Слава тоже кажется, на том конце трубки то и дело всхлипывал, все же потеряли друга. А ведь итак мало нас. Стало ещё меньше.

  Июль снова смахнул слезу с лица, снова вернулся в настоящее. В поезд, ушел от воспоминаний. Сербии. Славки и Мити, родных краев, Леночки и их костерков. Из головы ушел образ мерзкой Marie. И он снова посмотрел в окно. Несколько деревенских медленно пробирались вглубь леса. В руках их были небольшие авоськи, кажется так это называется в этих краях, вроде бы правильно называю, по крайней мере их так называла тетя Света, матушка Лены. Вот ведь...снова вспомнил, но нечего приеду туда, снова все на меня нахлынет. Впрочем может и нашего городка...нашей бедной окраины уже и нет? Впрочем как это нет. Завод стоит, Славка там работает, мать моя все также живет там. Все по прежнему, вяло течет там время, среди лесов, степей и гор, их святоглавый евгений, песней своей зовет...ох, песенка Леночки. Опять. Июль ударил рукой по своему колену, нужно хотя бы легкой болью заглушить воспоминания, как же надоело это. Настольгия-ужасная вещь, такая же как жалость, не хочу я вспоминать былое, я ещё вспомню, я ещё...я ещё увижу все это. Может....может и Леночка там. Вернулась в наши родные края...родные...на крышу, на место разведения костерка. Ждет там нас, меня. Каждый вечер, разжигая костер на крыше, аки маяк. Но я слепой и бредущий никуда не вижу этого, не иду на зов. Не хочу....или же не могу? Кто знает, впрочем это бред. Если бы Леночка была там...Слава бы сказал. Он вообще говорил только о её родителях, она то к ним как оказалось не приезжала. Ах да, забыл. Родители же её через 5 лет вернулись назад, в городок. Но и меня и Славки там уже не было, Славка вернулся позже, успев отслужить и в армии, я уже не вернулся, уехал в Югославию. Объясняли родичи Лены возвращение тем, что жить вдали не могут, они ведь одни. Лена учиться, работает, живет самостоятельной жизнью, а им что. Скоро старость, скоро...скоро уже все закончится, лучше встречать оную в спокойных местах. Поросших травой, клубникой и пылью. В таких как наша окраина.

  Разговор

  В мое купе постучали. Аккуратно так, почти неслышно, но при этом достаточно настойчиво. Я повернул голову и увидел сквозь стекло двери, стоявшую там девушку. На плече её висела сумка, довольно тяжелая на вид, глаза её вперились в меня и просили видимо впустить. Я поднялся с места и открыл дверь, девушка сразу же выпалила:

  -Извините, можно ли сесть к вам в купе, к моему несчастью, была обманута, места нет совсем. А у вас пусто.

  Ещё бы не было пусто, я подумал, ведь именно я выкупил аж целое купе, может поэтому этой милой девушке не хватило места. Я кивнул ей и помог занести сумку. Девушка поблагодарила меня и закрыв дверь, села напротив меня. Я протянул руку и представился:

  -Июль Иваныч

  Девушка удивленно подняла брови, но пожала мне руку и представилась следом:

  -Наталья...Наташа, да, так лучше будет. А извините, почему вас так странно зовут?

  -Странно? Да слегка странновато. Матушка так назвала меня. Объясняла это все исключительно намеком на месяц рождения и имя Цезаря. Фантазия огого была у матушки моей.

  -Вот ведь...наверно очень сложно с таким именем жить? Насмешки там и прочее.

  -Напротив, по крайней мере у меня не было проблем точно. Драки были, но мое имя там тогда не играло роли, скорее кулаки, ноги и...и переносица.

  -Часто деретесь, господин Июль?

  -В последнее время скорее нет, чем да. Все же возраст берет свое.

  Девушка снова удивилась и задала вполне себе резонный вопрос:

  -Стойте...возраст? А сколько же вам...на вид не больше 30.

  Неудивительно. Часто слышал подобное Июль, выглядещий в свои 45 лет, на 30 или же даже меньше. Видимо особенности взросления на окраинах города, выглядел ты всегда одинаково, в особенности если пойдешь работать на завод. Тогда ты всегда будешь выглядеть на 60 лет, даже если тебе только 25. Июлю же было 45 лет, но несмотря на это, шевелюра его по прежнему была черна, лицо не обрамлено морщинами, лишь редкими, перемешанными со старыми шрамчиками, полученными в ходе тех самых драк. Довольно подтянут, легкая борода, придающая некий шарм, как говорила ему, когда то француженка Marie. Да, не выглядел я на свой возраст.

  -Мне 45 лет. Да не очень похоже на правду, но так и есть. Просто....просто в хорошей форме наверно.

  -Удивительно, как же...

  Наташа удивилась снова, но даже не смогла закончить фразу, девушка замолчала и довольно нагло рассматривала меня. Что же и я так могу. Лицо почти что девичье ещё, совсем молодое, не обрамленное работой, трудом и мужчиной. Да сразу видно, нечего и никого ещё не было. Видно по позе сидящей Наташи, очень она скованна, неужели меня деда боится? Я вздохнул, деревенская ведь она, чего она пугается. Я считай такой же, только...как оно...житель окраины бедного городка, почти так же бегал по полям, лесам и пыльным дорогам, правда что такое труд все же знал. А вот по ней видно, что все же нечего особо не делала никогда.

  -А куда вы путь держите Июль Иваныч?

  -В город, я там вырос, так что...хочу видимо предаться воспоминаниям, пожить немного в родных краях.

  -Вы выросли в Огорске?

  -Да, именно там. По крайней мере жил там до 14 лет, да примерно до этого времени.

  -Я вот живу там сейчас, раньше жила в деревни близ Огорска, но там нечего делать вовсе.

  -Насколько мне помниться и в Огорске особо нечем заняться. Там ведь только завод стоит?

  -Ну стоит...ещё есть пара разных мест, я собираюсь пойти в одну из парикмахерских.

  Парикмахерская значит? Стилист что ли она? Или как там в России это все называется, я уже и не помню, впрочем...до 20 лет я этого и не знал. Мать волосы стригла, а потом....потом я был в городе, крупном, где был острижен под ноль почти всегда. В Сербии же....там я ходил к парикмахерам. Да, там я уже отдавал свою голову профессионалам.