Четыре недели.

Четыре недели, как я пребывала в Фокскрофте. Сначала они держали меня в больнице, пока не выяснились две вещи. Во-первых, никаких данных в сети обо мне не было. Я не существовала. А во-вторых, бабушка Эмеральд была настолько слаба, что вообще не могла ни подтвердить, ни опровергнуть, вру ли я.

Я была незнакомкой без прошлого. Никто толком не знал, что со мной делать. Даже я сама… Я не смогла найти ни Сент-Беррингтона, ни Честерфилда, но знала точно: я не сумасшедшая.

Каждую ночь я лежала и думала о том, что произошло на игровом поле за последние несколько месяцев. Запах торта Иззи, мрачный гортанный смех Джека. Даже прикосновение Винсента. Я сохранила эти воспоминания живыми, как горящее внутри меня пламя. Игровое поле не было моим воображением! Я была в этом уверена. Даже если меня никто не помнил. Я знала, кто я, и узнаю, что сотворило Проклятие. Все это время я надеялась найти ключ к разгадке того, куда оно исчезло, и всегда ожидала встретить его снова. В любое время. Но этого не произошло.

Некоторое время обсуждалось, следует ли отправить меня в Огасту, столицу штата Мэн, но я настояла на том, чтобы остаться. Ничто и никто не заставил бы меня уехать из Фокскрофта. Поскольку в этом городе не было ни школы-интерната, ни какого-то другого социального жилья, меня принял единственный человек, который чувствовал ответственность за меня. По иронии судьбы, это была моя мама… извините, шериф Беллами.

Шериф Беллами изолировала меня от внешнего мира, и сегодня был практически первый день, когда я действительно собиралась вернуться к нормальным людям. Джексона, Изольду и Регину я снова увидела лишь однажды. Все трое тогда выходили из черной спортивной машины и направлялись к больнице. А я стояла у окна и с надеждой махала им рукой. Джексон смотрел прямо на меня, но никак не реагировал. В его темных глазах я заметила неуверенность.

После этого я избегала любых случаев смотреть в окно, в то же время стыдясь своей трусости. Был только Винсент, и он все еще оставался в коме. Поэтому он был не очень разговорчив.

Впрочем, как и всегда…

Я официально осиротела с тех пор, как выписалась из больницы. Я могла бы предотвратить переезд в Огасту и, таким образом, дать себе несколько недель отсрочки, но тема о моем конечном размещении не обсуждалась. Государство в этих делах не торопилось – забота о детях была абсолютно паршивой. То, что явилось бы катастрофой для других молодых людей, мне пошло на пользу. Пока у меня не было официального места проживания, меня разместили у шерифа Беллами и Кея. Временное решение, которое заставило меня почувствовать как беспокойство и грусть, так и облегчение, потому что, хотя ни мама, ни Кей не были такими, какими я их помнила, они в любом случае были. С одной стороны, со мной был смех моей мамы, запах кофе и юмор Кея, скрывающий боль. А с другой стороны – свежие пончики в сладкой глазури, которые каждое утро лежали на столе. Мне это было так хорошо знакомо, что на какое-то мгновение я просто замерла в комнате и молча осматривала ее.

Но затем вошел кот. Черный кот по имени Вискас, незнакомый мне, но предположительно живший у них в течение десяти лет. И Кей поцеловал мою маму, как будто он всегда это делал. Пусть мне стало невыносимо больно, так, что хотелось свернуться и плакать, я не стала этого делать. Нет, я улыбнулась, налила себе кофе и погладила Вискаса. Я думала о том, что это не мой дом.

И, наконец, время пришло. Это был первый школьный день после летних каникул. Мои руки стали влажными от нервозности, пусть я и чувствовала некое облегчение. В школе шериф Беллами не будет постоянно приставать ко мне, словно боясь, что я снова попытаюсь сбежать.

– Элис? Ты меня слушаешь?

– А?

Я подняла глаза и виновато улыбнулась, когда увидела выражение лица моей мамы.

– Да, нет, извини… Я с нетерпением жду школы, – сказала я, чтобы успокоить ее.

– Ты уверена, что я не должна проводить тебя?

– Уверена. Я сама справлюсь.

Соскользнув с барной стойки, я перекинула через плечо рюкзак. Новенький. Как и все в моей жизни на данный момент.

– Позвони, если захочешь, чтобы я тебя забрала, – крикнула мне вслед шериф Беллами.

Я помахала ей и достала велосипед из кустов рододендрона. В дороге ветер трепал мои волосы, и я пыталась уговорить себя. Мне не нужно бояться. Это школа Фокскрофт. Я знаю свою школу, не так ли?

В этом-то и состоял вопрос. Оставалась ли школа Фокскрофта такой, какой я ее помнила, или здесь тоже все изменилось? И если да, то могу ли я отреагировать на это и не стать совсем сумасшедшей?

По крайней мере, мне удалось убедить всех отпустить меня в школу. Еще в больнице я прошла тест, чтобы узнать, смогу ли я справиться с текущей учебной программой. Он был очень легким, что несколько иронично, поскольку некоторые думали, будто я приехала в Честерфилд в первую очередь потому, что провалилась на экзаменах. По крайней мере, именно это отпечаталось в моей памяти.

Немного запыхавшись, я стояла перед зданием школы, в то время как другие ученики проезжали мимо на своих машинах или шли пешком. Я уже было собиралась войти внутрь, как вдруг столкнулась с кем-то и в шоке развернулась.

Черт возьми… Корделия?

Я замерла и посмотрела на свою бывшую лучшую подругу, которая неуверенно улыбнулась. Она выглядела в точности так же, как я ее запомнила. Длинные темные волосы, хорошо уложенные. Макияж безупречный, как и ее короткая юбка, которую она надела с милым синим свитером.

– Эм, привет? – смущенно сказала она, и я сразу заметила – она понятия не имеет, кто я. – Ты новенькая? – с любопытством спросила она.

Меня прошибла внутренняя дрожь. Однако я этого не показала и улыбнулась, протянув ей руку. Пришло время той роли, которую я несколько дней репетировала перед зеркалом.

– Да. Элис Солт. Я переехала сюда этим летом, – в конце я немного запнулась, но быстро собралась и огляделась. – Может, ты знаешь, куда мне идти?

– А какой у тебя предмет? – дружелюбно спросила она.

– Гм, биология. С неким мистером Хенсеном.

– Хенсен? Ах да, биология и история. Мои соболезнования. Только не сиди в первом ряду. Добряк Хенсен плюется, когда говорит о делении клеток или о Бостонском чаепитии, – сказала Корди, и мы, болтая, пошли дальше.

Я вздохнула с облегчением. Все шло нормально. И только я начала расслабляться, как вдруг увидела Регину и Иззи, идущих по школьному двору. Значит, они действительно ходили в школу Фокскрофт.

Однако они выглядели так, будто каким-то образом пришли из другого мира. В том, как они двигались, было что-то… ну… королевское. Они походили на кусочки пазла, форма которых хоть и вписывалась в картину, однако была слишком красочной. Школьники инстинктивно попятились от них.

– Корделия! Где ты? – Регина позвала мою подругу.

Увидев меня, они остановились.

– О, тебя мы уже знаем… – заявила Изольда.

– Ты сумасшедшая из больницы, – заключила Регина.

– Джина! – огрызнулась Иззи.

– Что еще? Она действительно немного придурковатая. Что ты делаешь здесь, в нашей школе? – холодно спросила Регина, закидывая косу через плечо.

Краем глаза я заметила, что Корделия немного отодвинулась от меня. Черт побери. Но я все равно постаралась улыбнуться. Не раз это репетировала. Я могла это сделать.

– Я не сумасшедшая. Меня зовут Элис. Я новенькая, – представилась я, глядя ей прямо в глаза.

Не моргать, не показывать неуверенность. В настоящий момент я знала о Регине больше, чем она о самой себе.

Это сработало. Хоть что-то.

– Мы рады, – сказала Изольда и улыбнулась мне в ответ.

– Нет! Пошли, иначе мы опоздаем на занятия, – прервала ее Регина.

Она казалась неуверенной. Я видела мерцание в ее глазах. О да, Регина Честерфилд боялась меня. Отступив на шаг, она просто потащила за собой Иззи.

Я подавила желание пойти вслед за ними и повернулась к Корделии.