— Вам нужно основание, чтобы поверить, что вокруг творится Мор? По пути сюда мы видели с десяток сожжённых деревень. За вашими воротами расползается скверна. Неужели вам об этом неизвестно?

Девушка стояла прямая и твёрдая как клинок и не отводила взгляда от глаз собеседника. Её кристальные глаза были словно высечены изо льда, а в зрачках отражался огонь каминного пламени и бледное лицо Вигарда. Банн на миг съёжился от этого взгляда, а потом внутренне возмутился наглостью девицы в одежде бродяжки, что смотрела на него как на равного.

— Да, я слышал, — скучающе ответил Вигард. Его умению сохранять лицо и спокойный тон позавидовал бы сам король. — Весьма прискорбно, но все эти селения довольно далеко отсюда, и касательно Тримхолла дозоры ничего не сообщали. Откуда здесь взяться орде? Я скорее поверю, что некие вредители заявляются в деревни и специально сеют в них хаос ради своих интересов.

Девушку передёрнуло от обвинения, но она стерпела его.

— Если вы не получали сообщений, значит, ваши дозоры либо мертвы, либо попросту не доходили так далеко, — ответила она. — Около трёх часов после полудня порождения тьмы были в полудне пути отсюда. Мы торопились их опередить, чтобы предупредить вас, однако теперь тратим время на словесное противостояние.

Девушка говорила складно и убедительно. Простые крестьянки не умеют так вести речи. Однако Вигарда они ничуть не тронули, он только с усмешкой развёл руками.

— Девочка, ты предлагаешь поверить на слово первым встречным и выгнать людей из их домов, чтобы повести их… куда?

— На север. Для начала в Редклиф. Это ближе, чем до города вашего эрла.

— И там нас примут? — хохотнул Вигард.

— Примут, если вы скажете, что вас направили Серые Стражи.

При упоминании о Стражах и банн, и солдаты у входа напряглись. Во всём Ферелдене эта тема, равно как и Остагар, была под запретом, и говорили о ней только шёпотом, если не хотели испытать на себе гнев регента. Впрочем, на юге были куда более насущные проблемы.

— Нынче опасно поминать Серых Стражей. Они преступники, — осторожно заметил Вигард, потирая раздвоенный подбородок.

Не может же быть, чтобы эта девушка была подослана людьми регента, чтобы проверить лояльность Вигарда? Банн предпочёл не искушать судьбу и всё ещё надеялся, что её история об орде порождений тьмы у него на пороге тоже уловка. Однако девушка не смутилась, подошла к банну почти вплотную и посмотрела ему в глаза.

— Я Серый Страж, банн Вигард. И мой долг — защищать людей от порождений тьмы, что я и делаю. А ваш долг — прислушаться ко мне, ибо грядёт Мор, и он уже у вашего порога. Так помогите же мне спасти ваших людей. Более ни о чём не прошу.

Банн от неожиданности чуть не упал с кресла. Одно дело — поминать Стражей, другое — назваться им. И это когда за головы всех уцелевших Серых Стражей обещана куча золота… или это тоже слухи? После Остагара ходило много сплетен, одна другой невероятней, но самым невероятным казалось то, что в его, Вигарда, доме прямо перед ним может стоять Серый Страж, объявленный в розыск, и требовать спасти людей от порождений тьмы.

Размышления банна прервал ворвавшийся в кабинет солдат. Его лицо покрылось потом, доспех был заляпан грязью и кровью, казавшейся в полутьме маслянисто-чёрной. Солдат отвесил быстрый поклон и доложил:

— Банн Вигард! Сюда движутся порождения тьмы. Целая орда! Они уже рядом!

Вигарда внутренне передёрнуло. Он ещё раз посмотрел на девушку, которая уже явно хмурилась из-за затянувшейся беседы. Для чего она всё-таки явилась сюда? Не может же быть, чтобы просто предупредить? Что ей с этого?

— Чего ты хочешь? — спросил банн, ибо в то, что перед ним Серый Страж, ещё и такая молодая женщина, верилось с трудом.

— Пусть солдаты выставят ограждения и сдерживают порождений тьмы, пока мирное население не уйдёт далеко.

— И это всё?

Всё, что ей нужно?

— Да.

У банна Вигарда не было причин не верить или выступать против национального героя, тэйрна Логэйна, который утверждал, будто Мор — выдумка, а Стражи — предатели, но дураком Вигард не был. Он видел, во что превратился Войд, слышал, что сейчас творится с землями, граничащими с дебрями Коркари. Когда Вигард убегал из поместья, порождения тьмы были уже буквально у его двери, треть солдат погибли, защищая его, и теперь более всего на свете он желал никогда больше не увидеть тёмных тварей снова. Нет, банн Вигард верил в Мор. Северные банны, может, и не чувствуют дыма от пожара, но на юге от него уже задыхались.

— Сколько у нас времени? — мрачно спросил он.

— Два часа. У всей деревни, — ответила Серый Страж.

Громко зазвонил церковный колокол. Повсюду забегали солдаты, начали подпирать балками западные ворота, заваливать их телегами, скамьями, бочками и ящиками, а на стенах приготовили жаровни для огненных стрел. Когда среди людей прошла новость собираться в путь, вероятно, без возможности вернуться, по всей деревне поднялся ропот.

— Опять эти незнакомцы!

— Да что им всё надо?

— Говорят, они Серые Стражи?

— Разве Стражи не погибли вместе с королём?

— А я слышал, что это Стражи убили короля.

Люди не были готовы среди ночи срываться с места и оставлять нажитое имущество. Элисса пыталась их подгонять, но в ответ получала только недовольства и оскорбления.

— И чего ты суетишься ради них? — усмехнулась Морриган. — Словно кто из них оценит, что ты жизнью здесь рискуешь.

— Я это не ради благодарности делаю, Морриган. Я хочу спасти всех, кого можно.

— Ну и глупая! — вдруг вскинулась колдунья. — Аукнется тебе не смертью, так чем ещё похуже. За благородство камнем в тебя кинут те, кого спасти пытаешься.

— Это мой долг, Морриган, — обернулась на неё Элисса. — Ради него я живу, — Кусланд подошла к семье стариков, которые пытались уместить на одном осле все свои пожитки. — Нет, это не берите. Возьмите тёплые вещи, еду и монеты, — и умчалась к следующим.

— Глупая! — фыркнула колдунья.

Остальные спутники, кроме Морриган, тоже помогали со сборами, но как они ни торопили людей, первый обоз двинулся вниз по склону только через два с половиной часа. Банн ускакал раньше всех, чтобы «возглавить отступление», часть солдат сопровождала его, часть получила приказ сдерживать орду. Элисса была как на иголках, она то и дело тянулась разумом на запад и чувствовала, как в дальний уголок сознания постепенно закрадывается тьма. Тьма росла, заполняла всё вокруг, пока не достигла края и не подступила к горлу комом. Элисса умыла лицо ладонями и тяжело привалилась к стене.

— Мы не успели, — пробормотала она, с нарастающим отчаянием слыша, как на западных стенах уже свистят первые стрелы.

Спустя мгновенья через стену вдруг перемахнул огненный снаряд и разбил вдребезги каменный колодец, перепугав селян. Элисса вздрогнула и посмотрела в небо. В темноте блеснули огненными птицами стрелы с чёрным оперением и обрушились подобно хлёсткому дождю на защитников. Кто-то вскрикнул и мешком повалился со стены, снаружи послышался множественный торжествующий рёв и скрежещущее визжание, ворота сотряслись от удара.

Некоторые из селян закричали, побросали своё добро и бегом кинулись через восточные ворота прочь. Началась давка. Солдаты призывали остальных не мешкать и скорее бежать, кто-то из солдат убежал и сам. К этому времени они едва успели вывести из деревни чуть больше половины людей.

От огненных стрел загорелись соломенные крыши и сеновалы, стало жарко и светло. Пламя перекинулось на амбар. Некоторые жители из тех, кто ещё остался, побежали за вёдрами и, вместо воды из разрушенного колодца, набирали снег.

— Оставьте дома! Вы их не спасёте. Спасайте свою жизнь! — кричала им Элисса.

Но торговец не хотел бросать свою лавку, кузнец не желал отдавать тёмным тварям дело своей жизни, селяне до конца боролись за дома, где воспитывались поколения их предков.

— Стены и ворота вот-вот падут. Укреплений надолго не хватит, — мрачно сказал Стэн.