- Кончайте уже эти сопли, время истекло.

Ярость затопила меня с головой почти мгновенно. Если бы у меня не отобрали палочку, аврор не прожил бы и секунды. Мое первое убийство в ночь посвящения едва не свело меня с ума, но с тех пор я многому научился. В том числе – убивать, не раздумывая долго. Я готов был взорваться, но Люциус меня опередил. Резко повернувшись к аврору, он произнес:

- Вы нарушаете мое право на прощание с семьей. Если вы думаете, что я не успею подать жалобу, то вы ошибаетесь. Если вы думаете, что на нее не обратят внимание, то вы ошибетесь. А теперь извольте заткнуться, потому что вы здесь находитесь для охраны, а не для того, чтобы комментировать происходящее.

Аврор открыл рот и закрыл, так ничего и не сказав. Я знал этот тон. Он вызывал желание подчиниться даже у тех, на кого милорд Люциус не мог повлиять напрямую. У меня он обычно вызывал нервную дрожь, но сейчас каждое произнесенное слово прозвучало сладкой музыкой.

- Отец, я тебя люблю.

Мой шепот был едва слышен, потому что я уткнулся лицом в его тюремную робу, не замечая ни грубости материи, ни отвратительного запаха, ничего, кроме него самого. Его рука проскользнула по моим волосам.

- Будь сильным, мой сын. А теперь позволь, я попрощаюсь с твоей матерью.

Я отстранился, отошел, а потом и вовсе отвернулся к стене. Я не хотел уподобляться нелюдям, стоящим у двери, не хотел видеть и слышать, что мои родители говорят друг другу в этот последний момент вместе. Я изо всех сил старался не слушать и не услышал ни слова. Только потом тот же аврор снова заорал о соплях и времени.

Они до последнего мгновения не разнимали рук. В ледяных глазах Нарциссы полыхал лихорадочный огонь, и она все повторяла:

- Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя.

Я плохо помню, как мы снова проходили личный досмотр и процедуру снятия следящих чар, забирали наши палочки, подписывали какие-то бумаги, выбирались наружу. Я был оглушен, измотан морально и физически. Мне хотелось попасть домой и попытаться отмыться от всех этих взглядов, ухмылок и грубых слов. Как только мы оказались в свободной зоне, то сразу же аппарировали к Малфой-Холлу.

Рывок в районе пупка. Черное слепящее ничто. Нарцисса с тихим стоном упала мне на руки, потеряв сознание. Я подхватил ее и понес в спальню. Из-за одного этого я готов был собственными руками убить каждого аврора Англии. Из-за страданий, причиненных женщине, которую я люблю.

- Энервейт.

К счастью на мою палочку не наложили ограничений, и заклинание сработало.

- Драко? Что случилось?

- Ничего страшного, все уже позади. Тебе нужно отдохнуть.

Она подняла тонкую руку и провела ладонью по моему виску и щеке, но этот жест заботы не обманул меня. Глаза Нарциссы оставались пустыми. Мы не знали точно, когда должны были казнить милорда Люциуса, но в тот момент мне показалось, что она уже умерла вместе с ним.

- Я отдохну немного и спущусь к ужину. Иди, мальчик мой. Я хочу остаться одна.

- Да, миледи.

Я поцеловал ее и вышел.

В кабинете отца я сел за его стол и хотел смотреть бумаги, о которых он мне напомнил. Но он ведь еще не был мертв, и я не имел на это право. Я так стремился занять его место, но когда это произошло, понял, что готов проклинать себя за это желание. Мне никогда не стать им. Я могу только попытаться стать таким, как он.

Нарцисса не вышла к ужину, и я не стал есть без нее. Вместо этого я пошел в ее спальню, чтобы хотя бы посидеть рядом, как она сидела со мной, когда мне было плохо. Я думал, что она почувствует мое присутствие, и не захочет меня покидать. Я боялся, что она захочет меня покинуть.

Она лежала так, как я оставил ее несколько часов назад, укрытая только шелковым покрывалом. Прическа рассыпалась, и светлые волосы разметались по подушкам. Она выглядела такой беззащитной и юной, что у меня защемило сердце. Я не думал о то, что делаю. Я просто скинул обувь и лег рядом с моей девочкой. Она вдруг повернулась и, не просыпаясь, вжалась в меня. И тогда я обнял ее покрепче, чтобы хотя бы во сне до нее не добралось победившее Добро.

Утром я проснулся в одиночестве. Ревность тут же царапнула по сердцу, но от подобных мыслей стало неловко. Перед глазами встала вчерашняя встреча с отцом. И слова Нарциссы, как будто заклинание, способное все отменить и вернуть на свои места. Я люблю тебя, слышишь? Я люблю тебя.

Кое-как приведя себя в порядок, я узнал у домового эльфа, где миледи Малфой, и решил спуститься к ней, в гостиную на первом этаже. Я не знал, что мне делать, как себя вести, чтобы ни у кого не возникло сомнения, что наследник милорда Малфоя не достоин своей фамилии. Я должен был бы стать Нарциссе защитой, но сейчас больше всего хотел прислониться к ней, ощутить такой знакомый и родной уют и спросить совета. Может быть, в последний раз, потому что потом я не должен буду проявлять слабости. Это не в традициях нашего рода.

Она была не одна. Я услышал низкий приглушенный голос и сразу же узнал эти характерные бархатистые модуляции. Снейп. Только вот зачем он здесь? Я уже хотел войти, но то, о чем они говорили, заставило меня остановиться.

- Я не сержусь, Северус. Он просил не сердиться на тебя и ни в чем не обвинять. Он сказал, что ты сделал все, что мог.

- Я едва вывел из-под удара Драко. Если бы он не принял Метку…

- Нас бы убили. Ты знаешь это не хуже меня.

- Я бы не позволил. Помнишь, я тебе обещал…

- Да… Спасибо тебе, Северус.

- Как Драко?

- Пытается справиться.

- Жаль, что он не такой сильный, каким был Люциус.

- Ничего… У нас все получится.

Был? Да… теперь, видимо, уже был. Я распахнул обе створки и вошел без предупреждения.

На мгновение мне показалось, что все снова повторяется. Нарцисса – на диване. И вместе с ней – другой мужчина. Но это был Снейп, а не мой отец. Снейп, который все знал. И он сидел рядом, а не обнимал ее. И все же я почувствовал новый укол ревности. Между ними было что-то, о чем, я думаю, не знал никто, кроме них самих. Какая-то ниточка тянулась из прошлого и связывала их прочнее любых магических пут.

- Доброе утро, - я постарался изгнать из голоса дрожь.

- Здравствуй, мальчик мой. Наконец-то ты проснулся, - Нарцисса протянула мне для поцелуя руку, как делала это всегда. И я задержал ее ладонь на мгновение дольше. Тоже – как всегда.

Снейп поднялся с дивана, черный, неестественно-прямой, и церемонно мне поклонился.

Сердце стукнуло сильнее. Я знал, что именно он сейчас скажет.

- Приветствую вас, милорд Малфой.

Все. Слова были сказаны. Возврата больше нет. Отныне я не наследник, но милорд Малфой. Люциус Малфой был официально признан мертвым, и единственный сын занял его место. Я чувствовал только горечь и боль.

В приступе паники я перевел взгляд на Нарциссу. Была последняя ускользающая надежда, что все это ложь, какое-то глупое недоразумение. Ведь не могли же его так быстро… Всего за одну ночь… Или могли? Слезы в ее глазах были откровеннее всех слов.

Они сделал это с ним.

Отныне надежды больше не было.

***

Нарцисса угасала. Безумная Беллатрикс больше не появлялась, чтобы пить жизнь и вымораживать наш дом, но Нарцисса все равно тускнела с каждым днем. Даже не днем – с каждым часом. Из нее как будто уходила жизненная сила, сочилась по капле из той раны, которую нанесла ей Смерть милорда Люциуса, вытекала и растворялась в ничто, в которое мы проваливаемся во время аппарации.

К нам больше никто не приезжал на ужин или просто с визитом. Почти все, кто бывал в Малфой-Холле, были арестованы или уже казнены. А те, до кого авроры не добрались, поспешили уехать как можно дальше. Только Северус приходил, как будто ничего не случилось. Это был единственный стабильный фактор.

Получив полные права милорда, я получил и доступ к некоторым тайникам, которые до сих пор для меня были закрыты. Днем я изучал их содержимое и время от времени пытался отделаться от авроров, которые регулярно приходили с обысками. Как и советовал Снейп, я отдавал им то, что они смогли найти, и старался не вступать в конфликт. Иногда мы с Северусом сидели в кабинете, который теперь стал моим, пили красное вино из подвалов Малфой-Холла, то, которое у нас не забрали, и разговаривали о совершенно посторонних вещах. Это была попытка убежать от реальности, но в ее тщетности я не хотел признаваться даже самому себе.