Часы в большой гостиной пробили четыре утра. Я слышал глухие удары, и они вызывали у меня чувство необъяснимой тревоги, как будто это не часы били время, а звучал набат. Было в окружающей реальности что-то неправильное. Оно было невидимым, но я ощущал это каждой клеточкой, словно ныла старая рана. Камин погас и начал остывать, и в комнате стало холодно. Промаявшись еще какое-то время, я поднялся и накинул первую попавшуюся мантию прямо на голое тело.

В кабинете Нарциссы, в специальном ящичке ее письменного стола хранились зелья, среди которых было и зелье для сна без сновидений. Я хотел принять его и проспать хотя бы оставшиеся три часа нормально. Кроме того, мне хотелось побыть там, где она проводила достаточно много времени. Ее вещи, едва уловимый запах роз, ее незримое присутствие легко успокаивали раненую душу и натянутые нервы. Я посижу там немного за ее столом, а потом усну спокойно и крепко.

В ночном Малфой-Холле было свое очарование. Мне всегда казалось, что в темноте магия становится чем-то материальным и наполняет собой коридоры и анфилады комнат. Можно даже не использовать палочку – просто щелкнуть пальцами, и волшебство произойдет само собой. Пламя светильников в нишах стен отбрасывало причудливые тени. Я слышал какие-то шорохи, но они не пугали меня. Никто и ничто не посмеет тронуть наследника Малфоев в его родовом гнезде. Отец внушил мне это еще в раннем детстве, и с тех пор я полюбил ночной Малфой-Холл.

Дверь кабинета была приоткрыта, и оттуда доносились неясные приглушенные звуки. Невольно я замедлил шаг, а потом остановился совсем. В приоткрытую дверь мне был виден диванчик возле камина, несколько парящих над ним свечей, угол книжного стеллажа и отсвет языков пламени. И еще – Нарцисса. И – Люциус.

На ней.

Я начал задыхаться. Перед глазами все поплыло. Меня начала бить дрожь. В ускользающей реальности я видел только этих двоих. Полуобнаженная Нарцисса лежала на том самом диванчике, откинув голову и слегка прогнувшись. Отец был сверху, обнимал ее и осторожно двигался вверх и вниз. Она стонала, и не было ни малейшего сомнения в том, что ей сейчас хорошо. Кровь отхлынула от головы и прилила в пах. К своему ужасу я начал возбуждаться. Единственное, чего мне хотелось, это войти сейчас туда и занять место Люциуса.

Убить Люциуса, чтобы занять его место.

Краем глаза я заметил, как рядом промелькнула черная тень. Ладонь закрыла мне рот, а вторая рука обхватила меня за плечи. Я ощутил рывок в районе пупка, и в следующий момент оказался в другой комнате. Снейп выпустил меня, но палочку не убрал.

- Драко, - его голос звучал спокойно, - Если ты сейчас начнешь кричать, то я наложу на тебя заклинание безмолвия. Если ты попытаешься уйти, то я обездвижу тебя. Ты все понял?

Я кивнул. Северус опустил палочку. Я не собирался спорить или обманывать его. Его не любили, его сторонились, его презирали, им брезговали. Я сам злился на него, не понимал, ревновал. Но на самом деле он был тем человеком, которому я доверял и который уже давно догадался о природе моих чувств к Нарциссе. Догадался и ни разу не сказал или сделал что-нибудь такое, что могло бы меня отвратить от него.

- Драко, постарайся успокоиться. В этом нет ничего неестественного.

Я обхватил себя руками, стараясь унять дрожь. Голое тело под мантией как будто заледенело. Я сделал несколько нервных шагов по комнате, а потом без сил опустился на ковер перед камином. Треск и оранжевый отблеск пламени вызвали из памяти картинку: белеющие в полумраке ягодицы Люциуса. Ревность и боль вернулись с новой силой.

- Я убью его.

- Кого?

Снейп сел в кресло. Я почему-то обратил внимание на то, что на крестном та же мантия, что была на балу. Он вообще не ложился? Не важно.

- Отца.

- За что?

- За то, что…

Я запнулся. За то, что он любил свою жену и мою мать? За то, что она любила его? За то, что они делали то, о чем я смел только мечтать? За то, что они получали от этого видимое удовольствие?

- Он забирает ее у меня.

Я не смог остановить слезы. Они лились сами собой. Капли падали на мантию и расплывались влажными пятнами. Приступ ярости сменился тоской и отчаянием.

- Он не забирает ее у тебя, Драко. Он тоже любит ее, как и ты.

- Я не хочу делить ее с ним. Она моя.

- Драко…

- Моя! – я плакал, уже не скрываясь, - И он не смеет к ней прикасаться!

- Он смеет, - мне показалось, что голос Снейпа дрогнул, - Он смеет, потому что она его жена, а не твоя.

Она – его жена, а не моя. И Северус танцует только с ней. И я схожу с ума.

Я просто схожу с ума…

========== Эпизод II: Тихо выпив вино, я в смертельной истоме поник ==========

Мне – пятнадцать. Это Рождество Панси проводила у нас.

Мало кто сразу поверил в воскрешение Темного Лорда, но милорд мой отец не оставил мне никаких иллюзий. Впрочем, я и сам это знал, наблюдая, в какое возбуждение пришли некоторые чистокровные семейства, и какую активность они внезапно развили. Я не знал, куда уехали родители Панси, но благоразумно не стал задавать лишних вопросов. Просто принял как факт – эти рождественские каникулы она проведет в Малфой-Холле.

Вечером сочельника нас было пятеро за ужином: я, Нарцисса, милорд Люциус, Панси и декан Снейп. Дамы – в вечерних платьях. Мы – в парадных мантиях. Отец восседал во главе стола. По правую руку – Нарцисса и Северус, по левую – мы с Панси. Заколдованные свечи парили над нашими головами. К запаху роз, которые Нарцисса вплела в волосы, добавился тонкий, едва уловимый аромат хвои. В парадном зале высилась огромная пушистая елка, и отец заколдовал ее так, чтобы она сохранила лесную свежесть. Рождественские венки на стенах и ветки омелы. Зеленый цвет Слизерина смешался с алым гриффиндорским. Серебро и золото.

Днем Люциус позвал меня в свой кабинет и показал, как можно открыть сейф, защищенный фамильным заклинанием Малфоев. Несколько раз я попробовал для практики, и у меня получилось. А потом он показал мне некоторые бумаги, лежавшие в сейфе. И среди них одну, ради которой все это и происходило.

Свое завещание.

- Отец… - я поднял на него взгляд, в котором, как я наделся, не было испуга.

- Ты достаточно взрослый, Драко, чтобы не тешить себя иллюзией, будто я бессмертен. Тем более, сейчас. Когда меня не станет, ты займешь место главы дома Малфоев.

- Да, сэр.

Сколько раз я представлял, как убиваю его, чтобы занять его место. Рядом с ней. Но на самом деле мысли о том, что однажды мне действительно придется хоронить своих родителей, страшили меня. Часто в темноте ночи Смерть казалась мне чем-то материальным. Она и была материальной – разлагала физическую ткань бытия.

- Все имущество отойдет тебе, за исключением некоторых вещей, которые я оставил твоей матери. Надеюсь, ты позволишь нам эту маленькую слабость. Будь ей надежной опорой, сын. Нарцисса вот как эта роза… - он взял цветок из вазы на столике и рассеянно провел по губам нежными лепестками, - …она завянет в одиночестве. Никогда и ни за что я не оставил бы ее одну.

- Ты знаешь что-то, чего не знает никто, да? Поэтому ты говоришь мне все это именно сейчас?

Он усмехнулся.

- Ты кровь от моей крови, Драко.

Больше он не объяснил мне ничего. Но я знал его достаточно хорошо. На темной стороне что-то происходило. Что-то глобальное.

- Милорд…

- Да, сын?

Его лицо застыло маской холодности и официоза. Идеально ровная спина стала еще более прямой, хотя, казалось, больше уже некуда.

- Когда вы позволите мне присоединиться к вам?

Никаких уточнений. Он прекрасно понял, о чем именно я спросил. Мне показалось, или в его глазах действительно промелькнула… боль? Всего на какую-то долю секунды. Но я все равно увидел.

Голос милорда Люциуса не дрогнул.

- Ради твоей матери, Драко, не торопись. Умереть ты всегда успеешь.

Я почувствовал себя так, как будто он меня ударил. Ради Нарциссы я охотно пошел бы под смертельное проклятие, в Азкабан, Поттеру в услужение, если бы ей вдруг пришла в голову подобная безумная идея.