- Да, миледи.
Мы кружились по парадному залу, и мне казалось, что в нем нет никого, кроме нас. Уже второй год милорд мой отец позволял мне выпить немного шампанского, и от этого границы реальности стирались еще сильнее. Но на самом деле Нарцисса пьянила меня куда больше алкоголя.
- Вы подарите мне последний танец, миледи?
- Нет, мальчик мой. Он принадлежит Люциусу. Ты ведь сам это знаешь.
Я не ответил. Я знал. Знал тогда и знал это потом. И все равно спрашивал каждый раз, на каждом балу в надежде, что все изменится. Но оно никогда не менялось. Первый и последний танец всегда принадлежали другому.
Чтобы избавиться от возбуждения, я вышел на балкон. Последняя октябрьская ночь в этом году дышала зимней прохладой. Музыка, смех, свет, веселье и шампанское отдалились от меня, остались за стеклянной дверью. Я смотрел на черноту спящего парка и старался думать о чем угодно, только не о Нарциссе. Во время депрессий мне всегда казалось, что сон этот – летаргический, и никогда уже розы не будут цвести.
Послышалось шуршание платья. Даже не оглядываясь, я точно знал, кто вышел следом за мной.
- Я сейчас приду, не беспокойся.
- Что ты видишь там, Драко? В этой темноте…
Панси было не обмануть яркими огнями и разноцветными фейерверками, освещавшими парк. Иногда она тоже заглядывала во тьму.
- Я думаю о розах.
Я обернулся. Панси вышла в одном платье и сейчас стояла, обхватив обнаженными руками обнаженные плечи. Смотрела на меня, смущенно улыбаясь.
- С ума сошла, Змейка? Заболеть хочешь? Чтобы мадам Помфри отдала тебя на растерзание профессору Снейпу?
Она хихикнула. Я аккуратно поставил ее перед собой и обнял, чтобы хоть немного защитить от холода. От нее пахло вербеной и лаймом. Я потерся щекой о темные волосы, вдыхая этот зеленоватый запах. Если ничего не изменится, я женюсь на Панси и сделаю ее новой леди Малфой. Я буду стараться, чтобы ей было хорошо жить со мной, и она никогда не пожалела о нашем браке. Но я никогда не буду любить ее, потому что она – не Нарцисса.
- Знаешь, Драко, я бы хотела быть похожей на твою мать. Она такая…
Панси не договорила. Те, кто плохо ее знали, считали ее заносчивой и глуповатой. Но на самом деле она была удивительно чуткой и ранимой. Иногда мне казалось, что она знает обо мне намного больше, чем я сам ей рассказал.
- Она как богиня, да? – шепотом спросил, замирая.
- Да, - так же шепотом ответила Панси, - Ты очень любишь ее, Драко?
- Да, Змейка.
Где-то далеко раздался тоскливый вой. И мне показалось, что это я сам. Я вою от тоски и неразделенности моей любви.
- Я замерзла. Пойдем, Драко.
Мы вернулись в зал. Блейз тут же увлек Панси за собой, и через несколько минут они попались мне среди танцующих пар. Панси кружилась, легко опираясь на его руку. Поймала мой взгляд и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, но перестал, как только они исчезли за следующей парой. Нарцисса и Снейп. Мой профессор и декан. Мой крестный Северус Снейп.
Они были похожи на сплав платины и вороненой стали. Даже сейчас лицо Снейпа было непроницаемо, словно он не танцевал на балу, а читал очередную лекцию. Зато Нарцисса просто сияла. Северус Снейп никогда на моей памяти не был популярен в магическом высшем обществе, а в некоторых домах имел статус Persona Non Grata. Но в Малфой-Холле ему всегда были рады и принимали радушно. Только здесь он позволял себе танцевать. И только с Нарциссой. Очень редко. Что случилось сегодня такого, что он счет возможным ее пригласить?
Ответа на этот вопрос я не знал. Острая ледяная игла ревности снова впилась мне в сердце. Я невольно прижал руку к левой стороне груди. Вдохи и выдохи были болезненны. С ближайшего подноса я схватил бокал с шампанским и осушил его четырьмя глотками. За первым тут же последовал второй. И только тогда мне стало полегче. В поле зрения попали милорд мой отец и леди Нотт.
- Что-то ты бледен, Дракон, - ко мне подошел Блейз, - Выглядишь так, как будто увидел василиска.
- Посмотри лучше в зеркало, Саламандра, - парировал я, - Если умрешь от ужаса, то одной мерзкой чешуйчатой тварью станет меньше.
Мы дружили с самого детства, и подобные выпады уже давно превратились в игру. Как и наши детские прозвища, которые мы использовали только в узком кругу своих.
- Серьезно, Драко, - Блейз уже не шутил, - Что-то случилось?
- Нет. Может, выпил лишнего?
Забини рассмеялся. За «выпил лишнего» нас обоих ждало Круцио, так что вопрос был риторический. Я натянуто улыбнулся. Мы обменялись еще парой фраз, и Блейз ушел искать Жанну Букье, мою дальнюю родственницу, чтобы пригласить ее на вальс.
Во время последнего танца Нарцисса и отец были вдвоем посреди огромного зала. Остальные только стояли и восхищались. А я представлял себя на месте Люциуса и понимал, что дальше будет хуже.
Каким-то внутренним чувством я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд и чудь не подавился очередным глотком шампанского. Снейп. Впился в меня своими черными глазами, как будто готов испепелить на месте. Я поставил бокал на поднос и слегка развел руками, как бы извиняясь. Северус отвернулся, но лучше от этого не стало.</div>
*
Один за другим гости прощались, выходили в специальную гостиную и аппарировали. Те, кто был приглашен на эти два дня пожить в Малфой-Холле, постепенно расходились по своим спальням. Я стоял слева от Нарциссы, что-то говорил, целовал руки и щечки, слегка наклонял голову в символическом поклоне и мечтал поскорее оказаться в своей комнате. Кажется, я все же перебрал с шампанским. Голова немного кружилась, а подозрительный взгляд милорда моего отца не обещал ничего хорошего. Завтра рано утром на поезд. В следующий раз я приеду домой только на Рождество.
Наконец, мы остались только втроем. Отец почти упал в кресло и вытянул ноги. Нарцисса изящно опустилась на кушетку. Она выглядела так, как будто не было этих утомительных часов. Ни один волосок не выбился из ее прически. На один лепесток не упал с цветов. Ни одна морщинка не появилась на платье.
- Что ж, Драко, - отец, видимо, не нашел ничего криминального и тепло мне улыбнулся, - Думаю, тебе лучше сразу лечь. Завтра рано вставать.
- Да, сэр. Спокойной ночи.
Я коротко поклонился. Потом опустился перед Нарциссой на колено и взял ее руку. Больше всего мне хотелось прижаться к ней щекой, закрыть глаза и умереть от счастья. Но я позволил себе только запечатлеть ритуальный поцелуй на тыльной стороне ладони.
- Добрых снов, миледи. Спасибо за прекрасную ночь.
Прозвучало двусмысленно, но никто этого не уловил. Или она поняла, но ничем этого не выдала.
- Спи спокойно, мальчик мой. Завтра я приду тебя разбудить.
Я поднялся. Утруждать себя походом на другой этаж не хотелось, поэтому я воспользовался порт-ключом, который для меня сделал отец. Спальня встретила меня теплом и уютом; в это время года камины топились уже постоянно. Так же, как Люциус несколько минут назад, я с удовольствием рухнул в кресло и вытянул усталые ноги. После сильного физического напряжение, вызванного несколькими часами танцев, наступило блаженное расслабление. Я прикрыл глаза, ощущая, как комната вокруг меня слегка покачивается, и попытался решить дилемму: напрячься и принять душ сейчас или пожертвовать кусочком сна и сделать это завтра утром? После нескольких минут колебаний я переполз на кровать и даже от одежды избавлялся полулежа.
Простыни приятно холодили разгоряченное тело. Подушки были мягкими и невероятно удобными. Одеяло – невесомым. Идея принять горизонтальное положение показалось мне самой удачной за истекшие сутки. Я закрыл глаза и представил себе Нарциссу, но в мои мысли тут же невольно вторглись посторонние. Все те, с кем она сегодня танцевала или даже просто была мила. Череда лиц, сменяющих друг друга. Руки, касающиеся ее, поддерживающие… обнимающиеся. Сон отлетел. Я застонал и невольно перевернулся на бок, инстинктивно закрываясь от боли.
Среди всех этих людей были те, кого я любил… те, к кому я был равнодушен… те, кто вызывал у меня раздражение. Но сейчас я испытывал к ним всем одно и то же – я их ненавидел. Мне казалось, что будь моя воля, сейчас я покарал бы их всех смертельным заклятием. А потом долго-долго сидел бы у ног Нарциссы, положив голову ей на колени. И чтобы она гладила меня по волосам и говорила, что я единственный, кого она любит.
