Почему ты плачешь, мальчик мой?

От счастья…

Наши тела сплавились воедино, и мне казалось, что я растворился в Нарциссе, стал смертной частью ее божественной сущности. Я входил в нее, и боль перевозбуждения смешивалась с наслаждением от обладания ею. Она была такой чувственной, что отзывалась даже на самое мимолетное мое касание, а мне хотелось сжать ее в объятиях и никогда не отпускать. Мы двигались идеально синхронно, как это может быть только у тех, кто создан друг для друга. Как будто тела выкровили по одному лекалу с незначительными изменениями. Каждая выпуклость находила подходящий изгиб. Как будто единый организм когда-то разъяли, а теперь он соединился снова.

Я задыхался от охватившей меня нежности. Прикосновения Нарциссы окутали меня мягким шелковым коконом, уняли боль, укрыли от внешнего мира. Мне казалось, что теперь, после того, как это случилось с нами, я могу умереть. Мне не страшно будет умирать, потому что все самое лучшее в моей жизни уже произошло. Она стала моей.

Я не смог больше сдерживаться, и мозг затопила волна белого оргазменного безумия. Изливаясь в Нарциссу, я чувствовал, как ее внутренние мышцы пульсируют, сжимая меня на мгновение и тут же снова отпуская… сжимая и отпуская… и снова… и снова… Я слышал ее хриплое дыхание и даже в вязком непрозрачном свете видел поволоку удовольствия, затуманившую ее глаза.

Тебе было хорошо, девочка моя?

Да…

Как жаль, что ты всего лишь моя галлюцинация…

Но…

Я не слышал дальше, потому что снова провалился в беспамятство. И только спустя несколько дней, вспоминая свою болезнь после посвящения, восстанавливая ее по кусочкам, по отрывкам подслушанных фраз, я усомнился.

Может быть, все это не было бредом истерзанного желанием тела и высушенного легиллименцией разума? Может быть, все это было на самом деле?

Может быть…

========== Эпизод IV: Сладок яд мой хмельной. Это слезы с могилы любви* ==========

Мы проиграли.

Поттер убил Темного Лорда, говорили, что на этот раз более качественно, чем в прошлый. Почти всех выживших Упивающихся арестовали и поместили в Азкабан – ждать казни. Кое-кому удалось скрыться. Кое-кому удалось отмазаться. Я ждал ареста в Малфой-Холле в любую минуту, так же, как в прошлом году в любую минуту ждал посвящения, но за мной так и не пришли. Вместо авроров пришел Снейп, вызвал меня на приватный разговор и поставил перед фактом:

- Тебя не тронут, если ты будешь сидеть тихо и не будешь высовываться. Возможно, придут с обыском. Отдай им все, что они захотят забрать. Если тебя или Нарциссу попытаются арестовать, требуй связи со мной. По закону тебе обязаны предоставить один вызов. Не спорь с ними, не угрожай, ни о чем не проси и никому не верь.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Невольно я отметил то, как сильно Снейп постарел за последние пять или шесть дней, что я его не видел. Лицо стало еще более узким. В черных волосах проявились седые нити, хотя он ведь был еще совсем молод по меркам магического мира. Я хотел задать ему вопрос, которым давно мучался, но боялся это сделать. Боялся, что в ответ услышу «да».

Вместо этого он спросил меня сам:

- Ты понял меня, Драко?

- Да, сэр.

Новая пауза, обличенная в пристальные взгляды. И вдруг Снейп одним резким движением притянул меня к себе и прошептал:

- Все будет хорошо. Все уже закончилось.

Я глухо спросил в ворот его как-всегда-черной мантии:

- А как же мой отец?

- Сожалею, но для него я не смог ничего сделать. Никого из старой гвардии не пощадили. Я говорю тебе это, чтобы ты был готов…

Готов? Но к чему?! Я вздрогнул.

- Значит… - полузадушенный вопросительный шепот.

- Значит… - такой же тихий утвердительный ответ.

Еще через неделю милорд Люциус Малфой вместе с другими Упивающимися Смертью был приговорен к поцелую дементора. Без суда и следствия. Снейп был прав – из старой гвардии действительно никого не пощадили.

Нам прислали официальное уведомление, копию приговора и разрешение проститься. У Нарциссы дрожали пальцы и по алебастровым щекам катились крупные, похожие на драгоценности, слезы, когда она читала все эти бумаги. Очень многих… почти всех женщин слезы делают отталкивающими и уродливыми, но только не ее. Богини даже плачут совершенно. Очень аккуратно. Без судорожных всхлипов и стенаний.

Она обняла меня и уткнулась лицом куда-то мне в изгиб шеи. От ее такой интимной близости меня пронзила волна острого желания, и я почувствовал, как от стыда тут же вспыхнуло лицо. Мы держали в руках приговор моего отца, а я снова жаждал занять его место в супружеской постели моих родителей. Завтра… завтра я официально стану милордом Малфоем. Означало ли это, что так и будет? Пока что у меня не было ответа на этот вопрос.

- Драко… все кончено, мальчик мой.

Хриплый шепот Нарциссы вернул меня к реальности. Я сжал ее тонкие плечи. Мне хотелось закрыть ее собой, защитить собой. Тогда я подумал, что она говорит об Люциусе. Только потом я понял, что она говорила о нас.

*

Его волосы были коротко обрезаны, а щеки запали настолько, что по лицу можно было бы легко изучать анатомию черепа. Вместо дорогой мантии модного покроя с изысканной отделкой на нем была серая тюремная роба. Но его спина была все такой же прямой, подбородок – гордо вскинутым, и взгляд – высокомерным. Даже еще более, чем когда он был свободен, богат и уважаем в обществе. Долгие месяцы Азкабана, каждый из которых можно было бы приравнять к году, не сломили милорда Люциуса Малфоя… моего отца.

Двое авроров ввели его в тесную комнатку и демонстративно встали у двери. В этой комнатке мы ждали почти три четверти часа. Ни окна, ни одного предмета мебели, только четыре голые стены. Наши волшебные палочки забрали, а на нас самих наложили следящие чары. Единственное, что я мог сделать для Нарциссы – это поддерживать ее собой. Время от времени она прикрывала на несколько секунд глаза и до боли вцеплялась мне в плечо. Но когда отца наконец-то привели, она стояла прямо и улыбалась.

- Дорогая, здравствуй, - он галантно поцеловал Нарциссе руку, - Я рад тебя видеть. Драко, ты… возмужал.

Короткое объятие. Как будто мы не виделись пару дней, на которые милорд Люциус покидал Британию по каким-то делам. Как будто мы сейчас дома, в Малфой-Холле и сейчас пойдем обедать, а потом, может быть, совершим верховую прогулку или устроимся в гостиной перед камином, и он расскажет, как прошла поездка.

Авроры у двери открыто усмехались, глядя на нас. Они прекрасно знали, зачем мы здесь, и все равно не могли удержаться. Теперь, когда страх перед Темным Лордом отступил, когда можно стало не бояться внезапных нападений Упивающихся Смертью, все они вдруг обрели смелость и привычку смотреть сверху вниз. Слухи о том, что в аврорате делали с пленными, были настолько чудовищными, что многие просто отказывались в это верить. Добро не должно быть таким жестоким, мстительным и беспощадным. Но оно было именно таким.

- Драко, ты помнишь, о чем мы с тобой говорили в кабинете на Рождество, когда у нас гостила мисс Паркинсон?

Панси… Ее родители погибли, защищая Лорда, и она уехала куда-то в Шотландию. Подальше от разрушительной поступи Добра. Змейка должна была стать моей женой, и я собирался ее найти, чтобы предложить руку и защиту. Пусть не сердце, которое было отдано другой, но хотя бы это…

- Да, сэр.

- Хорошо. Помни об этом.

- О чем это вы там болтаете? – на лице аврора была откровенная злоба, - Вам запрещено говорить о том, что может быть нам непонятно!

Я почувствовал, как у меня дернулся уголок глаза. Отец, видимо, тоже это заметил.

- Драко, ты же Малфой. Не смей.

При нем не было его трости, но я все равно ощутил призрачный удар в грудь. Легкий, совсем невесомый. Он всегда так делал, когда хотел показать мне, что я не прав.

- Я помню, отец. Я буду всегда это помнить.

- Я люблю тебя, сын.

- Я тоже тебя…

Меня прервал грубый окрик: