– Даже не вериться, что такое могло произойти в нашем округе – вздыхал помощник, спрятав руки в карман намокшей куртки, потяжелевшие волосы на голове раздражающе прилипли ко лбу, необузданная природная стихия и не думала останавливаться, герою показалось, что он внезапно проникся сочувствием к девушке. Ее облик с приоткрытыми глазами полными сожаления и какого-то облегчения надолго застыл в голове полицейского, хотя само чувство восприятия смерти за годы службы в нем скорее притупилось.

– Такое иногда случается, Пирс: зло приходит за добром в этой извечной как жизнь схватке. Невозможно полностью уничтожить зло, ведь без него добро не будет добром. Нужно сохранять баланс. Сегодня этот баланс был нарушен, зло победило, – ответил шериф, бросив окурок в лужу на обочине – уже завтра сюда налетят оголодавшие до сенсации журналисты со всего округ, в газеты будут пестрить от громких заявлений, обвинят, конечно, нас, а не этот прогнивший мир, ведь это мы не проследили должным образом. Ничего не меняется – рассуждал Бенненгем, полицейский в белом халате поставил на землю желтую табличку с номером «26».

– Мы нашли второй труп возле реки, тело обезображено до неузнаваемости, вещи разбросаны по всему полю. На опознание личности уйдет пару дней – доложил шерифу полицейский, что только вернулся из сгоревшей много лет назад церкви, шериф тогда только начинал службу в этом округе.

– Хорошо, инспектор, мы разберемся и с этим, – ответил сухо Бенненгем – все слишком странно, не похоже это на обычное убийство: места здесь скверные, даже мистические, топи. Из людей гниль вся лезет наружу – сказал теперь только своему помощнику шериф, другой полицейский вновь отправился на поиски тел, закономерно ли, но все эти ужасы его словно и не касались, ведь ужас стал работой и работой рутинной.

– Читал про ту трагедию девяносто шестого года в архиве. В пожаре тогда погибли семь прихожан, официальной версией стало ритуальное самосожжение, не думаю, что эти инциденты связаны – поделился мнением Пирс, чернеющий остов деревянной церкви неохотно проглядывался далеко за полем, поисковая операция происходила в такой мистической атмосфере, будто все это было частью какого-то тайного ритуала.

– Сектанты из церкви «послушников истинны». Я вел то дело, не думал, что оно достанет меня снова – прокомментировал слова шериф, капли дождя раздражающе стучали по полицейской машине, помощник перевел взгляд на свое оружие, что во время ударов молний приобретало ослепительный серебристый блеск, точно полицейские не миг становились мистическим дозором.

– Это совсем не похоже на ритуальное убийство – возразил напарнику Пирс, но как только посмотрел на руины церкви, то на миг ему показалось, будто она снова объята пламенем пожара, однажды герой уже видел что-то подобное: взорванные нефтедобывающие скважины, черный дым заполонил горизонт…

– Хватит, это было слишком давно, в прошлой жизни – сказал сам себе мысленно Пирс, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил перемены в его лице и пламя в глазах.

– Нет, напарник, все на этой земле связано с болотами, возле которых поселились сектанты. Я бывал у них в рамках расследования в 1996, они верят, что бог был индейцем и проживал в болотах. В прочем, это уже другая история. Мы здесь больше не нужны: спасать уже некого, поехали в город – признал очевидное, наконец, Бенненгем, напарники молча уселись в машину, на крыше загорелись мерцающие красно-белые огни, и пара дворников забегала по лобовому стеклу, сбрасывая влагу в сторону.

Шериф вытащил ключи из кармана и бросил их Пирсу, что устроился за рулем автомобиля, вскоре место преступления осталось позади, не смотря на работу дворников, продолжать движение было довольно трудно: мир снаружи причудливо размывался, превращаясь в подобие холста странного художника. Водитель среди этого буйства красок едва мог различить предметы вблизи.

– По верованию сектантов в такую погоду устанавливалась связь между миром живых и мертвых, умершие могли общаться с родственниками во время молитвы, только топи нужно было принести дань – вспоминал с легкой улыбкой шериф.

– Вот уж не знаю, но думаю, что в такую плохую погоду наш водитель точно не сможет добраться до границы Штата. Знаете, мне показалось его лицо очень знакомым, будто мы виделись с ним когда-то давно – размышлял Пирс, вспомнив встретившегося им недавно на дороге героя, шериф снял насквозь промокший головной убор.

– Вполне возможно. Может, вы пересеклись на кассе в магазине или на футбольном матче. Неважно. И у меня было такое чувство, когда я в баре в Австралии наткнулся на своего соседа, – усмехнулся Бенненгем – на протяжении жизни мы встречаем многих людей, кто-то становиться нам просто знакомым, но лишь единицы способны стать по-настоящему важными и близкими для нас людьми. Со временем все стирается и бесследно пропадает в пучине воспоминаний, мы с тобой тоже рано или поздно окажемся там, ведь не останется тех, кто нас помнил по-настоящему – продолжал размышлять полицейский, картина страшной бойни уже почти забылась, может, что с какими-то мертвецами он тоже был когда-то знаком.

Через четверть часа полицейская машина остановилась напротив участка, где стоял крепкий загородный дом шерифа, в одном окне на первом этаже все еще горел свет, должно быть, что жена Бенненгема еще не спала и дожидалась мужа, напарники попрощались, Пирс остался один. За время службы полицейский повидал всякого, но тело отползающего от неминуемой гибели человека с пулей в животе произвело на него гнетущее впечатление. Машина осторожно отъехала от ухоженного загородного участка, лужи дрожали от капель безостановочного дождя, Пирс хотел ненадолго забыться, но поймал себя на мысли, что его не оставляет этот загадочный водитель. Машина наполнилась шумом, исходившим от стекла – монотонный треск, когда-то давно Пирс уже слышал подобный звук, но предпочел навсегда забыть об этом…

– По какой причине я вдруг вспомнил этого человека? Почему именно он, а не тысячи других, лица которых встречаются мне каждый день? Не знаю. Я ведь не могу доверять самому себе и своим воспоминаниям. Хуже даже нарочно сложно придумать. Воспоминания рушатся на глазах, словно весь мир, что был мне так дорог и близок, неминуемо от меня отстраняется, хорошо, что в участке об этом не знают – размышлял герой, когда машина вернулась на дорогу, чтобы вновь остановиться на пустом перекрестке. Раздражающий красный сигнал светофора, словно нарочно препятствовал движению помощника, дорога впереди была пуста.

Полицейский осознал, что не желает возвращаться в свой пустой дом, где все напоминало о его утраченном счастье: жена Оливия оставила его меньше года назад, забрав с собой сына. По решению суда Пирс имел право лишь на два часа совместного времени сыном в неделю под контролем бдительного социального работника, и благодаря усилиям бывшей супруги он может навсегда лишится даже этого. По всему телу пробежала волна злости, пальцы вцепились в руль, угрожая сорвать тканевую обивку, сигнал светофора издевательски сменился на зеленый, точно одобряя внезапную вспышку гнева. Помощник шерифа вдавил педаль газа в пол, и машина с ревом выскочила на влажный асфальт, в кармане куртки лежали таблетки, железная хватка руля ослабла.

Вскоре полицейский заметил вдали заправку, где решил приобрести воды. Машина остановилась, Пирс выскочил на улицу и резко почувствовал в груди пьянящий аромат свежего воздуха, заставив его забыть о буре недавнего гнева. Помощник оказался перед входом в помещение, лишь на секунду задержав взгляд на доске с фотографиями бесследно пропавших людей, некоторые лица показались Пирсу знакомыми, ведь некоторое время он курировал расследования всех этих дел, никаких улик не было нигде, дела закрыли. Тихая провинция только на первый взгляд кажется такой безопасной, помощник шерифа видел, на какие мерзкие поступки способны здесь люди.

– Здравствуйте, офицер. Чего желаете? – поприветствовала Пирса женщина, стоявшая за кассой, как только он вошел в магазин.