Я прикинула, что отсюда до администрации полчаса пешком.

– Буду через сорок минут.

– Жду.

Положив трубку, я еще раз окинула взглядом дом и отправилась в святую святых нашего города.

Так как выглядела я в этот раз опять неподобающе, охранник окинул меня неодобрительным взглядом, но я сделала вид, что не заметила этого. Поднялась на третий этаж и отправилась к нужному кабинету. Настя как всегда выглядела отлично, приветливо улыбнувшись, сообщила о моем прибытии, после чего сказала мне:

– Проходите, Станислав Игоревич вас ждет.

Я зашла, Миронов говорил по телефону, указал мне рукой в сторону дивана, где я и пристроилась в уголке. Закончив разговор, он улыбнулся.

– Здравствуйте, Аня.

– Добрый день, – кивнула я. Миронов сел на диван и сказал:

– У меня для вас дело, – я сделала заинтересованное лицо и приготовилась слушать. – С тех пор как я занял этот пост, сами понимаете, положение мое в городе несколько изменилось. Меня постоянно одолевают звонками журналисты и иже с ними. Обычно переговоры ведет Настя, выясняя цели и задачи, так сказать. А потом уже я решаю, стоит встречаться с человеком или нет. Из нашей центральной газеты мне постоянно звонит одна особа, Настя говорит, что она просит личной встречи, якобы с целью поделиться важной информацией. Суть этой информации открывать не желает, но заявляет, что я в этом заинтересован.

– Так встретьтесь с ней.

Миронов едва заметно поморщился.

– Мои встречи с журналистами носят исключительно деловой характер. А тут не пойми что. Я хочу, чтобы вы съездили от меня и поговорили с дамой.

– Думаете, она станет со мной откровенничать? – искренне удивилась я.

– Настя сообщит, что вы приедете от меня для личной беседы. Конечно, не факт, что она вам что-то расскажет, но мне хочется понять, блефует дама или нет, – я кивнула, правда, довольно сомнительно, и поднялась. – Подойдите сейчас к Насте, она сделает вам удостоверение и даст данные по журналистке.

Я встала и направилась к выходу, попрощавшись. Настя попросила мой паспорт, сделала с него ксерокопию, после чего повела меня на первый этаж, где в маленькой комнатушке располагалось что-то вроде фотостудии. Там меня сфотографировали, и мы снова вернулись в приемную, где я должна была тосковать в ожидании. Ждать пришлось минут сорок. В это время уважаемого Станислава Игоревича посетило аж четыре человека, из чего я сделала вывод, что дел у него на новом посту немало. Настя периодически убегала куда-то, пока наконец не вернулась и не протянула мне удостоверение.

– С ним вам не нужен пропуск, чтобы проходить сюда, – сказала она. – Также можете использовать его для работы.

– Спасибо, – кивнула я ей в ответ и, попрощавшись, потопала в здание центральной газеты.

Оно, к слову, находилось довольно далеко, пришлось сесть на маршрутку, и минут через пятнадцать я выходила на нужной мне остановке. На входе дежурил охранник, я представилась, решив пока не пользоваться удостоверением, чего народ пугать почем зря?

В списках я значилась, потому меня пропустили, снабдив нужными указаниями. Работа в газете шла полным ходом, если судить по снующим туда-сюда сотрудникам с бумагами. В одном из кабинетов, дверь в который была раскрыта, я обнаружила целую креативную группу, что-то рисующую на доске маркерами, и даже покачала головой. Вон у людей какая жизнь.

Нужный мне кабинет представлял собой довольно просторное помещение, разделенное перегородками. Видимо, за одной из них и ютилась нужная мне Скворцова Тамара Андреевна. Я поинтересовалась у ближайшего сотрудника, где мне отыскать женщину, и отправилась в самый конец комнаты.

Ее стол стоял довольно обособленно от всех, так что случайный сотрудник вряд ли смог бы нам помешать. Хотя о чем с ней общаться, я не знала.

– Здравствуйте, Тамара Андреевна, – сказала я даме за столом и даже немного улыбнулась.

Она бросила на меня оценивающий взгляд, я рассмотрела ее. Это была дама лет сорока, определенно с твердой хваткой и цепким глазом. Прямо сказать, такая могла что-то накопать.

– Вы от Миронова? – задала она вопрос. Голос у нее был низкий, с хрипотцой. Я кивнула, она указала на стул: – Присаживайтесь.

Я села, а женщина стала меня рассматривать, откинувшись на спинку кресла.

– Я вас знаю, – сказала она вдруг, я мысленно напряглась, потому что знать меня она точно не могла.

– Мы встречались? – спросила спокойно.

– Нет, куда уж там, – хмыкнула она, вытащила из ящика номер газеты и бросила передо мной. На первой странице под заголовком о банкете светилась фотография: сын и отец жмут друг другу руки, а рядом стою я. Слава Богу, я уж действительно испугалась.

– Работа, – пожала я плечами, она внезапно рассмеялась.

– Вы встречаетесь с его сыном, – для убедительности она ткнула в Женьку пальцем.

– Откуда такая информация? – смиренно спросила и тут же укорила себя, я здесь совсем по другому поводу. Скворцова мой вопрос проигнорировала, но задала свой:

– И зачем вы пришли?

– Меня Миронов прислал, – напомнила я. – Вы утверждаете, что у вас есть информация, которая будет ему интересна. Так вот, можете сообщить ее мне.

– А вы, значит, его доверенное лицо?

– Вроде того, – я посоветовала себе относиться к даме философски.

– Я буду общаться только с ним.

– Эта информация настолько секретна, или вы преследуете личные цели? – дама покраснела, я продолжала на нее смотреть. – Советую вам все-таки сообщить что-либо, – заметила ей, – потому что именно от нашего с вами разговора зависит возможность встречи со Станиславом Игоревичем.

Побарабанив пальцами по столу в глубоких размышлениях, дама все же сказала:

– Информация есть, но не у меня. Поэтому мне и надо встретиться с Мироновым, чтобы обсудить детали.

– Человек не хочет светиться? – проявила я смекалку.

– Вроде того. Если о нем узнают, это может стать опасным.

– А вы как о нем узнали?

– Случайно. Это не имеет значения. Пока я не переговорю с Мироновым, я не буду ничего рассказывать.

– Хотя бы намекните, о чем информация.

Тамара Андреевна привстала на своем рабочем месте, видимо, оценивая положение дел в офисе, потом села назад и сказала:

– Это касается репутации Станислава Игоревича и связано с его прошлыми делами.

– Компромат, значит, – хмыкнула я, но внутренне насторожилась.

– Больше ничего не скажу. Пока я молчу, все спокойно, но когда знают двое, знают все. Если просочится слух…

Дама продолжала говорить загадками, и мне это, откровенно говоря, не очень было по душе.

– Я передам Станиславу Игоревичу о нашем разговоре, – я встала, – он с вами свяжется.

– Буду ждать, – бросила она, и я ее покинула.

Из редакции я выходила стремительно и в больших раздумьях. Слова Скворцовой поселили в душе еще большую тревогу, потому, наверное, я ринулась к остановке и прыгнула в ближайшую маршрутку. Она шла как раз в центр. Позвонила Миронову, и он согласился меня принять. В маршрутке я все больше размышляла и хмурилась. История перестала мне нравиться совсем.

Что мы имеем: Миронов нанимает меня на сомнительную работу и тут же отправляет пообщаться с журналисткой. Та лепечет что-то о возможном компромате, а не далее как три месяца назад Марк бегал от мироновских ребятишек по той же самой причине. В конце концов, компромат остался у Марка, но, как я думаю, хранит он его не у себя.

А теперь дама утверждает, что есть человек, который знает о его местонахождении. В свете того, что Миронова я совсем не считала дураком, он мог подозревать, что мне что-то известно, потому и впутал меня в это дело, надеясь, что Марк тоже впутается… Знает ли он, что мы были знакомы с ним раньше? Догадывается?

Я тряхнула головой. Мысль о том, что меня снова пытаются использовать втихую, не давала покоя. А что, если это вовсе не бред? С кем Марк встречался в том доме? Может ли этот человек быть ниточкой?