Храм, возможно, являлся усыпальницей древних эльфов уже после того, как они потеряли бессмертие и стали умирать, если эти руины вообще принадлежали эльфам. На потерявших черты врезанных в стены статуях невозможно было разглядеть признаков чьей-либо цивилизации, но Огрен сказал, что гномы бы таких точно не строили, даже наземники. Саркофаги стояли практически во всех доступных кельях. Воздух там был плотный, душный и иссушал горло. От любого прикосновения к стенам на перчатках оставалась каменная пыль. Она же сыпалась с потолков и вынуждала чихать.
— Как здесь вообще могут жить живые существа? При таком воздухе это вредно, — озвучил свою мысль Зевран.
Чейз внезапно остановился, упёршись в пол всеми лапами, и прижал к голове уши. Он неотрывно вглядывался в тёмный угол в конце коридора и тихо рычал. Винн по знаку Элиссы запустила туда световой шар. В отступившей темноте мелькнул бурый мех и скрылся за поворотом.
— За нами наблюдают? — подумал вслух Алистер и хотел сделать шаг вперёд, но Зевран махнул рукой и остановил его.
— Скорее следят, чтобы мы попали во все ловушки. Любят же древние ставить в руинах всякие гадости, — ответил эльф и склонился над чуть выступавшей из пола плитой. — У кого-нибудь есть нож? Мне жалко оставлять свой кинжал.
Алистер хотел возмутиться, что у наёмного убийцы наверняка в запасе много ножей и ядовитых игл, но Элисса без возражений уже протянула ему свой.
— Спасибо, Зевран. Хорошо, что ты с нами.
Зевран подумал и отыскал в куче камней наиболее плоский и острый обломок, который и воткнул в щель между плитой и полом.
— И я рад, что я с тобой… — обаятельно улыбнулся эльф, — не конкретно в этих пыльных, кишащих оборотнями развалинах, а вообще.
Отряд спустился ещё ниже. Воздух начал холодеть, а духота сменилась сыростью. Потолок зарос плесенью, и с него капало. Элисса поёжилась и не хотела думать, где они сейчас идут и что будет, если в потолке вдруг возникнет брешь. Зато Огрен чувствовал себя под землёй куда спокойнее, чем под небом, и уже уверенно шёл впереди… и свалился на первой же лестнице вниз, оступившись на отсутствующих ступеньках. Он скатился в самый низ, громко выругался в своей манере и замер, когда впереди послышалось рычание, а из темноты грозно глядели две пары волчьих глаз.
Огрен тотчас вскочил и закричал на все руины так, чтобы каждый оборотень знал, что гном готов к бою. Он кинулся вперёд и размашисто ударил, оставив в воздухе смазанный след от секиры. Оборотни отпрянули и завыли, уже не таясь. Один прыгнул на гнома, чтобы прижать того к земле, но Огрен двинул металлической рукояткой по волчьей морде.
— А теперь ещ-щ-щё раз! — ударил снова рубящим. — От тебя только мокрое место останется!
Огрен щурился, но во тьме не мог разглядеть второго, потому, когда его сильной лапой приложило к стене, гном от неожиданности вскрикнул, но секиры не выпустил. Хватка быстро ослабла, и оборотень обмяк на пол. Алистер смахнул с меча кровь.
Элисса опасалась, что убийства могут помешать сторонам договориться и приведут лишь к новой бойне, но выбора не было. На них нападали — они защищались.
Откуда-то сверху и позади сквозь камни послышался протяжный и полный скорби вой, но соратники никого не оставили у себя за спиной, если только оборотни не ходили здесь другими путями, и это не сулило ничего хорошего. Коридор резко завернул вправо, а потом пошёл вверх. Было ощущение, что отряд сделал круг. Зевран увидел ещё одну ловушку, на другую наступила Элисса и едва успела отскочить от падающих на голову камней. Ещё одну задела на стене Винн, но раздался лишь пронзительный режущий слух скрип, и ничего.
На ещё одном повороте отряд забрёл в помещение, которое судя по обломкам мебели и нишам могло быть библиотекой, но книги и свитки давно рассыпались в прах. Однако это означало, что здешний храм использовался не только как усыпальница, здесь в древние времена вполне могли служить жрецы. Поднявшись наверх ещё на один уровень, спутники нашли маленькое подземное озеро, скорее большой колодец, которое, вероятно, и капало на них с потолка. Оно было обложено кирпичами, и вода в нём была на удивление чистой и прохладной. Кайму у воды украшали несколько полустёртых рун.
В дырах под потолком стало виднеться уже потемневшее небо, значит соратники снова вышли на верхний уровень. Повсюду ветвились растения, словно это место было садом, деревья крошили камень пола и уходили корнями в землю. Руины напоминали сам лес, который водил заблудившихся путников кругами и не выдавал своих тайн.
Оборотней, кроме одиночек и по две-три особи, так и не было видно. Элисса помнила, как много их собралось у храма. Такими силами, они бы запросто захватили долийский лагерь, пока большая часть его охотников больна, но оборотни не приближались к лагерю, а предпочитали посылать угрозы долийцам и Затриану. Если они до сих пор не напали на отряд Стражей, значит, затаились где-то и ждут. Охраняют Бешеного Клыка, «хозяйку», как они сказали.
Возможно, Зевран прав и поступить правильно не получится. Придётся выбрать сторону, и как Страж Элисса будет обязана выбрать тех, кто может помочь Серым Стражам в борьбе с Мором. И как же мало радости, если выбрать придётся из двух зол.
Чейз словно почувствовал настроение хозяйки и потыкался носом ей в ногу. Элисса потрепала пса меж ушей и замерла. Все остановились посреди пустой комнаты, и в тот же миг в круге света возникли тени оборотней. Они одним рывком сократили расстояние и набросились на противников с яростью диких зверей. Когтистые лапы поцарапали доспехи и вскользь задели плоть на шее. Зубы скалились и роняли вонючую слюну. Короткие кинжалы быстрее покинули ножны и воткнулись в здоровую тушу волка, но тот отмахнулся и попытался вгрызться эльфу в горло. Зевран отскочил и ударился затылком о стену, оборотень с той же скоростью кинулся к нему. Клыки вгрызлись в кожаный наруч, а плоть волка снова почувствовала глубоко впившийся кинжал, который тут же перевернулся в ране и разрезал ещё.
Послышалось короткое скуление. Чейз прижал уши и отпустил лапу оборотня, которую он так отчаянно удерживал. Бок мабари покраснел от трёх глубоких царапин, но пёс, поскуливая и качаясь, хотел снова ухватиться за врага и позволить хозяйке нанести удар, от которых оборотень так ловко отпрыгивал и уворачивался. Он махнул лапой и вырвал щит из руки Элиссы. Сильверитовый клинок поцарапал волчий живот. Оборотень лишь вздрогнул и начал размахивать длинными лапами во всех направлениях, словно вместо когтей были лезвия. Элисса вспомнила бой с крикунами и старалась ни на миг не останавливаться, лавировать, чтобы найти возможность для контратаки, но оступилась на камне, упала и едва успела подставить меч, чтобы когтистая лапа не рассекла ей лицо.
Рядом мерцали вспышки молний. Винн не применяла крупных заклинаний в ограниченном пространстве и пыталась только заморозить резвым оборотням задние лапы. Когда те попадались в ледяную ловушку, Алистер настигал их с мечом. Один зацепился когтем за кольчугу Стража и дёргал её. Коготь сквозь защиту добрался до плоти, и Алистер поморщился, вспышка боли унесла его сосредоточение, но оборотня тут же сразил сзади Огрен.
Гном кричал так, что звери прижимали к голове уши. Огрен размахнулся секирой и врезал острым лезвием по волчьей туше. От размашистых ударов, оборотень не мог скрыться и только отступал, пока не упёрся в стену, и злобно оскалился. Огрен замахнулся снова, и противник, почуяв шанс, рывком бросился к гному и тут же получил по морде рукоятью, а потом и лезвием по груди. Огрен издал торжествующий клич, как вдруг с фланга его будто бревном ударили, но опрокинуть гнома в полном боевом облачении не смогли. Огрен развернулся и с покрасневшими от боевой злости глазами замахал секирой так неистово, точно сам проникся животной яростью, пока его не остановил голос Элиссы.
Гном замер с занесённым оружием и недоумённо уставился на Стража. Последний оборотень был ещё жив, но подняться уже не мог. Он распластался на полу и с глазами, полными ненависти, ждал приговора. Элисса с трудом выровняла дыхание, на её шее виднелся смазанный след крови, доспехи были сплошь исцарапаны, прежде ровный ряд кольчужных колец сместился, и несколько порванных свисали, как клок выдранной ткани. Алистеру досталось больше, сквозь порванные кольчугу и гамбезон на животе алел порез и зудел, точно горел пламенем. Зевран отряхнул с наруча слюни и пытался приладить рассечённую кожаную перевязь, его лёгкие доспехи стали изуродованы настолько, что Зеврану стало стыдно появляться в таком виде на людях, но сам эльф в целом легко отделался. Винн была невредима, благодаря Алистеру, и тут же исцелила магией все порезы товарищей, пока туда не попала грязь, что в таком месте было не мудрено, затем по просьбе Элиссы занялась ранами мабари, который страдальчески опустил голову на колени присевшей хозяйки.
