– Так. Отставить разговоры на острые политические темы, – начал Бэримор, заметив брошенные в сторону автоматы и рюкзаки – привести снаряжение в подобающий вид. И смените второе отделение – четко выговорил лейтенант перед тем, как отойти в сторону вместе с сержантом, Пирс вместе с остальными стал незамедлительно выполнять приказ, уже через секунду тяжелый рюкзак и автомат повисли на плечах.

– Раз! И два! Три! – кричали синхронно два десятка истекающих потом солдат, что тянули за собой заглохнувший в песке бронеавтомобиль третьего отделения, раз за разом машина содрогалась и тяжело гудела.

– Мы пришли вас сменить! – объявил торжественно Патрик, утомленные солдаты одобрительно улыбнулись – только второе отделение – добавил сержант, когда Пирс занял свое место у длинного каната, лейтенант не решился загонять другие машины в песок.

Всего через полчаса, что показались Пирсу бесконечными, хамви к огромной радости изнуренных солдат вырвался из лап пустыни и направился к шоссе, чтобы занять место на твердом асфальте среди колонн брошенных грузовиков. Колтман пал на колени, высоко в чистом небе снова показалась пара истребителей, стальные птицы блестели под лучами солнца и становились похожими на ангелов, им понадобилось всего минута, чтобы бесследно раствориться. Отделение в полном составе вернулось к прежнему месту дислокации, только тень от грузовика стала еще больше, герой лег на огромное колесо и постарался забыться.

– Черт. А это в наши планы не входило – изумился неожиданно автоматчик Нейтон, когда увидел на горизонте сплошную стену из песка, что надвигалась на них с запада, отдых пришлось отложить.

– Внимание всем, приготовиться к бою, воздушная разведка теперь невозможна, по данным штаба союзных сил в районе нет, помощи ждать неоткуда. Занять позиции в западном направлении, растянуться широким фронтом – сразу сказал сержант, вернувшись после совещания с Бэримор, чувство легкой победы и облегчения моментально исчезло.

Пирс занял позицию за остовом развороченного авиабомбой грузовика, его товарищ остался немного позади, укрывшись в большой воронке, и расположил пулемет на асфальте, воцарилось почти гробовая тишина, только слышались порывы ветра и треск приближающейся неумолимо песчаной бури. Колтман вновь надел на руки перчатки и опустил на лицо громоздкие очки, вдали виднелись лишь бесчисленные дюны и взорванные нефтяные вышки, от которых в небо поднимались черные столбы дыма.

– Взвод, слушай мою команду. Песчаная буря вызовет серьезные помехи в работе ваших раций, основной фронт стихии минует в течение десяти минут. Приготовиться вести переговоры без использования средств связи, без команды в бой не вступать, огонь не открывать. Конец связи – раздался голос офицера через динамик наушников, когда все вокруг резко затянуло мутной желтой пеленой песка, и видимость снизилась почти до нуля.

Колтман изготовил штурмовую винтовку и посмотрел в свой сектор наблюдения через грубое перекрестье прицела, песок неприятно засыпался между спиной и рюкзаком, просачивался в карманы, ботинки и сыпался на шею. Хамви заняли позиции в колонне между брошенными огромными грузовиками, неожиданно прямо перед героем пробежала фигура автоматчика Нейтона, который был призван из Бруклина, он направлялся к груде ящиков.

– Внимание… западное направление… приказываю… огонь… – сказал по рации Бэримор, тело Нейтона неожиданно свалилось на землю неподалеку от злосчастных ящиков, это было так нелепо, словно все происходящее было какой-то злой шуткой, почти комедией. Непроглядная стена из песка озарилась нескончаемым каскадом ярких вспышек, гул выстрелов дошел до позиций героя много позже, когда металл вокруг затрещал, точно бешенный. Мысли Колтмана в тот миг прервались, и все вдруг стало ясным и понятным, не требующим доказательств, его пальцы вдавили по пластине, автомат громко затрещал в его руках, с каждым выстрелом болезненно упираясь в плечо. Воздух содрогался от рева автоматных очередей с обеих сторон, Пирс отчетливо слышал только монотонный треск пулемета позади себя, вереница вспышек далеко впереди время от времени то ослабевала, то усиливалась снова. Колтман уже разменял второй магазин, хотя он не видел, куда он точно стрелял, как вдруг позади раздался оглушительный взрыв, один из хамви оказался полностью уничтожен метким выстрелом из гранатомета, рация молчала или вышла из строя.

Пирс не знал точно, сколько прошло времени с начала боя, очки на лице неприятно запотели, уже совсем вблизи разорвалось несколько пуль.

– Пулемет позади молчит – пронеслось в мыслях разгоряченного героя, почти сразу он развернулся и мгновенно прополз несколько метров, чтобы нырнуть в ворону, где лежал его товарищ, что сейчас истекал кровью, виднелись чуть дальше столбы огня и дыма, исходящие от уничтоженной военной техники.

– Говорит… капитан…лен…прекратите! – прозвучал незнакомый голос в наушниках, когда Пирс удостоверился в смерти пулеметчика и взял его оружие в свои руки, чтобы через секунду открыть беспорядочный ураганный огонь, развороченное тело Патрика лежало неподалеку вместе с его оружием.

Позиции противника вдруг содрогнулись от серии мощных взрывов, должно быть, что Бэримор запросил авиаудар, Пирс уже ни о чем не думал и только давил на гашетку. Неожиданно грузовик, находившийся правее, с грохотом перевернулся, и через образовавшийся проход в колонне вылезла бронемашина, пулемет на которой беспощадно поливал противника лавиной раскаленного свинца. Колтман обернулся к мертвецу и снял разорванного бронежилета очередной магазин, действия были отработаны почти до автоматизма. На расстоянии чуть более пятидесяти метров вновь прозвучали мощные взрывы, авиация била по противнику с невероятно точностью и методичность, сравнимой разве что с работой станка на заводе.

Пирс не успел понять, что произошло, он увидел только яркую вспышку вблизи себя, и затем провалился в небытие, герой решил, что умер, вокруг стало тихо, омут пустоты затягивала его в свои объятья…

***

Огонь пробежал по истлевшей сигарете и коснулся пальцев Пирса, вырвав его из пелены воспоминаний, тот сразу бросил окурок в окно, полицейский просидел так около минуты. Освежающие порывы ветра проникали в салон автомобиля через открытое окно, Колтман все еще ощущал на себе дыхание пустыни, словно он и сейчас, по прохождении восьми лет, оставался в том омуте из всепоглощающей пустоты.

– Дальше все как в тумане. Ирак, победа, возвращение домой, уже не помню, что там было дальше. Из всего отделения в живых остался только я один, хотя это несправедливо, но потом я стал замечать, как из воспоминаний стали выпадали часы, потом дни. Это было уже невозможно не замечать, но вскоре из памяти пропадали месяцы и долгие годы – сказал мысленно полицейский, его лицо с выражением безразличия покрылось неживым неоновым светом: впереди загорелся огромный рекламный щит.

– Кто такой Пол Ален? Если мы встречались тогда, то почему он не сказал об этом? – задавался вопросом Колтман, вытащив из кармана куртки пластины с препаратами, что заботливо выписали в частной клинике.

Вскоре машина сдвинулась с места и покинула парковку, замелькали в стекле внедорожника огромные окна домов, яркие вывески, и блестящие витрины магазинов, нигде не было людей, словно все вокруг было большой иллюзией в голове полицейского. Пирс остановил машину напротив придорожной гостиницы, где он последний раз видел свидетеля, красно-белого шевроле на парковке не было, но помощник шерифа все равно вышел наружу, на крыше второго этажа висела вывеска «Вайморские топи».

– Бенненгем, наверное, посчитает меня безумцем – решил Колтман, когда оказался в главном холле, где его встретила доброжелательного вида женщина немногим старше сорока.

– Помощник окружного шерифа Пирс Колтман, позвольте ознакомиться с журналом – сразу сказал полицейский, собеседница сразу передала в его руки документ, Пол Ален еще числился в гостинице.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».