Вокзальный живёт как обычно, ещё не зная, что ему уготовано в ближайшее время…

Ненавижу подобные сны. Часто говорят – как начнёшь день, так его и проведёшь.

Хотя, на самом деле, сон – это всего лишь отражение наших забот. А мозг занят чем? Правильно, Бурденкой, чтоб его водяной унёс…

Плюс дурдом последних дней.

Вот и поди пойми, что лучше – работа «сутки через трое», как я привык в Патруле, или те теоретические «пять на два», что у меня сейчас и происходит, с нашей проклятой Управой?

С одной стороны – уже несколько своих вроде как выходных я провёл на совещаниях, практически не видя белого света, вдобавок в папиросном угаре – колдунов нынче на этих сборищах нет, а потому дымят чуть ли не все. С другой – вот так бывает, что утро должен бы встречать на смене, а вместо этого сижу на кухне, смотрю на закипающий чайник, готовлюсь жарить яичницу с сосисками…

Машу, что ли, на завтрак позвать? Она здесь, за стенкой – казённые квартиры нам и правда дали смежные, на третьем этаже, мне – двухкомнатную «распашонку», ей – соседнюю однушку. Даже дверь меж квартирами была, запирающаяся на ключ – видимо, их давно уже сделали «комплексом». Девчонка, правда, не выказывала сильного желания перебираться сюда из общаги – там у неё уже и подружки есть, как-никак, – но Каращук потребовал это в приказном порядке. Дескать, не надо светиться на прежнем месте, отлично известном Колледжу.

Ерунда, мне кажется. Колледж знает всё или почти всё, и выследить что меня, что Машу – им раз плюнуть. Особенно если плясать от мысли, что на Колледж работают доппельгангеры. Так что преимущество у Управы всего одно – в Колледже вряд ли знают, что раскрыта система их обманок на южном направлении, что с военчастью, что с Порогами. Ну и, предположительно, до них ещё не дошли сведения, что «некроманты» взяты Управой и рассказали про Беленец…

Вот «некромантов» мы, если повезло, с хвоста сбросили. Наверное.

Я встал, прошёл в маленькую комнату, громко постучал в межквартирную дверь:

– Маруся! Если проснулась, завтракать иди!

За дверью послышалась возня, потом сонный Машин голос отозвался:

– Сейчас, умоюсь только.

Ну и ладно. Я вернулся на кухню, бросил на сковороду яйца, заварил чай – пусть остывает пока что. Достал из холодильника помидорки, порезал на дольки – надо витаминиться, пока овощи свежие.

Громко щёлкнул замок в межквартирной двери, вошла девчонка – взъерошенная, но уже не заспанная, в шортах и белой рубахе до колен – я не сразу опознал в рубашке военную «белугу». А что, отличный вариант ночнушки – чистейшее хэбэ, приятное для тела, и на складах их, скорее всего, уйма. И выглядит прилично, надо бы себе тоже раздобыть для дома – гораздо лучше, чем майки-«алкоглички», а если рукава обрезать – шикарная футболка выйдет.

– Доброе утро… Ты как, живой после вчерашнего?

Я хмыкнул, переворачивая на сковороде сосиски, чтобы не пригорели.

– Доброе утро, Маруся… Хочу обратно в Патруль.

– Значит, не сильно живой, – резюмировала девчонка, усаживаясь на табурет. – Были у меня преподы, которые за две пары мозг выносили начисто, вот тут то же самое…

На совещаниях с Машей мы были вместе. Уж не знаю, действительно ли Каращук решил использовать девчонку как эксперта по Беленецкому монастырю, или просто хотел, чтобы она была под постоянным надзором – но трепали её эту неделю качественно, выспрашивая малейшие подробности. Расстояние от монастыря до железной дороги, высота его стен и число башен, количество путей на станции, качество кладки колокольни, источники воды в окрестностях… Так-то понятно, что вопросы стратегические – даже если предположить, что боевая группа сможет добраться до монастыря, возможности осады не будет. Слишком уж коммуникации растянуты – точнее, ненадёжны. Вариант один – брать его штурмом, этаким молодецким наскоком, при минимуме переговоров. Технику туда не подтащить, максимум – «козелки», поставленные по примеру бандитов на рельсы, а значит – никакой брони и никакого тяжёлого вооружения. На самом деле, за два дня я так и не понял, ограничимся мы разведкой или монастырь действительно собираются штурмовать. Особенно при том, что, похоже, Каращук решил делать это без смежников.

– Типа того, Маш, – я переложил яичницу на тарелки. – Самое грустное – я совершенно не хочу рисковать тобой, а ведь нас на это и толкают.

– Знаешь, Волк, мне очень приятно, – неожиданно серьёзно сказала девчонка, привставая, чтобы налить себе чай, – но пусть лучше точки над «ё» расставятся, да? Не очень приятно думать, что где-то есть те, кто трупы оживляет.

Если бы только оживляет, Маш… Они ведь их и делают, – подумал я, но вслух этого не сказал.

– Олег Богданович, конечно, та ещё задница, – продолжала девчонка, – но он настроен серьёзно. А значит, рисковать нами вряд ли будет. И Иксении он пообещал, а ведь она, если что, с него спросит.

Иксения… Она не спросит. Не в её характере – учитывая всё, что я о ней понял. Не хочет она вмешиваться в наши дела, не хочет – даже при всей симпатии ко мне или к Маше. Она – другая. Всё, что нужно её семье сейчас – это спокойно перезимовать. А весной, глядишь, они уйдут…

Сердце заныло. Вот надо же, а! А амулет тёплый, словно всё в порядке.

– Маш, я всё понимаю, но не хочу Иксению и её семью во всё это впутывать. Вообще не хочу, понимаешь? А вот Каращук явно на них стойку сделал.

– И правильно сделал, – кивнула Маша. – Иксения любит тебя, это же видно. И тебе она небезразлична, что скрывать? Вы сможете помочь друг другу, если надо. У них силы – на десятерых.

Да больше, чем на десятерых. Почему-то я почти уверен, что Колледж против наших соседей из Виковщины не то чтобы ноль, но и рядом не стоял. Одна только расчистка Болота чего стоит.

– Иногда любовь, Марусь – это как раз не впутывать близкого человека в свои проблемы, – вот что-что, а это я могу сказать абсолютно уверенно. Одна проблема – в последние недели я только и делаю, что впутываю в свои проблемы близких мне людей. Того же Трофимыча, Пашку, Машу, Иксению… Не всегда сам, но сути это не меняет. – Будь моя воля – я б ни тебя, ни Иксению к Каращуку и близко бы не подпустил.

– А ты будь рядом и смотри, чтобы всё было в порядке, – парировала вредная девчонка.

Ну да, ничего другого и не остаётся…

Я взялся за яичницу. Прожевав, спросил:

– Ты помнишь, что нам сегодня опять в Управу?

– Помню, – вздохнула Маша. – И в субботу не отдохнуть…

– Сегодня обещали недолго и не рано. К десяти часам.

– Ну да.

– Так что едим, собираемся – и туда.

Каращук был чисто выбрит и аккуратно одет, потом от него не несло – видимо, принял душ, хотя особо бодрым или выспавшимся безопасник не выглядел. Самое удивительное – в зале для собраний он был один. Когда мы с Машей вошли, встал, отложив потрёпанную книжку. «Таинственный остров» – успел я увидеть название на затёртой обложке. Надо же, приключенческую классику читает.

– Доброе утро, Олег Богданыч.

Никаких тёплых чувств к безопаснику я не испытывал – тот ещё фрукт, но вежливость никто не отменял. Да и не стоит демонстрировать все свои истинные эмоции, особенно человеку, имеющему определённый вес в Управе.

– Доброе, Волков. Мария Андреевна, вам тоже… Выспались?

– Как вам сказать… Можно бы и дольше, – явно не выдержала девчонка.

– А это в течение дня – пожалуйста, – вдруг неожиданно тепло улыбнулся Каращук. – Сегодня я вас пригласил только для организационного.

Пригласил, ага… Приглашения, от которых невозможно отказаться…

– Завтра, Сергей Михалыч, вы едете в Гидрострой, – не меняя тона, продолжал безопасник. – Встреча особой топливной колонны. Особой, – подчеркнул он голосом. – Напрямую от Управы, так что идёт не Патруль, а боевая группа. Две машины, заодно перегоним в Гидрострой нашу «буханку»… ну, вы знаете, – подмигнул он.