3. Проблема Кота в сапогах
– Нет, нет, нет и нет! Ты просто не понимаешь, о чем просишь! – Рохо ударил ладонью по борту, и от этого удара пошла первая трещина в их дружбе. – Егор, я тебе тысячу раз говорил, что кодекс Творца категорически запрещает воздействовать на материю, даже на один атом, если это не направлено на создание новой жизни. Это не прихоть! Не проси меня.
Утром Егор лихо запрыгнул на отчаливающую яхту, имея в руках бутылку водки для себя и бутылку джавайнского рома для Рохо. Старик обрадовался неожиданному попутчику, тем более такому веселому как Егор. Они обошли остров и стали в небольшой бухте на его южном берегу. Здесь Рохо забросил спиннинги и свою любимую удочку, а Егор с удовольствием полазил с аквалангом по дну в поисках моллюсков.
Солнце уже клонилось к закату, когда они уселись за стол под навесом. Рохо бросил пару рыбин на шипящую сковородку. Егор откупорил бутылки. Весь день он терпеливо ждал подходящего момента, чтобы начать разговор и как можно более будничным тоном изложить свою маленькую просьбу – чтобы Рохо принял участие в затеянном Егором эксперименте по воздействию ультрагравитации на элементарные частицы.
После постройки УГВ-излучателя Егор мог не только принимать, но и генерировать ультрагравитационные волны – те самые волны, которые в свое время перенесли на Марс придуманных Рохо бактерий, вырабатывающих гашиш, и которые когда-то давным-давно, по воле вождя небольшого клана джавайнитов с острова Пасхи, так воздействовали на земную кору, что она вспучилась и подняла из вод океана подводную гору и окружающее ее плоскогорье – то, что сейчас является островом Джавайна. Теперь дело оставалось за малым – научиться управлять материей с помощью прибора так же, как Творцы управляли ей с помощью своего разума. Для этого Егору и нужен был Эрнесто Рохо.
– Слушай, Эрнесто, ты же знаешь условие, которое мне поставили Аики и Паоро. Они предоставляют мне практически неограниченные ресурсы и оставляют все мои открытия в моем распоряжении, но я получу право опубликовать свои работы только после того, как выращу монокристаллический разумный суперкомпьютер, который придумал Паоро. Я-то готов! Я смогу реализовать даже эту бредовую затею! Но без тебя у меня на это уйдут годы! Ты понимаешь, Эрнесто? Годы!
– Но ты ведь сам согласился на эти условия, когда увидел какие возможности тебе будут предоставлены! Так что и Аики, и Паоро честны по отношению к тебе…
– Да я разве спорю?.. Но ты же ученый, ты же понимаешь, что мои открытия – это гарантированная Нобелевская премия. Когда, через сколько лет я ее наконец-то получу?
– Егор, я все понимаю. И сочувствую тебе! Но помочь – таким образом, как ты просишь – не могу.
– Я же не прошу тебя превращать воду в вино или камни в золото! Я не прошу тебя создать суперкомпьютер с искусственным интеллектом в одном кристалле, о котором мечтают Паоро и Аики. Я это сделаю сам. Все, о чем я прошу – это изменить траекторию всего одной-единственной альфа-частицы. Одной! На долю миллиметра. Чтобы я мог зафиксировать отклонение и измерить параметры излучаемой тобой ультрагравитационной волны. Как это может повлиять на Вселенную?
– Не знаю как, и не знаю где. Я только знаю, что кармические законы неумолимы.
– Это слова, Эрнесто! Слова!!!
– Думай, как тебе угодно.
– Извини, но я начинаю подозревать, что все эти легенды про силу Творцов – какая-то хитрая мистификация. Я не сомневаюсь, что ты и сам в нее веришь… Но дела это не меняет. Я понял, что ты просто не можешь ничего сделать, – попробовал схитрить Егор.
– Я читал «Кота в сапогах», меня этим не купишь. Прекрати. Давай-ка выпьем по стаканчику.
– Я утру тебе нос!
– Буду только рад!
4. Чей-то поло́х
После того, как Эрнесто Рохо – друг называется! – категорически, раз и навсегда, отказался участвовать в эксперименте по управлению материей и впредь даже обсуждать эту тему, Егору очень захотелось, как он выразился, утереть старику нос. Да и не только старику Рохо! Королю, доброму, но слабому человеку, который никак не мог осознать огромной значимости его научных открытий. Принцессе Аики, которая настояла на полной секретности исследований до тех пор, пока не будут получены практические результаты, и тем самым лишила его – пусть и на время – научной славы и верной Нобелевской премии. Принцу Паоро, который считает себя умнее всех и уже достал всех со своим таинственным другом-индейцем, который, видите ли, жить не может без умного камня. Ясону Романопуло, который постоянно изводит его, романтика и поэта от науки, параноидальными режимными требованиями. Он захотел утереть нос всем!
Не нужен ему Рохо! Он сам поймет законы взаимодействия материи и открытых им же ультрагравитационных волн! Он научится двигать горы… или атомы, что с точки зрения физики – одно и то же. В один прекрасный день он соберет всех в своей лаборатории и покажет! Он будет скромно стоять возле установки, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок. Поза будет именно такой. И тогда все оценят, все пожалеют, что…
– Комбинация три тысячи сто двадцать восемь, – произнес скучающий голос лаборанта. – Излучатель: частота плюс три десятые процента, интенсивность один и один, угол тридцать пять. Внимание! – было слышно, как он затянулся и выдохнул дым. – Заме́р.
– Все детекторы – ноль.
– Комбинация три тысячи сто двадцать девять. Излучатель…
В затеянном Егором эксперименте поток альфа-частиц облучался ультрагравитационной волной, полученной с помощью недавно построенного им излучателя. Изменяя параметры волны и положение излучателя, он надеялся найти такую комбинацию, которая бы вызвала отклонение хотя бы одной альфа-частицы от нормальной траектории.
Вот уже почти полгода Егор практически не выходил из лаборатории, часто ночуя здесь же на надувном диване, хотя никакой необходимости в его присутствии не было – изменение параметров излучателя происходило автоматически. И все же, по многу раз в день, при слове «Внимание!», Егор замирал на мгновение. «Все детекторы – ноль». Очередной ноль…
Сотрудники лаборатории, давно понявшие, что эксперимент стал а). безнадежен и б). бесконечен, потихоньку начали заниматься своими делами. Они сочувствовали Егору, но помочь ничем не могли. В их тоне при разговоре с Егором все чаще стали появляться неестественные радостно-оптимистические нотки, слова подбирались простые, выговаривались громко, с отчетливой артикуляцией – так разговаривают с детьми, иностранцами и идиотами. Все чаще они стали говорить между собой о смене работы.
Да, как это случалось с ним и прежде, Егор Солнцев залип. Это был уже не научный азарт, а какая-то внезапная, совершенно непропорциональная амбиция, выползшая из болотца детских обид сквозь тину недополученной в детстве любви. Егор не поделился ни с кем, даже с Лис, этой своей мечтой, надеясь устроить для всех гран-сюрприз. И ни он, ни окружающие его близкие люди не заметили момента, когда мечта превратилась в идею-фикс.
За месяцы этого затянувшегося пустого эксперимента Егор изменился до неузнаваемости. Он все чаще становился то высокомерен, то бессмысленно мелочен, то суетлив, то, наоборот, апатичен, и все реже и реже оставался самим собой. Порой Лис казалось, что кто-то снял с ее прежнего, любимого, веселого и умного Егора тело, помял его, извалял в хлорке, утыкал красноватыми прожилками, надул мешки под глазами, а в сами глаза плеснул мутной воды, и надел это тело на совершенно другое существо – колючее, саркастичное и дрожащее от перемалывания каких-то своих мыслей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
