Щеки Таисии вспыхивают алым, а меня будто простреливает насквозь.

– И какого же черта, уважаемая, вы подсовываете мне невесть что? – облокачиваюсь на стол, склоняюсь ближе к пунцовому фейсу Таисии. – Вы играете с огнем.

– При всем почтении, я не могу рисковать, совершив оплодотворение женщины из базы. Вы слишком много требуете. И, к тому же, у нас нет в наличии кандидатки, чтобы подходила под ваш индивидуальный вкус.

Глаза Таисии поблескивают от накативших слез. Терпеть не могу, когда женщины плачут. Мне приходится сбавить напор.

– Девушка с фото очень красива, – говорю и тут же захлопываю рот – с чего вдруг я так решил? Мне всегда нравились модели, стильные девы с обложек, а не мелкие скромницы из разряда победительниц в школьной олимпиаде по физике. Простушка. Но естественная.

– Она из приличной семьи, – всхлипывает Таисия. – Я лично знакома с ее родителями. С матерью мы вместе работали еще в государственной поликлинике, отец инженер на пенсии.

– Достаточно, – перебиваю, – мне не составит труда проверить информацию о девушке вплоть до седьмого колена на предмет дурной наследственности. Меня волнует ее здоровье, не заморачивайте голову лишней болтовней. Надеюсь, после родов она не захочет оставить ребенка себе?

– Ну, что-о вы?! – хватается за грудь и округляет глаза Таисия. – С девушкой будут работать психологи. Мы возьмем на себя юридическую ответственность…

Липовую, конечно же. Я ухмыляюсь. Таисия продолжает:

– …У девушки пока нет детей, и это подразумевает за собой риски. Но думаю, кандидатка не откажется поиметь столь щедрое вознаграждение. Не переживайте, девицы сейчас падкие на деньги, семью заводить не спешат.

– А сделать тест ДНК у нее не хватит ума?

– Повторюсь, у нас подготовлен целый штат психологов, Богдан Александрович.

Вот и краткая инструкция как заработать почти миллион вырисовывается. А мне нужен наследник. И я готов оплатить все обследования, питание и наблюдение. Это дорого. Но будущий ребенок ценней.

Сначала я все-таки наведу справки о некой Майской Валерии Михайловне. Одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. И если не выплывут подводные камни, в стены клиники вернется уже мой представитель… чтобы заключить сделку.

***

Наши дни

Теперь у меня есть дочь. Прекрасная Александра, которая носит имя в честь моего отца. Я слишком люблю свою малышку. Ради нее мне пришлось подумать о женитьбе, ведь она девочка, и общение с матерью важно, как ни крути. Но Инне еще предстоит обучиться всем тонкостям общения с детьми, поэтому на промежуточном этапе нам необходима добротная няня.

Но ни первая, ни вторая, ни даже двенадцатая меня не устроила. Я ждал тринадцатую претендентку. Чертова дюжина, несчастливый номер. И каково же было мое удивление, когда в пятницу после звонка из агентства со словами “к вам направляется самый лучший специалист в нашем городе, не сомневайтесь” порог моего дома переступила именно она – Валерия Михайловна.

Я понимаю, что это неспроста, но мне до жути интересна ее авантюра. Очевидно, мадам задумала развести меня на деньги. Отобрать дочь. Много вариантов крутится в моей голове с первой минуты ее появления. Зря, конечно, Валерия Михайловна, затеяла сей финт, но я принимаю правила игры и беру девушку на работу.

Однако спускать с рук такой просчет главврачу не собираюсь. Возвращаюсь в особняк из клиники, где успел навести бучу до истерики Таисии Павловны. В хлам разнесу эту шарагу!

Смерчем вылетаю из авто. Ору. Продолжаю разборки, но уже с администратором клиники по телефону. Мои глаза затуманены яростью, с кулака распахиваю входную дверь так, что она с грохотом ударяется в стену.

– Писец вам, и года не протянете! Это я гарантирую!

– Пожалуйста, успокойтесь, Богдан Александрович. Такого не может быть! Мы разберемся…

– Идите вы…

На взводе останавливаюсь посреди гостиной и не успеваю послать админа на три заветных. Мое внимание полностью украла Валерия. Очаровательно. Идет, хлопает своими большими глазами. Аферистка.

Лера

Ой… Таким бешеным Царёва я никогда не видела. Куда подевался тот непробиваемый бизнесмен, похожий на глыбу льда? Богдан горит, как огнем пылает. Его глаза блестят, икрятся, отражая свет потолочных ламп и откровенный гнев. В Богдана точно вселился злой дух. Он дышит, как разъяренный зверь, широкая грудь вздымается, плотно натягивая ткань рубашки. Царёву жарко, а мне холодно от его пристального взгляда.

И зачем я вышла именно сейчас? Но уже поздно.

На слабых ногах аккуратно спускаюсь по ступеням, придерживаясь за лестничные перила. Каждый шаг дрожью отзывается в теле. А Царёв смотрит на меня. В упор. Он не сводит глаз, даже когда медленно отстраняет телефон от лица и так же медленно прячет его в брючный карман.

Кажется, Царёв мысленно просчитал до трех, потому что едва моя нога ступила с последней ступеньки, Богдан тут же резко выдохнул и выпрямил свою величественную стать.

Но мужчине нужно остыть, перед тем как я расскажу ему о персонале. Не вяжется нахальное поведение служанки и охранника с таким хозяином особняка. Решаю помочь мужчине.

– Знаете, есть практика в одной из медитаций буддистов: сначала тянете м-м-м…– я закрываю глаза и искренне стараюсь, – а потом ах! Очень успокаивает.

Слишком надолго затягивается немая пауза. Богдан по-прежнему злющий и смотрит на меня сверху вниз как на что-то нелепое. Полную несуразицу. И я жалею, стыжусь свой непрошенной помощи.

Через секунду Царёв снисходительно хмыкает и отводит взгляд в сторону.

– В другом месте надо эти звуки произносить и желательно вдвоем.

Богдан разворачивается и твердой походкой отдаляется прочь к лестнице, оставляя мне откровенное недоумение и шлейф приятного аромата одеколона. Почесываю затылок и посматриваю спину Царёва.

Краем глаза замечаю служанку, что притаилась за углом и подслушивает. Надеюсь, яду мне не подсыплет в чай или кофе. Она ведь тут всем заправляет.

– Интересно шпионить? – позволяю себе обратиться к женщине, когда Богдан окончательно скрывается из вида.

– Ты пожалеешь, что вообще переступила порог этого дома… – гадюкой шипит из-за угла служанка.

И сама на змею похожа. Рано состарившуюся от собственной гнили.

– Посмотрим!

– Посмо-о-отрим…

– Посмотрим!

Бесцеремонно фыркаю ей в лицо.

Я бы могла пулей кинуться за Царёвым, но боль от ушиба слишком велика даже после приема таблеток. Плетусь к лестнице. Подниматься, оказывается, намного труднее. Мысленно ругаюсь и, стиснув зубы, карабкаюсь наверх.

Главное, чтобы Царёв не заметил, а то посчитает неспособной ухаживать за его дочкой. Пусть и временно. Не думаю, что бизнесмен станет оплачивать мой больничный в первый же день после знакомства.

Черепахой доползаю на второй этаж и только сейчас вижу испачканный подол платья. В грязищи и зеленых разводах от травы. Нет, в таком наряде нельзя показываться Богдану.

Ощущаю себя бурлаком на Волге, но, взяв волю в кулак, преодолеваю еще пролет. По коридору двигаюсь в спальню, открываю дверь, спешу к чемодану. Так и не успела разобрать вещи.

Кидаю мимолетный взгляд в окно и, к счастью, не вижу во дворе извращенного Наура. Мне нужны шторы, и это уже не прихоть, а необходимость. Сама закажу с доставкой.

Торопливо стягиваю платье и остаюсь в белье. С досадой стону, когда замечаю синяк на полбедра. Ужас. Такую гематому, наверное, с Семинского перевала будет видно…

Ох уж этот ненормальный амбал.

Нагибаюсь, достаю из чемодана светлую блузу. Темные джинсы, чтобы скрыть травму. Молниеносно вздрагиваю и словно превращаюсь в камень от неожиданности.

– Пора заканчивать этот фарс!

Господи. Незапертая дверь распахивается, а строгий голос звучит как гром среди ясного неба. Царёв кричит. Нет, орет, ураганом врывается в мою комнату, забывая обо всех рамках приличия. Пару мгновений мы оба замираем в растерянности, но я прихожу в себя раньше.