит для дочери Светоносного.
− Вообще-то, мне всегда нравилось это имя, еще до рождения Трикси. Я хотела так ее назвать, но Дэн настаивал на Беатрис в честь его бабушки, и я пошла у него на поводу.
− Как типично, − закатывает глаза Люцифер, но потом на миг задумывается. – Так это был не мой выбор… вот так совпадение, Детектив… что ты выбрала это имя.
У него возникает какое-то неприятное ощущение, будто он лишен свободы воли и перед ним лежит заранее выбранный путь, который ему не изменить.
С одной стороны, это вызывает у него гнев, напоминая об одном из трюков его отца, об одной из его манипуляций.
С другой стороны, он заинтригован.
Да, он ненавидит детей… но явно любит этого конкретного.
Он прочел это по лицу будущего себя, который, очевидно, познал любовь и принятие, тогда как он сам никогда не испытал ни того, ни другого.
− Да, он… ты… − она морщится, тряся головой от абсурдности всего этого, − сказал, что не возражал против имени. Очевидно, это была моя идея.
− Ясно, ты полностью меня приручишь, − замечает он, намереваясь, чтобы это прозвучало, как шутка, просто чтобы ее поддразнить, но ощущает внезапную сухость в горле от осознания того, что «а разве сейчас все иначе?»
Они в начале их партнерства, и все же он уже знает, что нет ничего, чего бы он для нее ни сделал: сразился бы за нее, пожертвовал бы собой ради нее, даже встал бы на колени и пополз ради нее. Он буквально чувствует, как его силы ускользают сквозь пальцы, словно песок.
Он видит, как она судорожно сглатывает и опирается спиной на стол посреди комнаты, впившись пальцами в край.
− Это безумие, да? – шепчет она, смотря на него в надежде на комфорт, на поддержку. – И не только само путешествие по времени, но и… мы с тобой?
Его губы чуть подергиваются в ответ на то, как неуверенно она это сказала, явно нервничая.
− Разве? – тихо спрашивает он. – Ты же не станешь отрицать нашу связь, Детектив.
Она закатывает глаза, но уголки ее рта слегка выгибаются.
− Противен на химическом уровне, помнишь?
Он хмыкает и подходит ближе, держа руки сцепленными за спиной. Она снова сглатывает, и он замечает небольшие изменения в ее теле – сбивчивое дыхание, напряженно сжатые челюсти. Она облизывает губы и опускает взгляд на его рот.
− Так это не меняет того, что ты ко мне чувствуешь? – поддразнивает он, чуть понижая голос.
Она медленно качает головой, но он замечает, как ее глаза темнеют, словно она подпадает под его чары.
Он подходит еще ближе, пока не оказывается почти вплотную к ней. Наклонившись вперед, он упирается руками в прохладную поверхность стола по обеим сторонам от ее бедер и соблазнительно усмехается ей.
Она вздергивает подбородок и стискивает зубы – упрямая малютка. Однако в глубине ее обычно кристально-чистых голубых глаз зреет буря, когда она быстро переводит взгляд с его глаз на губы и обратно.
− Мы могли бы сделать ее чуть раньше, если хочешь, − мурлычет он, всматриваясь в ее лицо, а потом достает из кармана телефон. – Сейчас у меня как раз есть время, − добавляет он, взглянув на часы.
Она издает отрывистый вздох, который, в чем он практически уверен, вызван отнюдь не только раздражением. Убрав телефон обратно, он снова упирается одной рукой в стол, а другую подносит к ее лицу, приподнимая ее за подбородок, словно чтобы внимательнее рассмотреть.
«Да, − думает он, словно загипнотизированный ее красотой, − возможно, я могу понять желание проделать дыру в ткани мироздания ради вот этого».
− Не слишком ли громкое заявление? – бормочет она, вновь переводя взгляд на его губы, когда он склоняется над ней. – Ты сегодня самоувереннее, чем обычно.
− Хочешь знать, почему?
Она чуть подергивает губами, находясь так близко, что он ощущает свежесть ее дыхания на своих губах, когда она подыгрывает ему, попросив:
− Просвети меня.
− Потому что мы неизбежно будем вместе, − напевно протягивает он. – Ты придешь ко мне – я надеялся на это раньше и уверен в этом сейчас.
========== Глава 5 ==========
− Ад и преисподняя, − раздраженно вздыхает Люцифер, − почему все думают, что я Майкл? Ты только посмотри на меня!
Он активно жестикулирует, указывая на свое тело, потому что его близнец, может, и делит с ним лицо, но уж точно не это.
Люцифер очарователен, магнетически притягателен и харизматичен, – даже если сам дает себе эти определения – а у Майкла нет ни одной из перечисленных черт. Он пронырливый, трусливый и такой скучный, что каким-то образом умудряется делать эти лицо и тело непривлекательными. Это еще постараться надо.
Люцифер крайне возмущен тем, что никто, даже его собственный брат, не может их различить.
Аменадиэль подозрительно прищуривается.
− Люцифер наверху, надирается в стельку…
− Знаю, − процеживает Люцифер сквозь плотно стиснутые зубы. – Не припоминаю, что был такой примадонной, но увы. Хотя на него и вправду много всего свалилось: он сам из будущего, да еще правда об Авроре….
− Аврора, − повторяет Аменадиэль, и Люциферу странно слышать, как брат произносит это имя с подозрительностью и недоверием, а не с нежной привязанностью, − твоя дочь…
− Да, − снова вздыхает он, − моя и Хлои из будущего. Ты был там, брат. Сидел со мной в комнате ожидания, и когда пришло время тужиться, уговорил меня присутствовать при родах, хотя это было все равно что смотреть, как твой любимый паб горит у тебя на глазах.
Аменадиэль все еще выглядит подозрительным, так что Люцифер продолжает попытки его убедить.
− И ты проверил Серебряный Град, помнишь? – напоминает он. – Когда я только прибыл, и другой я тоже принял меня за нашего ублюдочного близнеца.
− Ты мог появиться позже.
Люцифер садится за пианино, устало проводя рукой по лицу. Они находятся в «Люксе», тогда как прошлый Люцифер обосновался в пентхаусе, явно до сих пор пребывая в шоке. Хлои – Детектива – здесь тоже нет, и он понятия не имеет, где Рори или как все исправить.
Он не может даже обратиться за помощью к брату – одному из тех, кому доверяет больше всех в этом мире, потому что увяз в споре многолетней давности.
− Иди и спроси другого Люцифера – он же не может лгать, − настаивает он, − а потом снова слетай в Серебряный Град… и мы поговорим.
Аменадиэль так и делает, оставив Люцифера наедине со своими мыслями. В какой-то момент в зал заходит Рори, и при взгляде на нее он вновь поддается неотступно преследующей его тревоге. Он очень сильно ее любит. Иногда, думая о том, кем он был – тем, кто сейчас упивается виски и эгоистичной жалостью к себе наверху – Люцифер даже поверить не может в то, как сильна эта любовь.
Он внимательно вглядывается в нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, потому что больше всего на свете хочет защитить ее, обезопасить от любых возможных угроз.
− Привет, пап, − весело и беспечно здоровается она, словно они не застряли в прошлом, понятия не имея, как их пребывание здесь может отразиться на будущем.
Она склоняется над пианино, опираясь предплечьями на его поверхность.
− Почему ты так спокойна? - спрашивает он, растерянно моргая.
Она пожимает плечами.
− Просто уверена, что все наладится, наверное. Я в тебя верю.
Он грустно улыбается. Иногда она так сильно напоминает ему свою мать, особенно когда проявляет такую же слепую веру в него и непоколебимую уверенность в том, что он достойный и хороший человек.
Он знает, что ему повезло в столь многих отношениях.
Он знает, что Люцифер наверху никогда ничего подобного не чувствовал. Он знает, что он не чувствовал ничего, кроме жалящего одиночества, хотя никогда не был один.
Он знает это, потому что когда-то пережил.
− Твой дядя вот-вот будет здесь, так что приготовься, − сухо замечает он. – Он может повести себя иначе, чем ты привыкла. В этом времени он был напыщенным, самодовольным ханжой… вообще-то, он совсем не изменился.
