— Спасибо, — прошептала я, чувствуя сильную боль в горле, из-за которой мой голос звучал непривычно грубо и хрипло. Будто это не я говорю, а какая-то жалкая версия. Пародия на меня.⠀ ⠀ — Должна будешь, — засмеялся он. — знаешь, что? Я тебе щас почитаю. Точно! Ты такая кислая, что я не уйду отсюда, пока ты не будешь улыбаться. ⠀ ⠀

Он заявил это таким тоном, будто заставить меня улыбаться было делом всей его жизни. Или по меньшей мере приказом свыше, и приказ этот он не мог проигнорировать. ⠀ ⠀

Сейчас был тот самый момент, когда ты понимал, что рядом с тобой твой друг. Который не бросит при первой же неудаче, а поможет встать на ноги и снова зашагать бодрым шагом, напевая под нос странную мелодию, крутящуюся в голове. Вот и Яровой оказался таким, чему я безгранично рада. Благодаря ему я лишь поговорила с Дашкой и Розой, эти двое так распереживались, что вдвоем съели пятикилограммовый тор, купленный на общее день рождения. Лишне килограммы их сейчас не заботили, а вот мое состоянии и вопросы о том, что же произошло очень даже беспокоили. Я кратко рассказала, как себя чувствовала, а после сослалась на плохое самочувствие и сбросила звонок. Рассказывать им сейчас что-то не хотелось, настроение и так было опущено к минимуму.⠀ ⠀

Поздно ночью Яровой уехал домой и приехал на следующее утро, весь день проторчал у моей кровати, читая мне сказки Андерсена. У него было такое изумленное лицо, будто это его первый раз и он никогда в жизни не читал ничего подобного. Хотя, зная Ярового, это может быть так. Он не любитель читать книги, в которых картинки не составляли семьдесят процентов страниц. Он человек, куда лучше впитывающий изображения на фотографиях, чем текст, но сейчас, казалось, эта система дала сбой. Он так заинтересованно читал, что я постоянно отвлекалась и смотрела на него, совершенно не слушая сказку. ⠀ ⠀

— Так почему она прыгнула обратно в воду? Почему вы, девчонки, всегда влюбляетесь в тех, кто вас не заметит. Пока его носом не ткнут? — ворчал Яровой, закрывая книгу и опуская ее на свои колени. — она ведь была Русалочкой, ну и что, что он принц. Ну да, красивый и что с того? Свет клином на этом не сошелся, встретила бы другого, так нет, ей вот прям сейчас надо. Сию секундочку подавай.⠀ ⠀

— Это любовь, — прошептала я, слегка улыбнувшись. Врач сказал, что проблемы с горлом у меня будут еще несколько дней и все это время мне лучше вообще не говорить. Молчать я не могла, поэтому время от времени шептала и чувствовала себя каким-то шептуном, тем самым, что сидел на плече каждого и тихо бормотал что и когда делать. ⠀ ⠀

— Любовь, — усмехнулся он. — что такое любовь, Карин? Любовь это точно не страдания и боль. Если это ее ключевые компоненты, то увольте, я лучше откажусь от любви и проведу всю жизнь в паре с фотоаппаратом и едой.⠀ ⠀

— Но ты ведь уже любишь.⠀ ⠀

— Я может и влюблен, но не люблю. Это разные понятия и не тебе ли, Карина, говорить об этом. Это ж я от тебя узнал разницу между этими словами. Сколько нам тогда было? Пятнадцать? Вроде того, — я кивнула. — как-то после тренировки я говорил с тобой о твоей сестре, а ты сказала, что это не любовь у меня к ней, а влюбленность — «понятие временное, недолгое и зыбкое, как пески пустыни».⠀ ⠀

— Но ведь я была права, — улыбнулась я. ⠀ ⠀

Он ничего не ответил, да и я не спешила что-то говорить. Так мы и молчали — я лежа на кровати, он сидя в стуле у стола. Яровой смотрел в окно, в этот самый момент уличные фонари включили и желтоватая тень проскользнула по его лицу, черной толстовке и светлым волосам, хаотично взъерошенным. Он смотрел на мою стену памяти с кучей фотографий и карточек, там был и он — на общей футбольной фотографии, на фото с друзьями и школьной, где я села с ним на первую парту, бросив собственную сестру, чем вызвала у нее поток новых слез и потерю нервных клеток матери.⠀ ⠀ ⠀

Через три дня я наконец-то вышла из своей душной комнаты, в которой больше оставаться не могла. Утром приходила Дашка и Роза в сопровождении Ярового, мы немного поболтали. Точнее я их слушала, а они рассказывали мне все, что я только могла пропустить. Говорили о том, что я прозевала крупную ссору между Мариной и этим идиотом Синициным, о котором даже думать не хотелось. Оказывается эти двое решили расстаться вчера вечером в парке, и Маринка так раскричалась, что привлекла внимание по меньшей мере половины парка. Я не знала, сказал ли этот идиот сестре обо мне, ведь саму Марину я не видела.⠀ ⠀

Даша болтала о том, какой вкусный торт вышел и как плохо, что никто кроме них двоих его и не попробовал. Ведь тогда на речке о нем все забыли и пытались как можно скорее собраться и уехать домой, пока не пошел дождь. ⠀ ⠀

Когда подруги уехали обратно к Даше, я пришла на кухню и сделала себе черный чай с лимоном, но без сахара. Три дольки лимона, одну из которых я съела так, даже не бросая в кружку, должны были хоть немного привести меня в чувство. Отец о том, что произошло не спрашивал, как и мама. Их удовлетворили слова Ярового о том, что я попала под дождь, пытаясь найти свой телефон, который обронила. Надо признать, легенда вышла правдоподобная. Телефон все еще был в ремонте, мастер обещал, что восстановит все. Хотелось бы. В случае конца отношений с Лисиным, терять совместные фото и видео я не хотела. Нет, я не та ванильная дурочка, которая пересматривала бы все снова и снова. Нет, так пару раз в недельку может… Просто я не хотела, чтобы эти моменты оставались лишь в моей памяти, я хотела бы смотреть на наши фото и улыбаться, зная, что такое было в моей жизни и стараясь не плакать из-за того, что я сама же все и потеряла.⠀ ⠀

С Маринкой в эти дни я тоже не разговаривала, моя простуда, едва не переросшая в пневмонию никак не заставила ее пойти на контакт, да и я не спешила. Мне было нормально, осознавая, что у меня по факту есть сестра, а по правде жизни — это просто человек, похожий на меня, но так же совершенно чужой для меня.⠀ ⠀

Ближе к вечеру я снова вышла из комнаты, на сей раз, чтобы отнести посуду и набрать себе воды в комнату. На это время открыла окно, чтобы проветрить комнату. Делать это в моем присутствии было небезопасно. Сделав себе еще и чай, я вернулась в спальню, поставила кружку на столик. Сама выпила таблетки и легла к кровать. В кигуруми было безумно мягко и тепло, я чувствовала себя защищенной и почти здоровой, если не считать боли в горле и температуры. ⠀ ⠀

Читать не хотелось, а если бы и хотелось, то я не смогла бы. Болели глаза, а моего покорного слуги Ярового не было. Он куда-то уехал, извинившись. Хотя злиться на него у меня не было причин, не он же заболел и вообще пустил свою жизнь под откос. Снова.⠀ ⠀

Полежав немного, я уснула. Мне снилось мое детство, как я бегала по подсолнечному полю и пыталась найти отца, который куда-то ушел со своими коллегами. Я с горем пополам сорвала небольшой цветок подсолнуха, когда на меня навязалась огромная пчела. Мне тогда было шесть и я понятия не имела, что есть еще и осы, которые кусаются далеко не один раз. Я чувствовала, как это горе-насекомое ужалило меня раз, а потом еще и еще. Это все было на самом деле и меня даже в поликлинику отвозили, так как у меня были покусаны все ладошки, которыми я прикрывала личико. В итоге я была похожа на худого и маленького медвежонка с огромными лапищами, такими, что и убить могут.⠀ ⠀

Я проснулась как раз в тот момент, когда врач делал мне укол. Опять же я чувствовала все так, будто все это недоразумение происходило снова на самом деле. Ну уж нет, второго такого жуткого зрелища я не переживу. ⠀ ⠀

Открыв глаза, я простонала от боли в горле, которая не прекращалась. И похоже, что у меня снова жар, так как я чертовски пропотела, а теперь мне холодно. Надо вставать и переодеваться, а мне холодно. ⠀ ⠀

Кое-как поднявшись, я села на кровать и потянулась. Мышцы сладко заныли от того, что я так много валяюсь в кровати без дела, но ничего другого я делать не могла. Точнее была не способна. Вздохнув, поднялась и подошла к шкафу, открыла дверцы и начала раздеваться, не сразу замечая в отражении зеркала на двери силуэт. Кто-то сидел на моем стуле, на том самом, на котором сидел Яровой, но это точно был не он. В комнате пахло цитрусами и шоколадом, было на удивление тепло и одновременно холодно. Резко застегнув молнию на кигуруми, которую я снять еще не успела, я повернулась и уставилась на силуэт. В комнате было темно, даже лампа не горела. Кожа на груди ныла, ведь я только что слишком сильно поранилась чертовой молнией.⠀ ⠀