Но здесь были не порождения тьмы. Элисса не могла определять картину боя с такой точностью, как Лелиана или Зевран, но даже она видела, что битва здесь отличалась от сражений с тёмными тварями. Она бросила взгляд на гнома с короткой чёрной бородой. Его убила стрела, глубоко вошедшая в глаз, но самой стрелы не было. Порождения тьмы не забрали бы свою грубую чёрную стрелу, когда вокруг раскиданы другие, куда более лучшие по качеству. Ни единого элемента с доспехов не пропало, оружие тоже осталось при павших, они сжимали его в момент смерти. Нет, поверить в то, что это дело рук порождений тьмы, мог только тот, кто никогда не видел поле боя после них.

— Каждая смерть ужасна. Мне очень жаль ваших товарищей, — сказала Элисса Войтеку.

Тот только сплюнул.

— Так и знал, что этим всё кончится. Что б их этих Белена с Харроумонтом! Послали б нас ещё на поиски самого Каридина! — злился он.

Элисса случайно наступила на свежие пятна крови. Той было так много, что наверняка на этом месте кого-то убили, но ближайшее тело лежало в нескольких шагах. Порождения тьмы не забирают мёртвых — ни своих, ни врагов.

— Но если отряд не порождения тьмы перебили, то кто? — подумал вслух Алистер и бросил взгляд в сторону — из прохода ближайшей пещеры показался натягиваемый лук. — Берегись!

Следующие минуты пронеслись в сумасшедшем ритме бьющегося сердца. На камни грузно упало тело Кинрата. Войтек нырнул за лагерные баррикады. Огрен кинулся на пол и отполз за мешки. Алистер сбил Элиссу с ног и закрыл собой. Стрела чуть оцарапала Стражу висок, другая отскочила от каменной плоти Шейлы. Стрелять перестали. Раздались воинственные крики, скрежет доспехов и вынимаемых мечей, лязг столкнувшихся металлов, рёв голема, стоны и чьи-то ругательства. Буханье тяжёлых шагов, скрип сапога, скольжение на влажном от крови полу, прерванный ударом свист секиры, глухое падение в желоб.

Элисса дважды пропустила удар сбоку, но броня выдержала, осталась лишь ноющая боль. От других ударов она успела уклониться, потом парировать и снести головы напавшим гномам вместе со шлемами. Поле боя растянулось на всю ширину перекрёстка, и Кусланд не успевала смотреть, как справляются остальные, лишь слышала тяжёлые удары Шейлы и голоса Огрена и Алистера. Голем швырнула врага в одного арбалетчика, второй давно бросил арбалет и вертелся, осыпая ударами кинжалов Стража. Огрен впал в буйство и бросился на трёх врагов сразу. От его крика и покрасневших почти безумных глаз они застыли на миг, определивший их судьбу.

Бой кончился так же неожиданно, как начался, и оглядевшись, союзники поняли, что нападавших было не так много, и те пали, как только растаяло их единственное преимущество в виде неожиданной атаки. Элисса обвела взглядом поле боя. Алистер устал, но был жив, Шейла тоже в порядке и всё ещё топтала последнего попавшегося ей под ноги врага. Огрен глубоко вдохнул и выдохнул, его ярость испарилась без следа. Больше на ногах никого не было.

Элисса подошла к распростёршемуся на полу телу с пробитым арбалетной стрелой нагрудником и рассечённой вместе с бородой шеей.

— Войтек? Он… мёртв.

На последнем слове её голос дрогнул.

— Ага, и этот тоже, — констатировал Огрен, кивнув на Кинрата. — Не повезло, эх.

Благодаря возросшей мощи их отряда и способностям целителя Винн, Серые Стражи долгое время шли без потерь. И сейчас Элисса не могла поверить, что те, с кем она разговаривала несколько минут назад, теперь мертвы. Стрелы, убившие их, могли поразить кого угодно.

— Мне так жаль, — с горечью прошептала она мёртвым.

— Да что там, — сплюнул Огрен. — На Глубинных тропах это обычное дело.

— Подобная смерть не должна быть обычным делом, — нахмурилась Элисса и тут же почувствовала на спине ладонь — ободряющий жест, дающий ей толику покоя, который ей так необходим. Это было лучше любых слов.

Элисса резко обернулась и почувствовала ноющую боль от двух пропущенных ударов шипастой булавой, но тут же забыла про неё, потому что по доспеху Алистера между ремешков на боку стекали маленькие струйки крови.

— У тебя!..

— Выглядит не так страшно, — нарочито беспечно рассмеялся он. — Никогда не думал, что гномы могут быть такими шустрыми, попал в щель в доспехах.

— Давай обработаем, — смешавшись, тихо ответила Элисса, поглядывая также и на кровоточащую царапину у его виска. От стрелы, предназначавшейся ей. — Огрен, Шейла, вы целы?

— Да что мне сделается? Разве хватит пары сосунков, чтобы меня поцарапать?

— Пьяный гном скорее покалечит себя сам, — хмыкнула голем.

Они вчетвером отошли в другое ответвление перекрёстка подальше от места боя и расположились на беспорядочно сваленных камнях. Идея остаться в пусть и подготовленном, но открытом для засад лагере казалась сомнительной. Огрен сел прямо на пол, оперевшись на железную рукоять секиры, вынул свою, словно бездонную, флягу и с удовольствием глотнул содержимое. Щёки его снова заалели, глаза зажмурились, а огненно-рыжие усы встопорщились.

— Ах, хорошо! — пробормотал он себе под нос.

Элисса промолчала. Может, Огрен и впрямь так привык к виду смерти, что переносит её настолько легко, вот только при этом продолжал твердить, что его жена мертва быть не может. Элисса отвернулась от гнома и помогла Алистеру снять нагрудник, на стёганке и рубашке уже расплылось багровое пятно.

— Путешествуя с Винн, я что-то расслабился. Надо будет ещё раз поблагодарить её за то, что она с нами.

Элисса кивнула, сосредоточенно промывая рану Алистера. Кинжал прошёл неглубоко, потому при должной обработке рана и впрямь не выглядела опасной. Про многочисленные синяки Элисса не сказала ничего, на её теле их тоже немало. Сейчас с отрядом не было Винн, и следовало быть предельно осторожными и не рисковать понапрасну. Если Серые Стражи не смогут вернуться с Глубинных троп, погибнет Ферелден и всё, за что они боролись.

Элисса бережно перевязала рану и занялась царапиной на виске Алистера. Никто на Стражей не смотрел, Огрен как раз в это время пытался выяснить у Шейлы, знают ли големы анекдоты. Сосредоточенное лицо Элиссы и лечебная мазь в её руках кое о чём напомнили Стражу, и он не заметил, как расплылся в улыбке.

— Что? — спросила Элисса. — Почему ты улыбаешься? Тебе не больно?

— А? Да нет, просто… Вспомнил, как ты меня так же лечила. Ещё в Редклифе, помнишь?

— Ты сделал глупость. Сам себя поранил.

— Точно, я же дурак, верно? — засмеялся Алистер и почесал затылок.

Элисса тоже улыбнулась, но через миг вдруг погрустнела.

— Прости, что ударила тебя тогда… Я так вспылила, что… Не думай, будто я всегда такая.

— Да уж, вот я удивился, — хохотнул Страж.

Всё это время Элисса не забывала о том случае, но попросту боялась к нему возвращаться, напоминать о той ссоре. Им обоим было после неё нелегко.

— Мне не следовало так поступать, — заключила она.

Алистер про себя рассмеялся. Элисса снова извинялась, как благовоспитанная леди.

— Я не злился… только не на тебя, — честно ответил он.

Они любят друг друга, и эта мысль согревала в мгновения любых сомнений.

— Ну что, Стражи? Идём дальше? — Огрен поднялся с места и размял плечи.

Элисса и Алистер посмотрели на него в замешательстве.

— Куда?

— Вам что, в бою память отшибло? Бранку искать!

— Огрен, — Элисса вздохнула. — Всё пошло не так. У нас нет ни проводника, ни отряда. Ты хочешь, чтобы мы вчетвером обыскивали Глубинные тропы?

— Тьфу, — сплюнул гном. — Ты заговорила, как все эти увальни в Орзаммаре. Вы для чего сюда спустились? Найти Совершенную, чтобы она повлияла на эту треклятую Ассамблею. Так чего ж теперь?

— Она имеет в виду, что теперь это стало ещё трудней, чем раньше, — ответил Алистер, застёгивая обратно нагрудник. — Нам бы в Орзаммар целыми вернуться.

— Ну вернётесь, а потом? Как долго будете ждать, пока эти деширы поднимут свои ленивые задницы и начнут думать? Вам там, кажется, армия нужна была.

— Тоже верно, — согласился Страж.