— Даже сер Прямота-и-Честность решил, что моя Бранка ещё жива, и отправил за ней отряд. А раз она жива, то я её найду.
— Почему ты думаешь, что она жива? Два года — немалый срок, — устало проговорила Элисса.
— А, всё ещё считаешь меня чокнутым, — надулся гном. — Конечно, она жива! Она увела с собой весь мой долбаный Дом. Попробуй перебить пару сотен гномов, посмотрел бы я, у каких порождений тьмы духу на такое хватит. Уж если кто и выжил, так это Бранка… хотя бы затем, чтоб позлить меня.
— Но ведь Харроумонт и раньше посылал отряды на поиски… — продолжала Элисса.
— Ага, и Белен заодно. Вот они и сцепились, вместо того чтобы Бранку искать. Ты же видела, Страж, кто на нас напал, если у тебя глаза на правильном месте.
— Видела.
Пусть нападавшие не сказали ничего, а на их доспехах не было цветов и гербов никаких Домов, но настолько умелые воины-гномы не могли взяться из ниоткуда. Это были уже не те разбойники, что напали посреди улицы на Алистера. Этих воинов закалили множественные бои, и им явно был отдан приказ быть здесь. Большую их часть наверняка перебил до появления Стражей отряд Харроумонта, вот откуда лишние пятна крови. Только из воинов Харроумонта не уцелел никто, чтобы рассказать об этом.
Если засаду спланировал Белен, значит, он считает, что может выиграть выборы без Серых Стражей и Совершенной. А доказать его вину за нападение невозможно. Что происходит в Орзаммаре? И что ждёт Стражей по возвращении в город?
— Я предлагаю вернуться — сказала Элисса.
— Куда ты хочешь вернуться, Страж? Бранка в другой стороне! — нахмурился Огрен.
— Огрен, как ты себе это представляешь? Бранку не удалось найти многочисленному вооружённому отряду. Что могут четверо? Это Глубинные тропы. Тут полчища порождений тьмы!
— Да что ты говоришь! А я не заметил! — без злости огрызнулся Огрен. — Как бы далеко ни забрались эти отряды, им было не найти Бранку, потому что они слушать не хотели, что она искала.
— И что же?
— Бранка тщательно копалась в древних легендах и нарыла старые карты, на которых предположительно указан путь в тейг Ортан. Это дом Совершенного Каридина и место, где он изобрёл Наковальню Пустоты. Бранка искала её.
— Наковальня големов? — подалась вперёд Шейла, которой Винн уже успела рассказать о големах всё, что удалось найти в библиотеке.
— Ага, — кивнул Огрен. — Каридин выковал на ней целую армию големов, которые подарили Орзаммару сто лет мира от порождений тьмы, да только и сами сгинули.
Глаза Шейлы немного притухли. Казалось, она глубоко ушла в размышления.
— Зачем Наковальня Бранке? — спросила Элисса.
— А кто ж её разберёт? Может, вообразила, что сможет возродить древнее искусство Каридина. Никто не знал о Наковальне более того, что она обладала какой-то благословенной Камнем мощью, и никто, кроме Каридина, не знал, как делаются големы. Но Бранка была уверена, что сможет раскрыть секреты Наковальни. Э-эх, — снова плюхнулся на пол Огрен. — Взяла да ушла. Да если б она взяла с собой меня, то давно бы отыскала, что хотела. Чокнутая баба.
— Пусть так, но ведь никто не пошёл в тейг Ортан не потому, что с ними не было тебя, Огрен?
— Это да. Старые карты очень путаные, и облик тоннелей с тех пор изрядно поистрепался, — кивнул гном. — В тейге Ортан с момента его падения никто не был. Где-то лет пятьсот. Вот в чём загвоздка.
Элисса встала с места и сдержанно выдохнула. Каких ещё невероятных дел от них хотят? У неё возникло ощущение, что она бьётся головой о стену, пытаясь проломить каменную преграду.
— Нет, там был кое-кто и не настолько давно, — подал голос Алистер, Элисса вопросительно на него посмотрела. — Король Мэрик ходил туда с Серыми Стражами.
Ну конечно! Они ведь недавно прочитали об этом в летописях.
— Значит, путь есть? Но ведь Мэрик со Стражами не из Орзаммара шли, и их не было так мало, как нас, — задумалась Элисса.
— Знаешь, говорят, во время Мора ходить по Тропам безопасней, так как большинство порождений тьмы уходят на поверхность, — наклонил голову Алистер. — Так что, возможно, мы будем в большей безопасности, чем тогда Мэрик со Стражами.
— «Возможно», — снова вздохнула Элисса.
— Да хватит ты уже вздыхать, как остывший чайник, — подначивал Огрен. — Двое уже за то, чтобы продолжать идти.
— Эй, я не… — начал Алистер.
— Я тоже хочу пойти дальше, — кивнула Шейла. — Мне нет дела до сбрендевшей гномихи. Но если на Глубинных тропах, где меня нашёл коротышка-маг, я смогу узнать что-то важное и превратить назойливых тёмных существ в кашу, я готова идти. Коротышка-маг постоянно рыскал по этим тоннелям в поисках сокровищ. Если такому хлипкому созданию до меня никто не проломил голову, то у двоих Стражей с помощью голема и одного пьяного гнома шансов уцелеть побольше.
Все выжидающе посмотрели на Элиссу.
*
Пыльный город сполна заслужил своё название. Хотя с тем же успехом он мог называться Грязный город, Трущобы или попросту Развалины, но жизнь здесь текла не менее бурная, чем в Общинных залах. Вот только вместо ухоженных улиц, опрятных домов и прилично одетых гномов, тут царили разруха, нищенские руины, бедняки с сомнительными услугами за пару медяков и вооружённые бандиты.
— Ну? И где наш кошель? — в раздражении поинтересовалась Морриган.
— Я пока не вижу, но тот гном точно побежал сюда.
— Пф, какой позор. Опытного барда обчистил мелкий воришка.
— Я же не думала, что кто-то рискнёт обокрасть соратников Серых Стражей. Им, наверное, что-то в голову ударило, — беспечно наклонила свою голову Лелиана.
— «Не думала» она.
— Как он хоть выглядел? Вряд ли в Орзаммаре «гном» — самый приметный признак.
Зевран пнул попавшийся под ноги мусор. Сидевшая на земле в лохмотьях гномка зло посмотрела на эльфа, тот мусор был её побитой чашкой для подаяний.
— Я запомнила. У него на лице точно была татуировка.
— Татуировка, говоришь, — протянул Зевран и осмотрел Пыльный город, в котором абсолютно каждый гном имел татуировку.
Всем гномам, которым не повезло родиться неприкасаемыми — бескастовыми — ставили при рождении раскалённым железом клеймо — знак того, что они не приняты орзаммарским обществом. Большинство гномов словно в знак протеста превращали свои шрамы в татуировки. Ни в одни хроники существование бескастовых не заносилось, они считались изгоями и прозябали всю жизнь в нищете. Многие день напролёт просили милостыню на улицах или предлагали за несколько медяков «приятное общество».
Некоторые гномки пытались поймать удачу в богатых кварталах и забеременеть от знатного господина, чтобы родить ему сына и войти в благородный Дом. С тех пор, как порождения тьмы наводнили Глубинные тропы, там погибло немало воинов в расцвете лет. Многие семейства оставались без наследников, одни рода прерывались, другие договаривались дать родовое имя потомкам дочери, но с тех пор любое дитя мужского пола принималось в Дом без оглядки на то, кем являлась его мать.
Другим бескастовым не оставалось ничего, кроме как промышлять воровством, чтобы выжить. Иные гномы делали своим ремеслом разбой, выбивание долгов, вымогательство, в том числе убийства, и создали подпольную гильдию — Хартию — обратную сторону орзаммарского порядка.
— У него была большая татуировка, почти на всё лицо, — уточнила Лелиана. — Давайте поспрашиваем в округе.
Пыльный город когда-то был внушительным и красивым. В руинах и покрытых мхом и плесенью обломках кое-где ещё угадывался узор гномьих мастеров. Сейчас от них остались только куски стен, внутри которых за навесами ютились целые семьи. Кто-то ночевал в пещерах, но были здесь и дома, камень для которых растащили с мощёных в древности местных дорог или из самого Орзаммара. Была даже лавка, в которой местный торговец продавал найденное другими на Глубинных тропах добро. Говорили, он сам связан с Хартией или прилично приплачивал ей, иначе бы ему ни за что не позволили открыть здесь магазин. Пыльный город был территорией разбоя.