– Пожалуйста! – умоляюще прошу я.

Кажется, Антон напряженно выдыхает. Неужели думал, что я попрошу остановится? Он чуть отстраняется от меня, чтобы раздеться самому и чтобы я смогла стянуть свои трусики, и скинуть полностью халат. Снова ложусь, широко разведя полусогнутые ноги.

Майор жадно рассматривает мое тело, поглаживая руками голени и бедра. Я тоже не теряю времени даром, и блуждаю взглядом по мужчине. Несмотря на небольшую заминку, все же опускаю глаза вниз, к обнаженному бойцу. Мамочки! Я всегда считала себя неправильной, грязной, испорченной, что родилась без главного показателя чистоты и невинности, но сейчас я лишь рада этому обстоятельству.

– Ну же! – первой не выдерживаю я.

И несильно тяну Антона за руку на себя.

– Я не… А! Купим утром таблетку, – словно сам себе на что-то отвечает майор и, наконец располагается, нависая надо мной. – Моя, – рычит мне в губы, и я чувствую вторжение в свое тело.

Сладкая нега новых ощущению мгновенно распространяется по всему телу. Глубокий толчок, и я впиваюсь зубками в плечо МОЕГО Бабайки. Еще толчок – и я ловлю ритм, следуя к нему навстречу, за ним. Антон не спешит, исследуя меня на глубину, пробуя мое тело «на вкус». Горячие губы жадно скользят на шее и ключице. Антон покрывается легкой испариной. Черт. Меня словно бьет обухом по голове – ему же должно быть тяжело и больно.

– Ты поможешь мне? – шепчу ему на ухо и прикусываю мочку.

– Что? – поднимает на меня непонимающий взгляд.

– Давай я буду сверху, как ты и хотел.

Легкая улыбка касается его лица и, кажется, уходит очередная тень сомнения, сменяясь облегчением.

Рывок – и мой мир снова переворачивается на сто восемьдесят градусов. Я думала, так только в фильмах для взрослых бывает, что партнер, не выходя из партнерши, переворачивает ее на себя. Ан-нет. И ощущения от этого становятся еще ярче.

Антон сжимает мои руки, помогая удобно сесть верхом, но продолжает держать, давая опору.

– Отпусти себя, – хрипло шепчет он.

И я отпускаю, отдаваясь процессу, словно танцу, медленно раскачиваясь, как лодка на волнах. Мой Бабайка разрывает контакт наших рук, одной прихватив меня за попу, а вторую опуская на мой чувствительный бугорок. Хватает нескольких движений по нему, чтобы меня прошибло волной нахлынувшего наслаждения. Это не первая моя кульминация, но таких ярких ощущений, хотя бы приблизительно, я не испытывала никогда. Обессиленно опускаюсь на твердый торс, совершенно забыв о боевых травмах. Даже бинт, о который трется о мою грудь, не в силах сейчас вразумить меня. Антон дает мне небольшую передышку, поглаживая легкими касаниями спину и попу, нашептывая какие-то приятные слова.

Но пауза длится недолго. Сильные руки крепко впиваются в мою попу, чуть приподняв. Непроизвольно опираюсь на предплечья и разведенные в стороны коленки. Лишь сейчас я начинаю понимать, что такое страсть, когда Антон вколачивается в меня на бешенной скорости. Удивительно, но мое тело моментально реагирует на это, и я снова оказываюсь у края. С каждой секундой начинает казаться, что я не выдержу того наслаждения, что подкатывает все ближе и ближе.

– Антон, пожалуйста! – Хнычу, прошу, умоляю, даже не понимая, о чем.

Но зато он, похоже, знает.

– Моя! – снова рычит, впиваясь зубами в шею.

И я с криком проваливаюсь в пропасть, содрогаясь от дикого удовольствия. Пульсация внутри и глухие стоны майора, говорят о том, что и он следует за мной.

Я лишь обессиленно скатываюсь в сторону. Заботливые руки сначала обтирают меня какой-то тканью, наверное, моим же халатом, а потом сгребают под себя. Упираюсь попой в приходящий в норму пах. Как же хорошо. Как же приятно и спокойно!

И лишь на краю, между сном и явью, снова слышу тихий шепот:

– Моя! Не опущу.

Антон

Я так и не смог заснуть, даже несмотря на горяченькую девочку под боком. Эйфория слишком быстро прошла, и ей на смену вернулось опустошение. До сих пор не могу поверить в реальность событий. И нет, дело не в Инне. Конечно же, я понимал, что рано или поздно, мы… Только сейчас понимаю, насколько сильно она мне понравилась еще тогда, при первой встрече. Нежная, милая, хрупкая, ранимая… Нет, ну она еще бойкая, смелая, языкастая, не побоялась наорать на меня, однако... Не могу простить, что довел ее тогда до истерики. Но без этого, я бы не узнал об одном подонке.

Конечно, если бы я захотел, Инна оказалась бы подо мной еще в первый вечер. Но мне не нужно тело. Я хочу, чтобы Абесинка доверяла мне. Вот так беззаботно спала в моих руках. Не стеснялась и не боялась собственных чувств. В то же время, я боюсь разочаровать девочку. Информация, которой я владею, практически разрушила меня на атомы. Лишь благодаря рыжикам я еще не впал в то состояние, из которого обычно не возвращаются. Инна, словно невидимыми нитями привязала меня к себе.

Так, уже шесть утра. Можно вставать. Медленно и аккуратно расцепляю наши с Абесинкой объятия. И я бы с удовольствием полежал ещё рядом с ней, и на ней, и не только бы полежал, но… Во-первых, не хочу пугать девочку напором, во-вторых, действие обезбола закончилось, и в-третьих, мне нужно включиться в дела и немного поработать. Пора бы уже до конца распутать клубок, связанный с моей, хм, женой. Без этого я не смогу двигаться дальше.

Крадучись, выбираюсь из комнаты, прихватив с собой одежду и аптечку. Душ приму в гостевой комнате, только поставлю завтрак. Еще бы тренировку провести, но ни бегать, ни отжиматься, ни боксировать я не в состоянии. Даже сраная планка мне сейчас не по зубам. Это злит. И злость, в первую очередь, на самого себя. Как я мог быть таким самоуверенным наивным дураком, и не замечать отношения к себе Леси? В школе было одно, потом началось совсем другое. И нет, упырь Довженко не прав. Жена все равно любила меня! Я же помню, какой она была в моих руках, как ныряла в мои объятия, когда я возвращался домой…

Пострадало ли мое самолюбие из-за ее ухода к Довженко? Да не особо. Отношения под конец у нас разладились – я больше сыном занимался. Но вот гулять себе не позволял. Считаю, что измена – это неуважение к себе самому. Не нравится тебе человек? Уйди. Тоже мне, проблема. Спать в двух кроватях как-то гнусненько, что ли. И я не осуждаю Лесю. Она получила то, что хотела в итоге. И Довженко не осуждаю. Более того, я же не раз развлекался с Оксаной. И я знал, что она – чужая жена. Наплевать. Надеюсь, она тоже получила свое. Если нет – я найду способ, как добавить. Пусть будет счастье для всех.

Вот если бы Инна была замужем, и возникали ситуации, как вчера, я бы себе лишнего не позволил. Потому что Абесинка – она другая. И если такая девушка способна на измену, то только в случае абъюзивных и токсичных отношений. В такой ситуации – я бы сначала вытащил рыжика из этих самых пут, а уже потом забрал себе. Всю. Как хорошо, что она итак моя. Надеюсь.

Пока голова соображает – руки доделывают работу. Будет пэпэшный затрак. Запечённые яблоки, фаршированные творогом и грецким орехом. Под это дело отлично подойдут тосты. И травяной чай. Никакого кофеина. Нужно нервишки в порядок приводить. Да и мысли тоже. Так-с, духовку на таймер, а тело – в душ.

Холодная вода совсем не помогает привести мысли в порядок. Наверное, лучшим вариантом была бы горячая ванна, на двоих, конечно же. Но такое лакомство мне пока не доступно. Ничего, подождем. Сегодня уже обойдусь без бинтов. Тело должно дышать. Да и передавливать грудину нельзя. Обрабатываю швы, меняю пластырь. Укол пока не делаю, лучше перед дорогой. Путь предстоит не близкий. Знать бы еще, куда ехать. Ничего, время есть, всё узнаю.

Так, до окончания таймера еще минут двадцать есть, можно немного поработать. Иду в кабинет. Хм. Одна рыжая бестия нарывается на наказание. Пыталась влезть в мой укромный уголок. Выпороть ее, что ли? Боюсь, Абесинка еще не готова к этому. Жаль.

Так-с, включаю ноут. Пароль. Программа поиска. Пароль. Первым делом, после общения с Довженко, я позвонил тещеньке. Однако, абонент не абонент. Дома ее тоже не оказалось. На работе тестя я узнал о его безвременной кончине более двух лет назад. Было неприятно, что меня не позвали на похороны – с тестем отношения были как раз нормальными. Я уверен, что в случае информации о его смерти – это правда, потому что болел он много. Сердце. Да и с такими женщинами в семье это не удивительно. А вот где искать «маму» как раз и предстоит выяснить. Потому что только она может ответить мне на один единственный вопрос.