— Там хоть магазин есть? — закрыв сумку и упав на кровать, спросил я.
— Не-а, — усмехнулся Макс, и я напрягся. Он же шутит, прикалывается надо мной?
Увидев его взгляд и улыбку, растянутую до ушей, я понял, что прав. Взяв со своей кровати подушку, занес ее и бросил в этого сученка. Попал по его светлой макушке, и сразу же в ответ получил по своей. Мы подурачились еще немного, после заказали еду. Поужинав и приведя квартиру в божеский вид, мы легли спать. Макс поставил будильник на два часа ночи, я пожалел себя и поставил на половину третьего. Успею, проснусь. Для пущей верности поставил еще несколько будильников с промежутком в несколько минут. Никогда еще в такую рань не поднимался, так что не знаю даже как меня будить.
Я долго ворочался, но все же уснул. Помню снился мне какой-то заброшенный домик без окон, с милой бабулей на железном стуле. Она нам улыбалась и предлагала вишневые пирожки, мои любимые. Взяв один, я откусил кусочек, а внутри оказались опарыши. Эта бабуля, божий одуванчик, еще смеялась и смотрела на меня так, будто это со мной что-то не так, а не с ней. Проснувшись, резко подскочил на кровати — за окном было еще темно, Макс спал. Значит двух еще нет, а я уже проснулся и после такого сна точно не усну снова. Неплохо.
Потянувшись к телефону, ругаюсь на себя и на свое сознание, которое посылает мне такие жуткие сны. Половина второго — а я ведь мог еще спать целый час. Ложусь на кровать и как умалишенный смотрю в окно, слышу как на улице кто-то кричит и поет, ездят машины и горячий ветер качает ветки. На глаза слезы наворачиваются от того, что я все лето проведу в этой Прохоровке. Или у меня получится пожить там недельку, прикинуться больным и умотать домой? Точно, я чертов гений! Все, решено, Прохоровка, жди меня! Неделю я там точно выдержу.
========== Глава 2. Сережа ==========
Я уснул. Не помню, в какой именно момент глаза закрылись, и я перестал видеть ночь за окном, но я здорово ощутил, как Макс пихнул меня в бок с криками «просыпайся, Синица, приключения ждут!». Не знаю, о чем именно он толковал мне, но вряд ли о Прохоровке. Там точно не до приключений, если, конечно, Макс мне что-то не договаривал.
В это время я чувствовал себе безмолвной амебой, которая делала то, что ей веляли. Вот сказал мне Макс идти вниз и ждать такси, я и пошел. Сказал садиться — я сел. Все просто.
Я долго не мог заставить себя окончательно проснуться. Сидел в машине, смотрел в окно и думал о том, как хорошо все-таки просто спать. Принять горизонтальное положение, видеть сны и ни о чем не волноваться. Единственное, что мне не давало вырубиться — кошмарный сон с участием миловидной бабули и пирожков. Теперь спокойно на них смотреть на смогу. Я наблюдал за еще ночным городом за окном, на то, как машины ездили по безлюдным улицам, рабочие убирались и… вот же, спать они не хотели.
До электрички было еще сорок минут, так что мы успевали. Даже очень. Могли бы еще немного поваляться, но нет же, Рудской начал выступать, что мы опоздаем. Паникер, вечно он так. Перед любым экзаменом волнуется и истерит, а после сдает на пятерку и хоть бы хны ему. Или секрет в том, что он всегда слишком сильно паникует и поэтому так хорошо учится? Надо бы попробовать применить его метод на личной практике.
Вскоре машина остановилась и дальше мы пошли мешком с сумками и рюкзаками наперевес. У Макса в руке была еще бутылка ледяной воды, самое то для нежелания уснуть, особенно, если смешивать с мятной жвачкой.
Я осматривался по сторонам, в надежде увидеть кого-то с камерой, чтобы после накинулись все на меня со словами, что все это шутка и мы едем за город на шашлыки или вообще остаемся в городе. Но ничего из этого не было, мы по-прежнему направлялись в Прохоровку.
— Можешь поспать. Ехать часа три, — протянул Макс, когда мы заняли свои места.
Я сел у окна с одной стороны, друг напротив меня, вещи положили рядом. Свой рюкзак уместил на коленях приобнимая его и упираясь подбородком в него. Достав из кармана телефон и наушники включил музыку и закрыл глаза, но уснуть не получалось, чего нельзя было сказать о Максе, который уже мирно дрых на своем рюкзаке. Я разглядывал пейзаж за окном. То, как постепенно пропадали новенькие высотки, они сменялись домами, которые только находились на этапе строительства, или обычными коттеджами. С каждым километром, я уверен, деревьев и зелени за окном становилось все больше. За окном было очень свежо и даже воздух чувствовался иначе. Чем дальше отъезжали от города, тем становилось легче и приятней дышать. Я будто попадал в другой мир, хотя по сути так и было — телефон почти не ловил сеть, так что я был даже рад, что успел накачать музыки на дорогу.
Когда электричка остановилась, я начал будить Макса. Тот быстро проснулся, потер глаза и, улыбнувшись, вдохнул полной грудью. Показалось, что он был даже рад тому, что лето проведет в этой глуши. Или у него был какой-то план, в который он меня не посвятил?
Когда мы оказались на улице, то я сразу же осмотрелся по сторонам. Выглядело все довольно живописно, даже красиво. Я сделал несколько кадров, чтобы после показать потомкам, как их дядя/отец или дед провел самое ужасное лето в своей жизни, точнее где именно я его провел. Людей было довольно много, все они примерно одного возраста — определенно ехали на работу или после смены домой. Одеты они были неплохо, от нас ничем не отличались. И почему я вообще решил, что они будут выглядеть как-то иначе? С косынками на головах? В старых сарафанах и рубахах?
Мой взгляд привлекла девушка, стоявшая около широкой скамьи, на которой лежала сумка, а рядом находился чемодан. Девушка отличалась от всех, кто еще был этим утром тут — она выглядела иначе, будто приехала в гости или что-то вроде того. Ее кожа была бледной, будто не видела еще солнечных лучей. Яркий малиновый длинный сарафан подчеркивал все легкие изгибы ее тела. Золотистые волосы были распущенны, передние пряди сдерживались тонким ободком, такого же цвета как и сам ее сарафан. Девушка кого-то высматривала и, когда наши взгляды с ней встретились, я улыбнулся.
Клянусь, еще никогда в жизни я не улыбался именно так. Она улыбнулась мне в ответ. Казалось, что, если я сейчас подойду к ней, то мы познакомимся, обменяемся телефонами, встретимся и это лето в Прохоровке не будет таким ужасным. Но нет, мои планы сломались, когда Макс схватил меня за локоть и потянул в сторону остановки.
— Сейчас на автобусе часика полтора и будем дома, — бормотал он, не отпуская меня.
Он как заведенный болтал о том, как проголодался и хочет скорее снять с себя одежду и нырнуть в речку, а я все думал о девушке, которую встретил утром. Мне никогда не нравились светленькие, как-то был больше по брюнеткам, но эта девушка покорила меня с первого взгляда. Она будто какая-то нимфа, которая очаровала меня. Определенно нимфа, Макс же говорил о том, что в этой деревне есть речка. Я до сих пор помню ее взгляд голубых глаз, аккуратные черты лица, скорее даже аристократические, пухловатые губы. Если бы не Макс со своим автобусом, то точно бы знал сейчас имя этой незнакомки.
Мы кое-как протолкнулись в душный автобус, заняли два кресла в самом конце, о чем после я пожалел. Так подпрыгивали на кочках и других дорожных выпуклостях, что я мог бы спокойно лишиться всех зубов и головы. То и дело ударялся макушкой в потолок автобуса, который был слишком низким. Макса, кажется, это ни капли не волновало, он сам по себе был слишком спокойным. Всегда, если только не начинал паниковать перед каким-то важным мероприятием.
Полтора часа в духоте закончились тем, что я едва не потерял сознание. Какая-то бабуля начала возмущаться и кричать, пришлось закрыть окно, чтобы ей не дуло. Я его снова открыл, и мы с ней поругались. Глазам не верю — я накричал на бабушку, чего в жизни не делал. В итоге, она вскоре покинула автобус, но лучше не стало. Ее место заняла другая. Будто автобус ехал по какому-то бабушкиному маршруту, специально для пенсионеров. Ничего против их не имел до сегодняшнего дня, но неужели им правда дует или они лишь так выводят нас из себя?
