Элисса дала им немного серебра, чтобы хотя бы купить одежду или что-нибудь на первое время. Она не представляла, что они будут делать, когда всю жизнь прожили в лесу, а теперь просто пойдут куда-то. Но бывшие оборотни были воодушевлены как никогда и твёрдо решили прожить свою человеческую жизнь как можно лучше. Винн сказала, что всем вместе и с таким упорством им это, вероятно, удастся, и Элисса успокоилась и мысленно пожелала им удачи.
Элисса вернула обрывок узорчатого шарфа Атрасу, чья жена помогла Стражам найти путь в руины, и передала её последние слова. Дейган уже встал стараниями Ланайи на ноги и рассказывал клану, как его спасли Серые Стражи. Теперь долийцы относились к гостям дружелюбно и с теплотой.
Лелиана вдоволь наслушалась долийских легенд и выучила кое-какие слова из их языка, культура долийских эльфов всегда пробуждала в ней интерес, и она ещё в Орлее часто расспрашивала эльфов-слуг, что им известно об их лесных сородичах. Стэн редко ходил по лагерю и больше времени проводил за чисткой доспехов и меча или рисованием. Некоторые из маленьких эльфов в качестве испытания на храбрость пробовали подойти к кунари, но едва он хмуро глядел исподлобья, те сразу бросались наутёк. Шейла ворчала по поводу птичьего чириканья и даже поспорила с одной эльфийской поэтессой, которая воспевала пернатых созданий.
— Сменили подозрительность на милость, а всего-то было надо чуть не погибнуть, чтоб спасти их шкуры, — ворчала Морриган у лагерного костра, когда в лесу уже начинало снова темнеть. Она тоже наблюдала за незнакомой культурой, хотя и делала вид, будто ей неинтересно.
Остальные соратники тоже неподалёку занимались своими делами. Завтра они покинут лес. Морриган почувствовала, что на неё смотрят и, обернувшись, увидела долийского мальчика, который неприкрыто и нагло её разглядывал.
— Я думал, что все шемы уродливые, а у тебя с этим не так плохо, — сказал он на ломаном общем.
— Брысь, пока уши не надрала! — вскинулась колдунья, и ребёнок тут же бросился прочь так, что пятки сверкали.
— Что ж ты так реагируешь на комплименты, моя дорогая? Нельзя же так, — подсел к ней Зевран. — Тебе говорили, что у тебя изумительные глаза?
— И снова льстишь? Ты ещё не устал от неуместных упражнений? — закатила глаза колдунья.
— В Антиве женщины привыкли к непрестанным заслуженным похвалам. Да завидев тебя, мужчины должны припадать к твоим стопам, словно узрели богиню!
— Я… не желаю, чтобы на пьедестал меня возводили.
— Ты этого вполне заслуживаешь! — распалялся Зевран. — Художники должны восхищаться тобой, скульпторы — ваять тебя, поэты — воспевать! Уверен, ты и сама знаешь, что твоя необыкновенная красота привлекла бы и самого Создателя!
Даже в свете костра стало заметно, как щёки Морриган порозовели от смущения.
— Это… я… думаю… — начала она, когда Зевран победно улыбнулся и повернулся в сторону Алистера.
— Дыхание Создателя! Тебе и впрямь удалось! — изумился Страж.
— Жду свои пять серебряных, Алистер.
— Вы… — лицо Морриган тут же исказилось от злости. — Всех ненавижу!
Она вскочила с места и сердито зашагала прочь. Элисса, которая всё слышала, бросила осуждающий взгляд на товарищей и побежала успокаивать колдунью:
— Морриган, не злись! Они пошутили!
— Они идиоты!
— Э-э… да!
Минуты беспечности помогали всем отдыхать душой после тяжёлых событий. Чужие истории и судьбы — они возникали в жизни, оставляли след и шли дальше своим чередом. Появление Серых Стражей и их дела ещё долго будут помнить в клане Ланайи, а сказители расскажут детям свои истории о них и о Затриане. Это был не конец, долийцам и Стражам ещё предстояло встретиться и объединиться в самый тёмный час для борьбы с Мором, но сегодня они могли попрощаться и каждый пойти своим путём.
— Я всё думала о том, что случилось с эльфами и Хранителем, и… вспомнила одну песню, которую слышала много лет назад, — начала однажды Лелиана, когда отряд вышел из лесов и встал лагерем среди холмов. — Тогда только-только умерла моя мать, и одна мудрая эльфийка успокаивала меня и говорила, что не нужно ни бояться смерти, ни ненавидеть её… Смерть — это только начало нового. Каждый однажды должен сбросить земную оболочку и выпустить душу на свободу. Мне кажется, это прекрасное чувство, которое приносит мир и надежду скорбящим.
**Hahren na melana sahlin (Старейший, твоё время пришло)
Emma ir abelas (Теперь я полна скорби)
Souver’inan isala hamin (Усталым глазам нужен отдых)
Vhenan him dor’felas (Сердце стало сумрачным и серым)
In uthenera na revas (В бдительном сне твоя свобода)
Vir sulahn’nehn (Мы поём и радуемся)
Vir dirthera (Мы рассказываем легенды)
Vir samahl la numin (Мы смеёмся и плачем)
Vir lath sa’vunin (Мы можем любить ещё один день).
Комментарий к Глава 82. Сущность Зверя
*“Ма нувенин” с долийского “Как пожелаешь”.
**Долийская песня Лелианы. Лучше один раз послушать, чем сто раз прочитать) https://www.youtube.com/watch?v=Yc6Glzv0xMU
========== Глава 83. Друг ==========
Шум таверны и пьяный смех врезались в чувствительный слух, но не раздражали. Грубые голоса местных завсегдатаев расслабляли после напряжённого вечера. С кухни веяло такими головокружительными ароматами, что рот тут же наполнялся слюной и предвкушал прекрасный ужин, а пропитавшиеся выпивкой столы приятно ударяли в нос смесью запахов сырой древесины и алкоголя.
Зевран сидел за дальним столиком в углу, вальяжно закинув на него ноги. Ароматное вино кружилось в кружке и через мгновенье приятно растеклось внутри, как живительный нектар. Эльф заказал дополнительную порцию и не преминул построить глазки служанке. Её щёки тут же зарумянились, после чего она поспешила скрыться в кухне.
Зевран залпом осушил кружку и приметил в дверях таверны знакомое лицо.
— Тальесен! — махнул он рукой в приглашающем жесте.
Смуглый мужчина с короткими чёрными, как смоль, волосами прошёл к столику, обходя посетителей, но не сел за него. С окончания их миссии прошло три часа, однако Тальесен был всё в тех же доспехах, на которых ещё не стёрлись багровые брызги и свежие царапины. Впрочем, в таверне было так многолюдно, что никто не обратил на него внимания.
— Что ж ты так сурово выглядишь, друг мой? — широко улыбнулся Зевран. — После поражений расслабиться — это святое. К тому же мы ещё своё возьмём. Будь здоров!
Тальесен проследил взглядом, как Зевран схватился за только что принесённый винный кувшин и, наверное, уже в который раз подмигнул служанке, прежде чем щедро плеснуть напиток в две кружки. Тальесен пить не стал.
Их последняя вылазка окончилась полным провалом. Троица убийц не только не добралась до цели, но и попала в крупную засаду, которая стоила жизни большинству нанятых ими головорезов. Вороны едва выбрались оттуда живыми, а богатый торговец, их цель, так и не показался. И всё было бы нормально, в конце концов чего только не выпадало на долю молодых Воронов, но засада была слишком хороша и точна. Об их приходе знали. И ждали именно их.
— Зевран, нужно поговорить, — тут же приступил к делу Тальесен.
— Хм?
— Ты знаешь, где сейчас Риннала?
— Ринна? Я её не видел.
— А знаешь почему?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что она от досады обчищает до нитки какого-нибудь богатого простака? Без меня!
— Ринна предала нас.
Зевран непонимающе уставился на товарища, а тот продолжал спокойно смотреть в ответ.
— Это из-за неё мы попали в засаду. Торговец хорошо заплатил ей за сведения, где мы будем и когда. Никто, кроме нас троих, не знал об этом.
Звуки, грохот, звон и грубые голоса отдалились, словно звучали по ту сторону Завесы. Сейчас близко был только Тальесен и правда, что он говорил.
— Ринна предала нас и должна поплатиться. Антиванских Воронов нельзя предать.
Да, это была правда. Зевран уверен. В Ринне всегда было что-то странное. Она притягивала и пугала, отталкивала и манила. Она могла вывернуть душу наизнанку и со смехом её растоптать. Она могла говорить о любви, перерезая глотки. Могла лизнуть кровь жертвы с ножа и дать почувствовать её вкус поцелуем. А ещё она смотрела. Так чисто и в самую суть. Так, что даже самое зачерствевшее сердце могло вдруг затрепетать. Сердце, что не желало быть пробуждённым.
