— Что вы теперь будете делать? — спросила Элисса.
— Я слишком пережил свой век. Когда Наковальня будет уничтожена, то я смогу, наконец, обрести покой.
— Мы уничтожим Наковальню, как и договаривались.
— Благодарю вас. Нужно отсечь её от лириумных жил, что питают её мощь, и разбить руны. Сама Наковальня из обычной стали. Полагаю, ваше оружие с этим справится. Но прежде могу ли я что-нибудь сделать для вас в благодарность за помощь?
Элисса не знала. Если она заявит перед Ассамблеей, что нашла исчезнувшего тысячу лет назад Совершенного, её поднимут на смех. Но они могли бы представить им тело Бранки, вот только правда о ней… Элисса не хотела её убивать. Удар словно сам достиг цели, едва Элисса увидела, что Огрен в опасности… Может, Бранка и заслужила, но как это воспримет тот, кто эти годы так стремился отыскать её живой.
— Огрен, как ты думаешь?
Элисса боялась, что он будет винить её в смерти жены, но Огрен, похоже, вовсе этого делать не собирался. Он не слепой и видел, что Бранка всерьёз собиралась его убить.
— Ну, Бранку-то уже не оживишь, — вздохнул гном. — Может, сделать из неё голема?
— Я бы не стал этого делать, даже если бы мог, — ответил Каридин.
— Да, не подумал. Мне тогда ничего не надо. Что ни попроси, всё будет напоминать… вот об этом. — Огрен развёл руками и посмотрел на Стражей. — Нам же ещё надо как-то утрясти дело с выборами, да?
Каридин понимающе кивнул. Он во всей мере понимал, насколько опасен Мор, и как важно в победе участие гномов. Когда-то он создал Наковальню, чтобы остановить Мор, и это принесло вреда не меньше, чем пользы. Теперь настала пора действовать по-другому.
— Слово Совершенного — закон для Ассамблеи, — начал Каридин. — Я выкую корону для нового короля Орзаммара. Отдайте её тому, кому считаете нужным. Не хочу знать ни их имён, ни то, кто они такие. Я и так слишком пережил своё время.
Стальной голем направился к Наковальне и взялся за лежавший там с незапамятных времён молот. Ржавчина изъела его насквозь, и тогда Каридин отодрал свой наплечник, металл которого сохранила от времени заговорённая рунная вязь, и ржавым молотом кое-как выковал для себя новый. Он попросил оставшегося голема сходить к золотой жиле, которую они за века обнаружили в этих глубоких тоннелях, и добыть золото для короны.
Пока они работали, Огрен угрюмо древними инструментами выдалбливал в камне могилу для Бранки, а после похорон долго что-то ворчал над ней и вздыхал. Шейла разговаривала у Наковальни с Каридином. Серые Стражи занимались своими ранами. Они выпили остатки целительных зелий, что было, безусловно, мало для их повреждений, но Элисса оставила немного и для Огрена.
Спустя несколько часов корона Орзаммара была готова — массивная, тяжёлая как шлем, и могучая как сам народ гномов. «Конец раздорам» аккуратно выбил на древнем гномьем языке Каридин прямо под печатью, которая должна была подтвердить подлинность короны и личность мастера. На этом его долг перед миром живых был окончен.
Элисса хотела дотронуться по лириумной жилы, напоминавшей древесный корень, но Огрен тут же её одёрнул.
— С ума сошла, Страж? Сырой лириум даже гномы вот так не хватают!
Он замахнулся секирой и несколько раз ударил в одно и то же место лириумной жилы, отсекая её. Потом проделал то же самое с другими, Алистер ему помогал, пока Наковальня не перестала светиться, а руны не потемнели. Это заняло у них много сил. У Алистера всё ещё болело плечо. Элисса вызвалась сама расколоть Наковальню. Алистер передал ей меч Дункана.
— Возьми. Драконья кость покрепче.
Так медленно и по кусочку Наковальня исчезла в огне. На прежнем месте остались лишь пыль и осколки. Каридин кивнул на это и подошёл к краю выступа.
— Вы всё-таки собираетесь уйти? — в который раз глухо спросила Шейла.
— Собираюсь. В моей жизни была только одна цель — поручиться, что больше Наковальней не воспользуется никто. Теперь она достигнута. Всем нам выпадает свой срок, Шейла. Желаю тебе самой решить, когда придёт твой. А вы, чужеземцы. Я бесконечно вам благодарен. Атраст нал тунша… пускай вы всегда отыщете свой путь во тьме.
Совершенный Каридин раскинул руки и спрыгнул в огненную реку, исчезнув навсегда.
*
Когда Кардол, командир отряда из Легиона Мёртвых, увидел у ворот Боннамара Серых Стражей, то не поверил своим глазам. Побиты они были изрядно, как и Огрен, да и выглядели так, словно вот-вот упадут без чувств, но все были живы. А когда Страж показала Кардолу выкованную рукой самого Совершенного корону, он и вовсе помянул Камень всеми приличными и не очень словами удивления.
Страж только устало спрятала корону обратно в походный мешок и обратилась к командиру отряда тем тоном, с каким обычно отдают распоряжения.
— Проводите нас, пожалуйста, в Ассамблею. Скоро будет избран король Орзаммара.
*
Белен Эдукан стоял на возвышении в стороне от трона и в раздражении стучал облачёнными в сталь пальцами по рукояти меча. Его лицо при этом выражало уверенное спокойствие.
Деширы слишком долго собираются.
Белен со свитой прибыл в Зал Ассамблеи раньше всех и объявил начало собрания, после чего озадаченному Банделору пришлось отправить всем деширам приглашение срочно явиться в Ассамблею. Принц Эдукан уже пытался собрать их раньше и решить вопрос, пока не вернулись Серые Стражи, если они ещё живы, но нескольким деширам постоянно что-то мешало прийти.
Голосование должно было сдвинуться с мёртвой точки сегодня, и Белен сделал всё, чтобы это случилось в его пользу.
Он уже жалел, что первым не принял у себя Серых Стражей, а из-за нападения группы фанатиков навсегда потерял возможность заручиться их поддержкой. После этого Белену пришлось изрядно постараться, чтобы уничтожить репутацию Харроумонта, а выбор Серых Стражей назвать неразумным и даже необдуманным. Учитывая молодость Стражей, Белен решил, что они недавно вступили в орден, потому постарался представить их как можно более неопытными в политических вопросах, притом не делая акцента на их возрасте.
Ведь Белен Эдукан и сам был молод. Двое старших братьев сводили вероятность его воцарения к нулю, а их тень постоянно нависала над ним и мешала отцу и всему Орзаммару увидеть его настоящие таланты. После смерти короля Эндрина Белен открыто заявил, что Орзаммару нужны перемены. Гномий город загнивал, закрывшись от мира. Такими темпами он скоро превратится в закостенелый в своих традицих Кэл Шарок. Но даже если король захочет перемен, обрюзгшая на своём богатстве и власти Ассамблея ему не позволит. Потому власть деширов должна быть уменьшена или вовсе сведена на нет, и Белену выпал прекрасный для этого повод — Мор. Армией распоряжается король, и во время Мора никакая Ассамблея не посмеет перечить, что бы король с войсками ни делал.
Власть в одних руках, его руках — было давней мечтой Белена, и ради неё он бросил в огонь собственных братьев и бросил в огонь Орзаммар… ради блага самого города.
Но отец перед смертью жестоко отомстил Белену, назначив наследником Пирала Харроумонта, у которого появилось неожиданно много сторонников из уважения к воле последнего короля.
Отец никогда меня не замечал, — незаметно вздохнул в светлую бороду Белен. — Отец был, как и все они, слеп. Орзаммару пора измениться, и к изменениям его поведу я. Любой ценой.
Подкуп. Клевета. Взятки. Лжесвидельства. Угрозы. Заказные убийства. Такова цена прогресса. Хороший король не обязан быть хорошим гномом. Хороший король — это сильный король. Несгибаемый ни перед кем и ни перед чем — даже перед моральными принципами, и особенно перед врагами.
Белен повернул голову вправо, где стоял его оппонент Харроумонт и заложил старческие руки за спину. Поддержка Серых Стражей дала ему много сил, но как долго такой король протянет? После Мора Ассамблея сожрёт его живьём и не подавится.
Я единственный, кто поведёт Орзаммар по верному пути.
Белен был в этом убеждён и сосредоточен на своей цели. Лишь иногда мысли возвращались во дворец, где его ждала любимая Рика с новорождённым сыном на руках.
