У Метро
В Москве также он запомнил одну странную ситуацию. Испугавшую его, с одной стороны, с другой ставшей для него вполне привычной после полноценного проживания в России.
Выходя из метро Июль, заметил стоявшую прямо перед лестницей, оперевшуюся на камни женщину. Голова завязана платком, одета в длинную куртку-пальто, на ногах страшного вида ботинки, руки одеты в вязаные варежки. В руках её была большая картонка. Июль остановился напротив женщины и посмотрел на картонку:
Пожалуйста помогите найти ребёнка.
Попова Анастасия Евгеньевна 1983 года рождения
Последний раз видели в Академическом районе.
Одета в куртку цвета хаки, черная шапка с помпошкой, черного цвета перчатки без пальцев, портфель черно-синего цвета.
Пожалуйста помогите найти. Если увидите Анастасию позвоните по номеру ##########
Я отвел взгляд на лицо женщины, оно не выражало нечего, смотрело куда то вдаль, лицо её красное от холода будто бы окаменело. Я спросил:
-Что же происходит? Почему не пойдете в милицию?
-А пошто туда идти, не найдут никого....лодыри там сидят, уже ходили...
Женщина шмыгнула носом, казалось даже слезы на её серых глазах снова начали выступать. Июль невольно отвел взгляд, но после снова посмотрел прямо в глаза женщины и спросил:
-Знакомых спрашивали? Друзей...родственников.
-Конечно....мужчина...я уже всех обошла. Никто....нихто не знает.
-Вот значит как...
Я не знал чего ответить. У человека горе, ребёнок пропал, может был убит и изнасилован, может его тело сейчас закопано где то...черт, я наслышан о новой России. Я не заметил, как на моих глазах тоже выступили слезы. Я быстро вытер их рукавом и снова посмотрел на картонку. Справа рядом с текстом была приклеена цветная фотография, слегка пожелтевшая и пожухлая.
Девочка. Рыжеватые волосы, карие глаза, довольно приятная, я бы сказал вполне красивая, четкие границы лица, слегка вздернутый островатый нос. Эта Анастасия слегка похожа была на ещё одну мою знакомую француженку, правда...правда о ней я тоже давненько нечего не слышал, видел в последний раз в Белграде, мы выпили пару бокалов вина, а после она пришла ко мне в квартиру. Я не хотел её впускать, у неё был муж в Париже, ждал её наверняка, видел его фотографию в сумке Marie, муженек был каким то богатеньким, то ли сын бизнесмена, то ли сам, в общем то при деньгах. Жили они почти в самом центре Парижа, прекрасная квартира была, по рассказам Marie. Я же...я же бедный, даже нет...бедствующий человек, которого ещё чуть-чуть и выгонят с квартирки в Белграде, совсем тогда денег у меня не было. Даже за пару бокалов вина расплатилась именно она, высокая дама с черными волосами, в длиннополой шляпе и платье ярко красного цвета. Она всегда так одевалась, ей плевать на то, что она бросалась в глаза, плевать на все, она могла делать что угодно. Тогда же она настойчиво просилась ко мне. Хотела, чтобы я её принял. Приласкал. Ещё проще объясняя, она хотела от меня секса, исключительно его и нечего боле. Муженек её вроде как не устраивал, со мной ей было куда приятней трахаться, Marie не раз это говорила мне, в особенности, когда прыгала на моем члене...чёрт, как же так, я вроде рассматривал фото девочки пропавшей...как же мне снова, какого черта? Образ Marie не исчезал, обнажающая девушка по-прежнему была перед глазами, поэтому я вздохнул и сказал женщине, стоявшей с картонкой лишь несколько слов:
-Желаю вам удачи....сил вам...и вашей семье, надеюсь, вы найдете девушку.
Женщина лишь кивнула, а на глазах её снова заиграли слезы, я хотел было дать ей немного денег, хоть на кофе, но не было у меня, ни одного рубля в кармане и я просто ушел оттуда. То и дело, оглядываясь на все так же стоявшую женщину.
Marie. Точно...ох, в тот день она не отпускала меня почти что 5 часов, видимо понимала, что больше меня не увидит, что больше не сможет со мной спать, кто же приласкает её. Впрочем...во Франции она могла найти любовника и покруче, и в плане статуса и в плане вида. Чего она нашла в бедствующем поэте? Неужели все исключительно из-за успеха с ней в постели? Какая же она мерзкая, если только поэтому, впрочем и я мужчина вполне себе обыкновенный и не мог обойти такую красавицу стороной, все же кровь пылала и приходила в нужном направлении, а инстинкты давали о себе знать. Как бы это ни было мне омерзительно, все таки...все таки мне жаль было муженька Marie, не как мою любимую Леночку, нет...скорее как товарища, скорее как человека одного со мной пола, человека с членом, пусть будет так.
Хотя я не могу отрицать что такие, странные и исключительно постельные отношения с Marie мне не нравились. Как я уже сказал я мужчина, следовательно, вполне себе, мое внутреннее, животное естество, принимало все это как данность, принимало все происходящее за правильные дела, за поступок достойный меня. Француженка видимо не тяготилась ни душевными терзаниями, ни терзаниями совести, ей просто нужен был партнер в постели и только всего. Все же она мерзкая.
Я сплюнул в сугроб и последовал дальше, вглубь унылых и заснеженных лабиринтов московских улиц, подсвечивающихся только редкими фонарями и фарами автомобилей, снующих туда-сюда по дороге. К слову автомобилей много было, что отечественных, что импортных. Слава всегда мне говорил. Если ездит кто на дорогой машине, то он обязательно бандит. Так ещё и моя мать говорила. Видимо поэтому большинство жителей нашего городка были безудержно бедны и счастье находили в простых вещах. Потому что мы люди, а не бандиты. Вот и все.
Воспоминания III
Слава кстати вообще нормальный парень был. Нельзя было бы сказать о нем нечто плохое. Он был единственным моим другом в городке. Товарищ даже...если по коммунистически говорить. Слава научил меня курить, не сказать что это прекрасно, по крайней мере для моей матери. Она всегда говорила, что Слава плохой, что он мне ещё бед накличет, но я никогда не слушал её. Все же...тогда в босоногом и безысходном детстве только Слава был моим веселым Гельгебери Финном, учившим меня всему и вся, рассказывая странные истории у костра. Костер к слову жгли на крыше одного из домов. Многоэтажка, как её называли старики, была в 5 этажей. Панельная. Стандартная. Серо-черная и вечно будто бы источавшая грязь и уныние, впрочем, всегда нравилась нам она, всегда сидели там и обсуждали все. Слава приходил иногда на крышу, на наш костерок с девчонками. Часто разными, разных лет, часто старше его. Уж не знаю, есть ли с этим у него проблемы. Вообще нас, детей и подростков в городке было мало, но какой-то набор собирался. Я, Леночка, Слава, Митя изредка приходящий на костер и несколько новых девчонок. Митя боялся приходить к нам, да и вообще довольно болезненный и боящийся всего был паренек. На костры наши боялся ходить виду его иррационального страха пред бабами. Слава его в открытую третировал. Мол ты даже тела не видел, ты груди не трогал, да ты вообще странный. Ещё скажи что не трогаешь свой член. Митя тогда даже кажется заплакать хотел, но я остудил пыл Славки, все же...грубоват он был слегка. Тогда и он это понял. Извинился. Митя простил, но на костерки все также не ходил. Как то позвонил Слава, сказал что Митьку зарезали. Несколько пьяных уркаганов, грабили ларек, увидели Митьку, тот шёл с работы, ну и грабануть хотели. Митька конечно по прежнему был слабым и стремавшимся всего, но все же, видимо ответил что то, ну те и пырнули его ножом. Начали избивать. Славка сказал, что чуть не расплакался, увидев труп. Ужасное зрелище. Я стоял в своей квартирке, в Белграде. Выпустил только что Marie из неё, стоя в одних трусах, мои руки дрожали, а по лицу катились слезы. Мне было жалко Митю...хороший парень был.
