— Юн! Юн! Юн! — послышалось вдруг чье-то веселое щебетание.
Мальчики подняли глаза и увидели маленькую пташку. Она порхала над головой Юна и лукаво поддразнивала его.
— Да ведь это Жаворонок! — воскликнул Софус. Птичка молча замотала головой, потому что сказать «нет» она не могла.
— А кто же ты? — спросил Юн.
— Юркая Юла! — прощебетала пташка и улетела прочь.
— Я — ядовитая Ящерица! Ясно? — предупредила мальчиков буква «Я».
Юн и Софус решили не подходить к ней.
12. Софус требует буфешкаф
Когда на столе уже не осталось ни одного пряника, мальчики встали и принялись осматривать комнатку доброй бабушки.
— Хорошо у тебя здесь, — вздохнул Юн. — Это самый уютный домик из всех, что я видел. Хотя и у нас дома тоже очень уютно. На стене висит портрет в золотой раме, и еще у нас есть зеленая тахта с подушками, а в углу на низеньком столике стоит радиоприемник!
— А У меня дома еще лучше! — заявил Софус. — На стенах у нас книллажи и зеркалюстры, а в столовой — огромный буфешкаф, внутри и снаружи весь молированный, а рядом — великолепная хрустажерка.
— Подумать только! — удивилась бабушка. — Сроду я не слыхала о таких диковинных вещах. Но, наверное, это и в самом деле что-нибудь особенное. Мне очень жаль, что мой домик обставлен не так роскошно!
— А я не верю, что на свете вообще бывает такая мебель, — проговорил Юн. — И все эти названия ты тоже выдумал, от первого до последнего!
— Но ведь они похожи на настоящие! Я, правда, верил, что есть такие вещи, — пробормотал Софус, борясь со слезами.
— Не плачь, — сказал ему Юн.
Он-то знал, что у бедняги Софуса никогда не было ни дома, ни бабушки, а выдумал он все это просто так, для важности. Ведь Юн сам нарисовал его мелом, и у нарисованного мальчика ничего не было на всем белом свете.
— Когда мы вернемся домой, я устрою тебе замечательную комнатку, и она будет совсем-совсем твоя, — продолжал Юн. — И там будет все, что ты захочешь.
— Даже то, что я выдумал? — оживился Софус.
— Не так-то легко нарисовать вещь, которую никогда не видел, — сказал Юн. — По правде говоря, довольно трудно изобразить буфешкаф, да еще молированный.
— Ничего, у тебя все получится как надо, — успокоил приятеля Софус. — Я даже буду не в обиде, если ты подаришь мне такую комнатку, как эта… — Софус показал на бабушкину гостиную.
— Пожалуйста, бабушка, — попросил Софус, — не расскажешь ли ты нам на прощание еще одну сказку?
— Отчего же не рассказать? — сразу согласилась бабушка и начала сказку про короля Пера Скверного:
Жил-был король Пер Скверный,
Зазнайка и заика.
Нечесаный, немытый,
Он к людям выходил.
— Фу, как нехорошо! — проговорил Софус.
Ругал лакеев верных,
Пугал министров криком,
И был король обжорой,
И выпить он любил.
Сказал король-Заика:
«Про-про-проклятый пекарь
Пирог мой королевский
Преступно загубил
— По-положил клубнику
Вме-вместо земляники.
Го-голову за это Ему я отрубил!»
«По-по-портной-обманщик,
— Вскричал затем Заика,
— Испортил мой кафтанчик!
Не по-по-потерплю!
Хватайте же портного
И с берега крутого
Ки-киньте его в море,
Его я не люблю!»
Сказал Заика грозно:
«К чему мне ми-министры?
О чем ни попрошу я,
На все один ответ:
В казне, мол, нету денег,
Казна тощает быстро, —
Так бросьте же министров
Собакам на обед!»
Однажды Пер-Заика
Вдруг заболел ангиной,
Бронхитом, дифтеритом,
Поносом и чумой.
И вызвали к Заике
Всех лекарей великих.
И те поили хиной.
Заику день-деньской.
Король дрожал в ознобе
Лежал и трясся в злобе.
«Бу-буду ли здоров?» —
Спросил он докторов.
«Да, есть рецепт отличный, —
Сказали те. — Изволь:
Коль станешь симпатичным,
Поправишься, король!»
Вздохнул больной владыка:
«Ка-каюсь, был неласков,
И вспыльчив, и несдержан
Подчас во гневе был».
Тут на щеках Заики
Вдруг заиграла краска,
А на другое утро
Болезни след простыл.
«По-по-подайте туфли! —
Вскричал король спесиво.
И грозно, как из пушки:
— Лакеев — наказать!
Пропали мои туфли!
Болваны, дураки вы!..
Нет-нет… лакеи-душки! —
Я так хотел сказать».
Не тот теперь Заика.
Случалось, что, гуляя,
Убогую старушку
Он в садике встречал.
Срывал корону мигом.
«По-по-по-поздравляю
С хорошей по-погодой!» —
Старушке он кричал.
Болели часто ноги
У Пера-Недотроги.
Но, если наступали
Заике на мозоль,
Не рявкал: «Прочь с дороги!
Не то сгною в остроге!» —
А кротко улыбался
Воспитанный король.
Он говорил: «Простите!
И, право, не спешите
У-би-бирать ботинок,
Щадя мою мозоль!»
Бывало, что Заике
Мешали шум и крики,
И королева злилась,
И принц-наследник ныл.
Король твердил: «Отлично!
Как все вы ми-ми-милы!»
И Пером Симпатичным
Отныне прозван был.
— Хорошая сказка! — вздохнули мальчики.
Но теперь и в самом деле пора было уходить. Приятели поблагодарили бабушку за угощение, а добрая старушка также поблагодарила их за то, что они навестили ее. Мальчики пообещали заглянуть к ней еще раз, если им случится вновь побывать в здешних краях. Юн щелкнул каблуками и отвесил хозяйке низкий поклон, как учила мама. Софус сделал то же самое, что И Юн. А потом они ушли.
