- Так ты, значит, решил до весны у нас остаться?
- Да, мэм.
- И что будешь делать?
- В каком смысле?
- В таком. Нужно тебе работу найти, тогда он от тебя отстанет. Да и горожане поймут, что ты не голь перекатная, а вполне хороший человек.
Сэм погрустнел. Насчет работы он знал все сам, но вот где ее взять – ума не мог приложить.
- Так я тебя за тем и позвала, - продолжила Миссури, - Я тут вчера в «Чертополохе» была. Знаешь «Чертополох»?
- Да, мэм.
- Так вот, у них освободилось места официанта. Мэгги, прежняя официантка, сбежала с хахалем, а очередную студентку Люси брать не хочет. Хочет, чтобы был кто-то на полный рабочий день и мог по вечерам выходить. Я ей про тебя и рассказала. Пойдешь официантом, Сэм?
Он едва не поперхнулся. Не могло быть так все просто. По всем жизненным законам не могло.
- А возьмут?
- Я за тебя поручилась. Для Люси этого достаточно. Но работа тяжелая и неблагодарная. Вот и думаю, а не поспешила ли я?
Она смотрела на него выжидающе и так внимательно, что Сэм понял – сейчас здесь решается его судьба. Если он согласится, то все будет хорошо, а если нет, то сразу можно собирать вещи и уезжать. Почему так, он понять не мог, но звериное чутье перекати-поля вопило в полный голос: что-то за всем этим стоит.
- Пойду. Можете даже не сомневаться.
Взгляд Миссури потеплел. Она потрепала его по руке, и в этом жесте было столько материнской ласки, что у Сэма комок стал в горле.
- Вот и молодец. Тогда доедай и пойдем. Я с тобой схожу, чтобы уж наверняка.
Как оказалось, в «Чертополохе» их ждали. Люси бойко орудовала за кассой, а по залу сновали две официантки. Увидев пришедших, Люси кивнул им на ближний столик, не отрываясь от обслуживания клиента. Миссури потянула Сэма за рукав, и только в этот момент он вспомнил, что «Чертополох» был любимым кафе шерифа. Неудачно выходило.
Люси поставила вместо себя замену и присела к ним.
- Привет, Сэм, рада тебя видеть.
Он мельком удивился, что она знает его имя, потом вспомнил, что Миссури с ней разговаривала.
- Привет, Люси.
- Готов поработать?
- Да, мэм. Когда начинать?
Люси посмотрела на часы.
- Сегодня, к шести вечера подходи.
Сердце радостно подпрыгнуло. Действительно, оказалось все просто. И даже перспектива столкнуться с Дином выглядела уже не настолько ужасной. Сэм невольно улыбнулся.
- Я буду.
Так началась его другая жизнь в Энджелхоуле.
*
На самом деле реальность оказалась не такой радужной, как Сэм успел себе представить. Каждый заработанный цент был полит потом и отмечен нечеловеческой усталостью Сэм был сильным и выносливым, но ему достались и самые тяжелые смены – вечерние, с шести вечера до полуночи, ежедневно, без выходных. При этом перерывов у него не было, а после он должен был еще все убрать, закрыть кафе и отвезти ключ Люси. Люси заправляла в «Чертополохе» на правах хозяйки, хотя на самом деле кафе принадлежало не ей, а ее дяде. Сэму полагалось три доллара в час и все то, что ему оставят в качестве чаевых. Как-то он уже работал официантом и помнил, что на самом деле чаевые – его основной источник дохода. В удачную смену он легко делал две-три сотни, но здесь все сразу пошло не так.
Начать с того, что женщины, которые всегда велись на его смазливую мордашку и обаятельную улыбку, по вечерам приходили в сопровождении мужей и детей. А мужья, расплачиваясь по счету, ограничивались минимальным процентом чаевых, не задумываясь о том, что их жены, возможно, предпочли бы дать чуть-чуть больше, чтобы красивый парень их запомнил. Рабочие с фабрики, привыкшие к тому, что деньги даром не должны доставаться никому и никогда, тоже не обладали широтой души. Для них Сэм не работал, а развлекался от нечего делать. К тому же, как он понял, выступления в «Пинте» подпортили ему репутацию. Если в «Чертополох» заходил кто-нибудь из тех, то на чаевые можно было не рассчитывать. Вот и вышло, что постоянная работа у Сэма теперь была, но финансовых излишков по-прежнему не наблюдалось. Ему хватало на оплату номера и скромную еду, но и только. Ни о каких страховках речь не шла в принципе. Даже теплая куртка, в которой он теперь ходил, была не куплена им самим, а подарена Бобби. Старик как-то заметил, что он трясется на холоде в тонкой джинсовке и тем же вечером принес ему свою старую пилотку.
Словом, жизнь Сэма Кэмпбелла изрядно сузилась. К половине шестого вечера он являлся в «Чертополох», вкалывал там до двенадцати, не замечая ничего, кроме тарелок и подносов, еще полчаса, чтобы закрыться и отнести ключи. К часу он возвращался в мотель к Бобби, мылся, падал в кровать и спал, как убитый часов до десяти-одиннадцати. Днем навещал Миссури, помогал по хозяйству Бобби и вечером снова шел в кафе. За круговоротом между кафе, мотелем и скобяной лавкой он совсем забыл об угрозе в лице Винчестера.
Шериф явился, когда Сэм ждал его меньше всего. По словам Люси обычно он приезжал в «Чертополох» на ланч, заказывал всегда одно и то же, сидел не больше часа и тут же уезжал. По вечерам не появлялся. И Сэм расслабился. Он давно уже заметил, что жители маленьких городов – рабы привычек. Они существуют по раз и навсегда заведенному распорядку, без отступлений и спонтанных поступков. Размеренный ритм жизни, без драйва и неожиданностей, считался показателем благонадежности, солидности и успешности, и очень ценился. Поэтому как-то вечером, когда звякнул колокольчик, и новый посетитель занял столик в углу, Сэм подошел к нему, совершенно не думая, что стоило бы сначала посмотреть, кто пришел.
- Добрый вечер, - заученно произнес он, - Что будете заказывать?
Он смотрел в блокнот, вежливо улыбаясь, но думая при этом о своем.
- Светлое пиво и гамбургер.
Голос был знакомый и почему-то вызывал у Сэма озноб. Он поднял взгляд от блокнота, и вежливая улыбка превратилась в гримасу. За столиком сидел зловредный Винчестер, одетый в штатское, и пялился на Сэма тем самым пронзительным взглядом, которым успел достать его в Каталажке. Сэм молча развернулся и ушел за стойку. В ушах зашумело, к горлу подкатила тошнота, и Сэм подумал, что вот будет номер, если сейчас он свалится в обморок.
Он двигался, как на автомате. Поставил на поднос бутылку, взял у повара тарелку с гамбургером, понес к столику. Дин улыбнулся ему, но от этого Сэма мороз продрал по коже. Он кивнул в ответ, снова отошел и весь вечер чувствовал себя, как на пороховой бочке.
Ему казалось, что взгляд Винчестера прилип к его спине и следует за ним по всему залу. Сэм попробовал спихнуть столик напарнику, но в ответ получил отповедь, что клиентов у них не выбирают – что досталось, то и досталось. Так что пришлось ему приносить дополнительное пиво еще несколько раз, когда Дин поднимал руку, и Сэм получал чувствительный тычок в бок. Однако, когда пытка наконец-то закончилась, и Дин расплатился по счету и ушел, его ждал сюрприз. В кожаной книжечке помимо денег по счету, лежала стодолларовая купюра и салфетка с нарисованной на ней ухмыляющейся рожицей. Сэм тут переложил салфетку во внутренний карман куртки, а дома спрятал ее в бумажник. И сам не знал, зачем.
С того вечера шериф изменил своему распорядку и стал появляться в «Чертополохе» в смену Сэма – раз в два-три дня.
Они не разговаривали ни о чем, кроме заказа и вежливых «спасибо» и «пожалуйста». Скоро Сэм заметил, что его перестало трясти от появления Винчестера так сильно, как в первый раз. Потом Дин как-то пошутил в тему, и Сэм шутку поддержал, и только после этого вспомнил, с кем разговаривает. Ему пришлось отсиживаться в подсобке, но дело сдвинулось с мертвой точки. После этого можно было сказать, что они заняли по отношению друг к другу нейтралитет. Стало легче. Когда Дин не появился четыре вечера подряд, Сэм с удивлением заметил, что думает о нем по дороге в мотель.
Ему казалось, что все устроилось вполне сносно, и что он легко переживет в Энджелхоуле зиму, как и собирался. Мелькнула даже мысль, что если все будет хорошо, то Сэм сможет здесь остаться на несколько лет. Ему было все равно, где жить, а здесь были люди, к которым он успел привязаться, и которые вроде бы привязались к нему. Но потом снова все изменилось.
