На глаза наворачиваются слезы. Вот умеет Антон работать языком. Во всех смыслах.

– Я благодарен судьбе за таких прекрасных друзей, как вы. Обещаю стоять на страже вашего дома, оберегая его от внешних невзгод. Но борьба с внутренними – лежит только на вас. – Мой майор переводит дыхание. Словно, собирается с духом. – Вы были рядом, когда я нуждался в этом. Спасибо. И я хочу, чтобы вы были рядом, когда я счастлив. Надеюсь, никого из присутствующих не оскорбит мой поступок, потому что…

О боже! Что? Нет! Да! Антон опускается на одно колено, прижимая букет локтем. Раскрывает маленькую коробочку (вот что он держал вместе с микрофоном) и вытягивает руку вперед. А потом продолжает в микрофон.

– Инна, ты – моя Абесинка, моя боль, моя радость. Рядом с тобой – я дышу и живу. Я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж?

Боже, что делать? Все взгляды обращены на меня. Как же страшно! Ну зачеееем? Антон, что же ты наделал? Все было так просто! А разве, не ясности в отношениях я хотела? Но, готова ли я к браку? Нет! Нет! Нет!

Выход только один – хватаю свою маленькую сумочку, и убегаю. Ключи – вот они! Точно! Машина! Я же переставляла Камри перед церемонией, пока мужчины помогали собраться жениху. Вот оно – мое спасение. Плюхаюсь на водительское кресло, зажигание, передача, ручник и педаль в пол!

Минут через двадцать я вхожу в первый попавшийся на пути бар, бросив машину недалеко от входа. Удивительно безлюдное место. Меня мучает совесть за побег и терзает сомнение, правильно ли я поступила. Готова ли ответить майору «люблю». Не знаю... Хочется забыться, хоть ненадолго. Однако, осуществить план по стиранию моей памяти не суждено.

– Ох, ни хрена себе, Антонова! – раздается слишком знакомый голос сбоку.

– Что ты хочешь, Стрельников? – Вот только его мне и не хватало.

– Знаешь, а я ведь искал тебя, – опускает руку мне на поясницу, сразу скидываю ее и отступаю назад.

– И?

– И я хочу тебе отдать фотографии, – лукаво произносит он. – Там, на видео было НЕ всё.

Липкий ужас снова ползет по венам. Господи! Да что там такое?! Я должна узнать, что этот распоследний мажористый говнюк еще припрятал! Черт, последний бокал шампанского был лишним, даже Макарушку-уродушку никак обозвать не могу.

– Что ты хочешь взамен? – стараюсь не выдавать панику в голове.

– Ничего, – открыто улыбаясь, отвечает Макар. – Я был плохим, вот встаю на путь исправления. Правда.

Смотрю и не знаю, верить ли этому человеку на слово.

– Так отдавай, – неуверенно прошу я.

– Что? Здесь? – с шокированным лицом оборачивается Стрельников. – Ты с ума сошла!? А если увидит кто?

Прикусываю губу. Пожалуй, тут он прав.

– Тогда давай пройдем к моей машине, она тут, у входа, – предлагаю я.

Парень коротко кивает. Подходим к Камри, я щелкаю сигналкой. Смотрю на Макара, а выражение его лица резко переменилось с доброго на бешенное.

– Так ты его подстилка?! – рычит он. – Значит, месть будет сладкой! Я доведу до конца то дело, за которое уже расплатился сполна!

Не успеваю сообразить ни про месть, ни про дело. Потому что Стрельников слишком быстро распахивает заднюю дверь, толкает меня внутрь и наваливается сверху.

Боже! Что же я наделала?!

Антон

Стою, словно круглый дурак, на одном колене в центре зала, и слышу рев мотора, и визг покрышек моей машины.

Идиот! Клинический! Выбрал, мля, время и место. Только девочку напугал! С чего я вообще решил, что она готова терпеть, считай, старого пердуна, до конца жизни!? А на меньшее я не согласен. Я ведь сразу сказал, что она моя. Жаль, не сразу понял, о чем именно сказал. Абесинка! Девочка совсем. У нас же разница в двенадцать с лишним лет – это больше, чем половина ее жизни! И тут – я, с кольцом.

Я ведь именно после знакомства с ней чуть отмазался от шумихи вокруг своего тридцатипятилетия. Нет, ну на коллег пришлось поляну накрыть в рестике, но сам под шумок свалил – все ведь с женами пришли. А мне хотелось украсть на вечер Инну, чтобы она забросила проект дома Башметовых, и просто поужинала со мной. Но были дела куда важнее – я же искал того бессмертного, что проник в мой дом, и копался в вещах сына. Идиот! Столько времени потратил зря!

Первым в себя приходит, как ни странно, мой сын, и бежит, чтобы обнять. Следом за Утенком, рядом материализуются молодожены, потом Андрей, Алик и тетя Оля.

– Антон, ты только это, не дури сейчас, – начинает Алик.

– Ну, дело молодое, ничего же смертельного не произошло, – подхватывает Ольга Владленовна.

– Инна просто испугалась, – вклинивается Капитошка. Блин, вот она стала Башметовой. И как ее теперь называть? Башмачок? Демон голову открутит, точно.

– Бро, я вот у козочки под дверью, вообще две недели жил, – подхватывает капитан.

– Ой ли, – встревает Андрей.

– В смысле?! – становится в позу Лена. У, какая воинственная.

– Да какая уже разница, на лестнице он спал, или на диване, – отмахивается тетя Оля. – Главное, что вы женаты.

– Так и развестись не проблема, – разгоняется до стервы Башмачок.

– Не разведут – у меня на это три причины, – нависает над женой Демон.

– В песне пелось про пять, – снова влезает Андрей.

– Да, только вот мы тройню ждем! – гордо и громко выдает Башметов.

Ну, мы-то, как выразился один руководитель некоего государства, эту новость еще вчера обмыли в узком кругу ограниченных людей. Однако, для других данное событие становится шоком. Потому, в зале воцаряется полная тишина, пока наконец не просыпается Женя.

– Я же говорила, что ты беременна! Поздравляю!

Следом поздравления подхватывают и другие.

Наконец, от меня отстали. Беру сына за руку, чтобы уйти, как меня перехватывает Алик.

– Я не пил, могу сесть за руль.

Молча киваю и достаю телефон. Синхронизируюсь с навигацией в машине. Мутный район. Плохо. Очень плохо. Возвращаю микрофон тамаде, цветы отправляю на стол с подарками, кольцо – в карман.

– Едем, быстро, но аккуратно, – говорю, когда мы подходим к … розовому Фольксваген Жук, серьезно? Вопросительно смотрю на Емелю.

– Ну чтооо?! Жена просила из сервиса забрать, а сама мою машину пользует, – оправдывается друг.

Начинаю громко ржать. Это почти истерика, на фоне всего произошедшего.

– Мы едем? – раздраженно рычит Алик.

– Да! Как бы маленькая рыжая катастрофа не вляпалась в беду...

Приходится с Утенком сесть сзади, потому что этот мужичок, как и его папка, не готов отступится от нашей женщины. Я ведь говорил Абесинке, что не отпущу ее?!

Добираемся до места минут за десять. Остается последний перекресток, как на зло, красный. Впереди виднеется моя машина и пара возле нее. В тусклом свете уличного фонаря могу безошибочно угадать только любимую девочку – по платью и фигуре – лица почти не видно. Что за мужчина рядом с ней, я не знаю. Но сердце готово остановится в тот момент, когда мужик резко заталкивает Инну внутрь салона, и сам залезает туда же.

Алик давит на газ, а я уже откидываю сидение, чтобы выбраться из розового чудовища, как только оно притормозит. Выпрыгиваю почти на ходу, и в три шага добираюсь до Камри.

Инна кричит, плачет, а тело нависает над ней, пристраиваясь между ног и сдавливая горло. Ублюдок! Убью мразь! Одним рывком выкидываю это чмо из машины. Тело не сразу соображает, что же произошло – до меня доходит раньше.

– Ах ты паскуда! Надо было тебя еще в лесу грохнуть, – вырывается рык из моего горла, и я кидаюсь на ублюдка, заваливая его на землю.

То ли я так в гневе хорош, то ли Макарушка не в силах защищаться, но я успеваю превратить его морду в месиво еще до того, как слышу жалобный писк за спиной, хотя вокруг собирается уже много людей. Ну да, как девушку хотят изнасиловать – так ни души, а как избиение мажора – сразу сотня камер.

– Ан-тон, – сквозь слезы дрожит голос Абесинки. – Пож-жалуйста, перес-стань.