Городской морг радовал размерами и наполненностью. Несмотря на приоткрытую дверь и теплый день, внутри царил ледяной холод.Маг обнаружился спящим в кресле у письменного стола. Здешний патологоанатом был сед, усат, спокоен, как обитатели местных полок, и сильно нетрезв. Одетый в широкие матросские штаны и некогда светлую, теперь серую и в подозрительных пятнах, рубашку, поверх он кутался в клетчатое одеяло, такое же грязное и заляпанное. При виде нас он проснулся, разлепив опухшие веки, отсалютовал бургомистру бутылкой, а на меня уставился с большим сомнением.

      – Какого-то говна налили, – поделился он с господином Дирмоном. – Уже вон сотворенный примерещился. А вы с братом зачем в нашу вотчину?

      – Идиот, я тут один! – проворчал бургомистр. – Трупы нам покажи!

      И уже мне пояснил:

      – Двоится у него, как нажрется!

      – Говорит, что один и тут же «нам», – пожаловался в пространство некромант, – и кто из нас идиот? Еще мутью потянуло по всему помещению...

      «Мутью» был подпитывающийся магией смерти Салуран. Призрак выбрался из кольца, пронесся по моргу, и рассеялся серой дымкой. Учитывая, что заметить его не могли ни слабые маги, ни обычные люди, алкаш был не так прост. Бургомистр бросил на меня извиняющийся взгляд и развел руками.

      – Хватит болтать, пьянь! Трупы где?

      – Ваша милость, тут кругом трупы, выбирайте любые. – Маг обвел бутылкой свое хозяйство.

      – Нам покусанные, – вмешался я.

      – Привет, видение! – обрадовался некромант, нырнул в ящик стола и достал записи: – Они на во-он тех полках, отдельно. Мытые, раны зафиксированы, даж обмерил все и слепок сделал. Могу сказать точно, их укусил не человек, не собака и не акула. Размером хлебальник с лошадиный, но у лошади таких зубов нет.

      – Молодец, майрэ! – Я взял бумаги. Действительно, все идеально подготовлено. Ни единой детали не упустил старик! Записи отправились за пазуху, изучу перед сном, спокойно: – Серьезная работа! А как тебя зовут?

      Некромант открыл было рот, закрыл. Извлек с одной из нижних полок еще бутылку, отхлебнул и все-таки дозрел до ответа:

      – Вот ведь! Чтоб мне... А тебе срочно надо?

      Доходные комнаты оказались большим домом с конюшней, прачечной и кухней, аромат от которой разливался по окрестностям, напоминая, что я еще не ел. Хозяйка дома тоже понравилась с первого взгляда. Будь она лет на тридцать моложе, я бы уже вовсю ее очаровывал, но... Теперь она вызывала интерес исключительно кулинарно-житейский. В смысле, сколько за комнату в сутки и чем будут кормить. Рыженькая с проседью, шарообразная, она весело прокатилась по ступенькам наверх, щебеча что-то о пансионе и моей нездоровой худобе. Тут я спорить не стал, сезон выдался тяжелым, питание плохим и отлежаться было скорее необходимостью, чем прихотью.

      – Как хорошо, что Дирмон вас ко мне рекомендовал, господин! – рассуждала она. – Тут и стол вам будет, и постель свежая! И насекомых у меня нет, уж вы поверьте. И девок порекомендую – глаз не отведете! Не то что эти швабры из портовых кабаков, взглянуть не на что. Только вы их, господин, не обижайте, девочкам приданное собрать надо, сами понимаете!

      Я кивал, чего не понять? Дело житейское.

      – На меня запишут пусть! – влез в беседу идущий позади бургомистр. – Не убудет авось в казне. От твари-то вреда больше!

      – Ой, и не говори, старик! – хозяйка развернулась и фамильярно похлопала бургомистра по пузу. – Вон у Риссы муж тоже сгинул. Пошел с друзьями и не вернулся, а ты знаешь, он как нажрется – всегда домой ползет! Сколько он ее бросал? А все равно просыпался в прихожей! Так и мирились. А тут уже три дня ни слуху ни духу. Вот ваши комнаты, господин!

      Две комнаты, объединенные общей прихожей. Спальня с большой кроватью и еще одна, где можно сделать кабинет или пообедать. Помещения чистые, просторные, шкаф отполирован, аж блестит, окна вымыты...

      – Ну что? – гордо спросила она. – Берем?

      – Берем, госпожа, – я улыбнулся как можно обаятельнее. – А что с питанием?

      – Три раза в день и перекусить, если не привередлив. Сегодня вот пироги, рыбный суп и жаркое.

      – Заранее слюнки потекли, – признал я, выглядывая в окно, – там было серое и неприветливое море, но так далеко, что и в шторм не зальет.

      Бургомистр довольно хохотнул, донесся звонкий шлепок и хихиканье голосом хозяйки. Скорее бы официальная часть закончилась! С другой стороны, грех жаловаться, когда твое жилье и обеды оплачивает казна.

***

      – Значит, жертв намного больше, чем семь, – Салуран уселся на стул верхом, подпер рукой подбородок. – Как же мне это не нравится, Дракон Песка!

      – Мне тоже не особо. – Я отметил на карте места убийств. – Учитывая, что бежит она быстрее коня, мы имеем вот такую вот зону, со все побережье, подходящую для...

      – Гнезда, – закончил за меня мысль Салуран. – На каменистой части острова, где нет выпаса скота. Поэтому гончая и охотится на людей.

      – Гончие, мой друг, их трое, судя по размеру челюстей. Мать, отец и детеныш из предыдущего помета. Самка гончей рожает десяток щенков, но, к счастью, большая часть умирает от бескормицы.

      – Тут у нее корма, хоть заешься, – махнул в сторону окна Салуран.

      – Плохо, придется побегать, чтобы найти. Так что ты говорил о лошади?

      – Нам надо поехать на бойню и купить дохлую лошадь.