-А вы чем на жизнь зарабатываете Июль Иваныч?

  -Я то? Я стихи пишу, в последнее время удачнее все проходит. Заработок стабильней. Так что, могу позволять себе...снимать все купе например.

  -Вот как....а сможете прочитать что нибудь, если только вам не сложно?

  Девушка сложила руки в умоляющие ладони, как их называла моя мать, особенно в моменты когда я просил её отпустить меня гулять по нашему пустующему городку.

  Пожав плечами я сказал:

  -Да, конечно...сейчас вспомню:

  В зиккурате уже Мёртвого бога,

  Он стоит с протянутой рукой,

  Обращаясь к нему и прося немного:

  Счастья, радости, поздно уйти на покой.

  Бог отворачивает голову со стыдом,

  Говорит ему нет, с силой отказывает.

  Выпивает стакан виски со льдом,

  Смотря на него, богомазого.

  Так и стоял он, с протянутой рукой,

  Шёл день за днем,

  Неделю сменяла неделя,

  Бог все смотрел на него,

  Не понимая цель человека.

  Бог со злости проткнул его копьем,

  Тело мужчины пронзила боль.

  Он уже не кричал нет, он был счастлив,

  Что ушла вековая скорбь.

  Бог со слезами смотрел на мёртвое тело,

  Изредка вздрагивали плечи его.

  И вот он пришёл к выводу,

  Следует вернуться к началу времен.

  Взяв тело убитого,

  Взяв слезы умерших народов,

  Бог восстановил человека.

  Но ни как Адама и Еву, там не было родов,

  Всё просто, обычно и прозаично.

  Человек восстал как из пепла феникс,

  И очнувшись вновь, протянул ладонь-

  Улыбка бога сменилась на скорбь...

  -Как то так...

  Закончил я, неумело поклонился, сидя на своем месте и внимательно посмотрел на Наташу. Она ещё какое то время молчала, видимо обдумывая строчки,а затем выпалила, по девичьи, даже нет...так по наивному, по деревенски, что собственно очень и понравилось мне в ней-душевная простота, коей довольно мало в современных людях, облассканых технологиями, интелегенцией и знаниями, на таких как Наташа страна держится, как то так говорил Солженицын. Хотя нет, там речь шла про деревенских старушек, все же Наташа...Наташа была не такой.

  -Ох, господи, как же это красиво, а почему бог не хотел давать человеку счастья? А почему человек захотел? А почему...

  Вопросы сыпались один за другим, почему, да почему. Я аккуратно, с писательско-поэтической загадочностью объяснял ей, довольно странные и по факту необъяснимые вещи. Я вообще не люблю говорить о чем работа, я автор. Ты, в данном случае Наташа, слушатель и вниматель. Ты должна понять сама, автор видит одно, ты слушатель другое, но зачастую приходилось конечно часами сидеть и пояснять свое инакомыслие, рассказывая чего я вообще сказать хотел. Ещё в Москве, в союзе писателей и поэтов я сидел, передо мной, выступил...насколько уж сейчас помню это был шестидесятник Вознесенский, прочитал там что то, возможно даже его известное Пожар в политехническом или же что-то связанное с этим же зданием. Ему вопрос задали лишь один и то касался он исключительно крайне левых взглядов Вознесенского, а по теме, по творчеству, литературе и поэзии его не спрашивал никто. Да и спрашивать было бы кому. Несколько совсем ещё молодых ребят, читавших максимум Пушкина в свое время, пытаются прознать что-то о политике, у неразбирающегося в ней человека. Его век окончился, пусть читает стихи дальше, я не против, но лучше бы никуда больше не лез, образ не красит.

  Злость тогда пылала во мне во всю, обидно было. Обида к слову тоже омерзительное ощущение, значит что ты сделал что-то ужасное, или кто то ещё. И все вокруг или понимают это или тоже совершают эти ошибки. Как сейчас, идя за Вознесенским и его идеями. Идя за Сахаровым....Обидно за страну, за народ. Убитый уже совсем. Войнами, голодом и всепоглощающими их проблемами. Сейчас им куда угодно, они даже за сатаной бы пошли, будь он реален. Обещал бы им радости, еды и счастья, и все...все как один за ним. Впрочем...итак за сатаной идут.

  Наконец Наташа была удовлетворена моими объяснениями работы, рассказ о концепциях божественного прощения и прочего религиозно-мифологического бреда на неё произвел впечатление. Девушка всерьез обдумывала мои странные слова, всерьез пыталась пройти сквозь волну метафор и аллегорий, чтобы наконец повторить уже давно озвученный вывод:

  -Хорошая работа....правда сложновато, вам не кажется?

  Костерок

  Шумно потрескивали деревяшки, пылающие в желто-рыжем огне, рядом с ними лежали несколько угольков, а сам огонь начался с небольших веточек, которые принес Слава. Я сидел возле огня, тепло от костра грело ноги и руки, слегка замерзшие от довольно паршивой погоды. Весь день шел дождь, а сейчас, к вечеру, все наконец устаканилось. Славка же сидел на краю крыши и смотрел вдаль. В другой бы момент я остановил его, сказал, что он дурак, ведь увидят нас, всыпят. Но сейчас было все равно, кто в такую погоду будет ходить по пустынной улице, да запрокидывая голову смотреть на двух ребят, сидящих на крыше. Я подбросил в огонь ещё несколько деревяшек, принесенных нами с чердака. Некоторые особо зрячие старушки бы сказали, что мы потихоньку тащим их хлам с чердака, хотя нет, они бы сказали, что это их вещи, только мы же считали это хламов. Ну сами посудите, на чердаке стоит шкаф, почти полностью сгнивший, в нем то и дело, в давнишние ещё времена селились и насекомые и летучие мыши, кого там только не было, вещь давно была оккупирована, захвачена и практически уничтожена, обжившимися там живыми существами. Также там было несколько столов, один был похож на наши школьные, другой более красивый, может даже какой то европейский, а не наш, красивый. Пыльный правда. Его мы не крушили и не ломали, он целый стоит. Внутри Славка хранит сигареты, а Митя свой набор пивных крышечек, которые он собирает ходя по городу. Маман его сказала, чтобы дома их не было, мол грязь всякую таскает, ну и унес Митя их на чердак, теперь там лежат, в ящичке нижнем. Также там были различные коробки, но эти лежали по всей территории чердака, пусть и небольшого, но все же довольно обширного. В одной коробке, в той, которую мы как раз и разломали на бревна для костерка, лежали какие то старые книги. Митя нечего особо не узнал, Слава увидел книгу некоего Платонова и сразу же взял себе, предварительно отряхнув её от вековой, не меньше пыли, а также проверив её на наличие насекомых внутри. И не зря, мы уже научены. В детских садах, коих было два в нашем городке, началась странная и повальная эпидемия постельных клопов, уже месяц дети не ходят туда, а сидят дома. Слышал, что там чего только не делали, прыскали чем угодно, даже новое белье заказывали на все здание, старое...хм, не знаю, наверно старое сжигали, куда же его, раз не уходят эти насекомые, но вроде как все ещё напасть сохраняется. Поэтому детей в городке, да и даже на нашей окраине стало чуть больше. Я тоже покопался на чердаке в коробке, но нечего интересного для себя не нашел. Книги там были старые, потрепанные временем и скучные. Подобные им лежали в нашей школьной библиотеке, также кучу времени, никому не нужными.