Поезд опять встал. «Железнодорожный» УАЗик ускакал вперёд, к выходному светофору и еле видимой отсюда будке обходчика.

– Первый, Штабу. Волков, давай к нам, – сообщила рация.

Каращук… Похоже, у нашего безопасника опять возникли вопросы. Или предложения. Причём именно сейчас – перед мостом он помалкивал, я чуть не забыл про него. А с ними ведь и Маша – она тоже из вагона не выглядывала. М-да, вот тут и начинается действие.

Перекинувшись с Коляном парой слов, я вышел на межпутье и пошёл к штабному вагону. Промасленная за много лет «подушка» железнодорожного пути так толком и не заросла, а вот мха и лишайников много. Немаленькая была станция – видимо, построена как раз для того, чтобы можно было сортировать и пропускать поезда, идущие по обходному пути, которым сейчас пользуются бандиты.

Дверь штабного вагона оказалась гостеприимно открыта, лесенка опущена – один из бойцов подал было руку, но я и сам взобрался, не дед старый. Прямо у купе проводника меня встретил Каращук со стаканом чая в подстаканнике. Тут же весело потрескивали то ли дрова, то ли уголёк в печке титана, и возникло ощущение ирреальности происходящего – словно и не было катастрофы, поезд просто остановился у полустанка, а на столиках в купе разложена курица, варёные яйца и пирожки, купленные на этой же станции у бабулек.

Впрочем, вагон был не купейный, а плацкартный – правда, не пригородный, в каком ночевали мы с Машей, а дальнего следования. Да и перепланирован он оказался неслабо – спальных «ячеек» осталось всего три, дальше почти все перегородки снесены и оборудован зал со столом в центре и с зарешёченной клетушкой в конце.

– Чай будешь? – сходу спросил безопасник, отхлёбывая из стакана. – Вон, стаканы на столе, сахар-печенье, вода в титане. Очень рекомендую после улицы.

Он не то чтобы лучился радушием, но выглядел весьма довольным. Ну логично – первую преграду прошли, и если всё сложится – монастырь в пределах прямой досягаемости. При условии, что дорогу не размыло. Или есть ещё что-то, с чего он такой добрый?

– Давай-давай, бери чай. Вон и Марь Андревна чаёвничает, присоединяйся и расскажи, как у вас там было, на острие удара.

Народу в зале было немало, человек десять. Большинство стояло у стола, что-то негромко обсуждая, среди них был и Торопов.

Маша сидела на стуле у угла стола, перед ней стоял ополовиненный стакан чая и плетёное блюдо с печеньем, вроде того, какое я видел в Управе. Особо жизнерадостной девчонка не выглядела – взгляд что-то не особо счастливый, словно виновата в чём-то. Я вопросительно оглянулся на Каращука, но тот заговорил сам:

– Представляешь, Волков, только от завода отъехали, Марь Андревна застыла, смотрит в одну точку и говорит – «птицы». Ну я передал сразу по рации. И поди ж ты, минуты не прошло, как из Отстойников выбежали эти страусы, как там их уже обозвали? Да, мехобвалки. Представляешь?

Тьфу ты… вот оно что.

Машина способность, уже пару раз предупреждавшая меня об опасности, сработала опять – и сработала, вот зараза, на виду у Каращука и остальных! И безопасник, конечно же, сделал выводы. И ведь не скажешь, что он неправ – да у Маши на лице написано, что её тайная способность, о которой, похоже, до сих пор знал лишь я, стала явной. Ну, условно явной – колдуны скорее всего ещё не в курсе, и уж Каращук постарается, чтобы они об этом и не узнали. Причём может постараться вплоть до изоляции девчонки. Некстати, ой как некстати…

– Да? – деланно удивился я. – Ну круто. Нормальное такой совпадение.

– Не, не совпадение, – пропел Каращук, отпивая чай. – Мария даже не смогла вспомнить, как это сказала. Интересно, ой как интересно… Ну ладно, – резко оставил он глумливый тон. – Как там у вас, тихо?

– В рабочем порядке, Олег Богданыч, – я повесил карабин на спинку стула, налил в чистый стакан заварки. Обойдя так и стоявшего на проходе безопасника, сходил за кипятком, вернулся, передвинул стул поближе к Маше, сел. – Видели стаю. Ребята предполагают, что во главе с оборотнем, но колдун его не заметил.

Каращук задумчиво кивнул. Подумав, тоже сел рядом, поставив стакан на стол.

– Мария Андреевна, вы на меня не дуйтесь, – сказал примирительно. – Сами понимаете, всё необычное вызывает интерес… Если у вас есть ценная способность – надо её тренировать. Верно, Волков? – подмигнул он. – Кстати, как ваше ощущение? Пробоев не чувствуется?

Ну да, Каращук не был бы Каращуком, если бы не напомнил каждому его место…

– Нет, – честно ответил я. – Тихо и спокойно.

– Хорошо, – начал было безопасник, но его прервал звук вызова стационарной рации, стоящей у левой стены вагона по ходу поезда. Встал, взял «говорилку» на витом шнуре, нажал тангенту:

– Бегун, Штабу, на приёме.

– Следы на правом пути, – доложил Горюнов. – Насыпь вроде в норме, стрелку сделали.

– Принято, давайте вперёд понемногу до Воронино, интервал тот же, докладывать обо всём немедленно, – Каращук отложил рацию, сказал громко, явно для всех: – Товарищи, выдвигаемся.

Гомон утих, люди, сразу видно, напряглись – конечно, много стволов берегут поезд и так, но места неизученные – не по себе. Тем более, тут явно не все «из боевых» – у двоих, к примеру, на мордах написано, что они из исследовательского, но незнакомые, даже не знаю – наши или из Гидростроя. Семашко вот не поехал.

Торопов кивнул, и Каращук снял трубку телефона, крутанул ручку вызова:

– Семёныч, давай потихоньку, скорость не выше пятнадцати. Выходим по стрелке на второй путь.

Поезд тронулся очень плавно, почти незаметно – машинисты всё же молодцы, профессионалы. На вид обоим лет под 70 – скорее всего, водили паровозы задолго до ядерного удара, этого добра в депо и на базах запаса тогда хватало. Здание станции поплыло назад и исчезло из вида.

– Ну что, Маш, как доехали? – невпопад спросил я у девчонки. Та пожала плечами:

– Нормально.

– Ещё раз обговорили окрестности монастыря, – вмешался Каращук. Сбоку подошёл Торопов и один из гражданских. – Остальное будет видно на месте – мы не знаем состояния путей на станции и загромождена ли она поездами.

– Один путь скорее всего свободен, – уточнил гидростроевец. – Если они используют линию для перемещений, то самый удобный выезд – на переезде, он как раз в конце станции Беленец. А вот засада там вполне может быть…

Ехали медленно. Несколько раз останавливались, и технари выходили на проверку насыпи под прикрытием головного пулемёта. Два раза начиналась стрельба – отгоняли диких зверей, совершенно непуганых. Ну правильно, проезжают тут редко.

Миновали Воронино – на станции торчал грузовой поезд, головой в сторону Гидростроя, совершенно разграбленный. Учитывая немалое количество цистерн в составе – кто-то неплохо в своё время поживился, и не исключено, что это были именно обитатели Беленца… Идя по следам вытертой ржавчины на рельсах, тут же перешли на первый путь – выходная стрелка, кстати, была переведена на второй (наверное, на всякий случай), но вот следы на рельсах то ли забыли замаскировать, то ли просто не стали из-за трудоёмкости.

Сюрприз ждал при въезде на станцию Усадище. Впереди громыхнуло, но поезд скорости не замедлил.

– Штаб, Первому, – сразу сообщил Ильин, судя по голосу. – Огненный удар по первой оси второй тележки. Повреждений нет, огонь сбит пожарным. Движения нет, противника нет.

Знакомый сценарий – тот же, что при атаке змей перед мостом. Автоматическое срабатывание по пятому колесу, проехавшему мимо – это могли бы быть передние колёса третьей машины, но вот удар навёлся ничуть не на резину, а на чистый металл, не нанеся ему ни малейшего повреждения – это ж не фугас. Гореть в тележке нечему, кроме смазки, а это успешно ликвидировал колдун.

– Предсказуемо, – хмыкнул Каращук. Взял рацию: – Поезд, Штабу. Смотрим в оба, стрельбу без нужды не поднимаем. Осталось совсем немного.

А вот машина бы встала – причём небось так, что и ремонт не помог бы. Причём и третья, и те, что за ней – путь-то загромождён. Навесная конструкция не так массивна, как вагонная тележка – её могло повредить всерьёз. То есть, к встрече одной-двух машин бандиты вполне готовы… Ну ладно, сурпрыз вам будет.