Менеджер отключается. Сочувствую ей. Еще с этими уродами разбираться. Но какие претензии к фирме? Никаких. К отелю? Никаких. На видеозаписи кота нет. Охранник? Его мнение не авторитетно. Гид? Она ничего не видела и не знает. А фантазии туристов, конечно, уважаются, но до определенных пределов, в которые синие рогатые коты с крыльями ну никак не вписываются.

По дороге домой захожу в супермаркет и покупаю себе мороженое. Это главная сладость, которую я люблю. Вечером будет чем поужинать, слушая Вивальди, Порпору и Генделя. А завтра будет новый день.

Глава 5

Следующие три дня прошли почти спокойно. Правда, звонила турфирма, пыталась снова подрядить меня работать с теми индийскими орками, но я отказалась по причине колоссальной занятости. Нет уж! Танцы на граблях – не мой метод познания дзена. Хватит одной прогулки по Красной площади. Весь мозг вынесли. Basta! (итал. – достаточно, хватит)

В тот день, когда мне пытались навязать поход в Кремль с колобками, я устроила себе выходной. В приступе хозяйственного рвения организовала в квартире генеральную уборку, закупила продуктов, и даже сварила себе борщ. Борщ я люблю. Его варила мне моя бабушка и научила меня. Но после ухода родителей варить его стало просто не для кого. Себе одной – лениво. Но тут почему-то приготовила. Небольшую кастрюльку.

Деон возлежал на кухонном уголке и водил носом.

– Вкусно пахнет!

– Это одно из самых знаменитых блюд нашей кухни. Налить тебе?

– Я не ем материальную пищу. Я же сущность.

Включив себе любимую барочную музыку, села обедать. Не успела помыть за собой тарелку, как раздался звонок в дверь. Кого там принесло? Сын всегда предупреждает о своих визитах, подруги – тем более, а больше, вроде, и некому… Доморощенных маркетологов я всегда спускаю с лестницы вместе с их чудо-товарами по необыкновенной акции. Но сегодня я крови не жажду. Нет меня дома. Ушла.

Позвонили еще раз. Точно в прах обращу и по ветру развею!

В боевом настроении иду открывать дверь. Аккурат у моей двери, каким-то чудом миновав запертую дверь тамбура, стоит невзрачный мужичок с тортом и букетиком цветов. Мягчею. Дядечка явно ошибся дверью. Бывает.

– Вы к кому, простите? – приглаживаю стоящие дыбом волосы и одергиваю старую линялую майку, в которой убиралась. Звезда, куда там. Краше солнца, ясней месяца.

– Вы Ирина? – мямлит мужичок.

Мне все это начинает сильно не нравиться. Опускаю взгляд и вижу застиранные белесые носки, просвечивающие через прорези сандалий. Как есть прЫнц. И его дохлый белый ишак прикопан где-то за помойкой.

– Я Ирина. А что Вы хотели? Вы дверью случаем не ошиблись?

– Я, это, познакомиться…

– Я объявлений о знакомстве не давала. И знакомиться ни с кем не собираюсь. И вообще Вы откуда взялись на мою голову?

Мужичок явно не ожидавший столь «теплого» приема, растерянно переминается с ноги на ногу и косит взглядом на соседскую дверь. Ах ты старая колода! Ну я тебе сейчас устрою.

– Деон! Стереги квартиру. Я сейчас!

– Jawohl, natürlich! (Есть, конечно! – нем.)

Звоню в соседнюю дверь. Соседка быстро открывает, видимо, подслушивала в прихожей, я вталкиваю ее внутрь и втаскиваю за шиворот своего незваного гостя.

– Это что?

– Жених тебе!

– Ты сдурела или белены объелась? Я тебя просила?

Все-таки советская прошивка у некоторых неистребима. Все женщины хотят замуж! В любом возрасте. И даже балансируя на краю могилы все равно мечтают о белом платье с развевающейся фатой, пропади она пропадом!

Растерянное лицо соседки с заплывшими бегающими глазками краснеет.

– Я как лучше хотела! Живешь одна. Даже кота не держишь. А как без мужика? А повесить что? А прибить?

– Прибью сейчас я тебя. И на балконе повешу. И цветочки эти, – вырываю у испуганного мужичка букет и вручаю соседке – тебе в гроб положу! Если мне надо – я службу специальную вызову. И повесят, и прибьют, и починят. Не в лесу живу.

– А поговорить? – вставляет мужичок свои пять копеек, видимо для того, чтобы снизить градус беседы.

– Поговорить? – меряю женишка пристальным взглядом сверху вниз. Рост сто семьдесят максимум, образование очень среднее. Плохо постриженные седые редкие волосы. Явно за шестьдесят. От фигуры уже ничего не осталось, если когда-то что-то и было. Грибы. Рыбалка, футбол под пиво по телеку. Накрытая поляна по официальным праздникам, от Пасхи до дня строителя. Пофиг название, был бы повод. Вивальди с таким не послушаешь, о Булгакове не поговоришь. Ему будет непонятно, а мне уже скучно. – О чем поговорить?

Мужичок зависает. Для него сам факт вербального общения – уже событие, достойное газетной статьи или красной даты в календаре.

– Так это… – видна титаническая работа мысли – сериалы обсудить!

– Я не смотрю сериалы. Практически. Если только для поддержания языка.

– Какого языка? – дядя искренне не понимает, о чем речь идет.

– Иностранного. Я их три знаю. Работа у меня такая. Переводчик я.

– Книжки переводишь? – кандидат в мужья просто по-детски счастлив, что хоть что-то понял.

– Не только. С туристами работаю. Статьи перевожу, фильмы, видеоролики, интервью, переговоры.

– А я водитель.

– Тяжелый труд. Ответственный. Но знакомиться я ни с кем не собираюсь. Не обижайтесь.

Обращаюсь к соседке.

– А тебя предупреждаю – еще один такой визитер под моей дверью – и он будет тебе цветы на кладбище носить. Я все сказала.

В гробовом молчании выхожу из соседской квартиры. На площадку выглядывает еще одна соседка и злорадно улыбается:

– Ну что, Клавка, пристроила братца двоюродного? Из общаги, да в московские хоромы? Говорила я тебе, не пойдет она. Гордая больно.

Поворачиваюсь к этой змее.

– Деон, ко мне. Покажись.

В дверях моей квартиры, сладко улыбаясь, возникает синий рогатый кот.

– Добрый день, леди и джентльмен! – произносит Деон своим чарующим баритоном.

– Тебя спросить забыла, как мне жить на шестом десятке! Еще одна выходка – и скормлю своему питомцу. А он сожрет и не подавится. Ясно?

Деон для пущего эффекта клацает челюстями, демонстрируя жуткие клыки. Потом выпускает крылья и растворяется в воздухе. Иду домой и шумно закрываю за собой дверь. Я так зла, что хочется перебить всю посуду и повыкидывать ее из окна.

Забегаю в комнату, хватаю сумку со спортивной формой и еду на фитнес. Два часа силовых нагрузок приводят мое душевное состояние в норму. Я уже не хочу никого убивать. Бассейн и вовсе настраивает на философский лад, поэтому домой я возвращаюсь в исключительно мирном настроении. Теплый летний вечер медленно спускается на огромный город. Загораются вечерние огни и окна домов, неоном светятся вывески магазинов и торговых центров. Рассасываются транспортные пробки, шум улиц становится тише.

В таком добродушном и расслабленном настроении прихожу домой и вижу у своих дверей наряд полиции во главе с участковым.

– Что случилось?

– Жалоба на Вас.

– Да? Давайте разбираться. Проходите, что в коридоре стоять.

Соседка пытается просочиться за полицией, но слышит мою громкую, как выстрел, команду:

– Пошла вон!

Полицейские, судя по всему, чувствуют себя не очень уютно.

–Так чем обязана Вашему визиту?

– Ваша соседка пожаловалась, что у Вас непонятный монстр в квартире живет.

– Да? Интересно. В моей квартире живу только я, как видите. А два монстра живут по соседству. Одна меня без моего ведома замуж отдает, другая злорадствует по этому поводу.

– Они сказали, что Вы им пригрозили скормить их чудовищу.

– А что они перед этим пили и в каком количестве, вы не проверяли?

Участковый опускает очи долу. Понятно, абсурдное заявление. Надо было бабке психушку вызвать, а не меня под дверью караулить.

– Я с ними поругалась и пошла в фитнес-клуб. Каких монстров и где они видели – это их глубокие личные проблемы. В моем доме чудовищ нет, как видите. У меня завтра очень плотный график работы. Я должна отдыхать. Поэтому попрошу вас уйти, если ко мне больше нет вопросов.