Алистер издал тихий смешок, а Элисса удивлённо посмотрела на церковника.

— Так, — протянула она, — там есть ловушки?

— Точно были, — подтвердил Дженитиви. — Вероятно, за столетия, прошедшие со смерти Андрасте, поколения жителей Убежища уже обнаружили их все и обезвредили, иначе бы они не смогли ходить там сами. Надеюсь, нам повезёт.

Элисса объявила окончание отдыха, и они вошли под своды пещеры. Сначала проход был естественным, но потом появились рукотворные каменные подпорки и ступени. Храм находился прямо в скале, укрытый от любопытных глаз. Не удивительно, что до сих пор его не могли найти. Хотя отчасти это было виной нелюдимых жителей Убежища. Вскоре отряд упёрся в каменную дверь с узким отверстием, вроде замочной скважины.

— Хорошо, что мы одолжили амулет у Эйрика. Я видел такие прежде и, к счастью, знаю, как они перестраиваются в ключи, — Дженитиви вертел амулет, похожий на четырёхлистный клевер, и бормотал себе под нос. — Вот так, здесь повернуть так, затем покрутить вот здесь, и ты уже сам почувствуешь, как это нужно. Готово!

Он вставил сотворённый ключ в отверстие и, помедлив, с внутренним воодушевлением повернул. Дверь Храма тяжело распахнулась перед ними.

Резко пахнуло морозным воздухом. Искристый свет солнца озарял храм и в первый миг после темноты пещеры ослепил глаза. Это удивило. Элисса ожидала увидеть пыльное заросшее паутиной и плесенью тёмное помещение, но взору предстал огромный зал, продуваемый морозными ветрами. Воздушные проходы в самой горе служили и для проветривания, и для освещения, и потому можно было отчётливо разглядеть потрескавшуюся и местами обвалившую каменную кладку стен, разбитые плиты пола и высокий, как само небо, куполообразный резной потолок, подпираемый могучей колоннадой.

— Ох, я бы всё отдал, чтобы увидеть этот храм в его прежнем великолепии! — воскликнул Дженитиви и, позабыв про рану, кинулся изучать барельефы на стенах. Лишь когда его нога болезненно дала о себе знать, учёный чуть не упал и остаток пути нетерпеливо прохромал.

Элисса осматривала зал и чувствовала, будто оказалась в городе исполинов, где каждый узор, завиток, статуя или ступенька исполнены с великой любовью, кропотливостью и почитанием. Словно всё это потрёпанное временем строение предназначено для того, чтобы сюда спустился сам Создатель, лёгким мановением руки вернул дому Андрасте былое величие и сел вместе с ней на небесный трон.

— Текучие небеса Тени! Это… это потрясающе! — оглядывалась по сторонам Винн. Она зажгла белый свет на посохе и подняла его повыше, чтобы осветить все уголки, куда не добралось солнце.

Несмотря на древность времени, храм выглядел ухоженным, но лёд Морозных гор надёжно его сковал. За его полупрозрачным покровом, свисающими сталактитами и гребнем сосулек едва проглядывал потолочный узор. В рельефе на колоннах и стенах залип снег. Зал продували ледяные сквозняки, ветер кружил блестящими снежинками и устилал ими мозаику на полу.

— Этому храму, наверное, тысячи и тысячи лет! — Лелиана с восхищением рассматривала убранство.

— Да, — протянул Дженитиви. — Стоит только стряхнуть снег и лёд, сразу можно увидеть следы былой красоты. Ох, десятки лет поисков!

— Брат Дженитиви, — напомнила о своём присутствии Элисса. — Нам ведь нужно дальше?

— Простите, что? А, ну да. Прошу прощения, я увлёкся, — улыбнулся учёный и, едва наступив на больную ногу, снова вспомнил о своей ране и поморщился. — Тебе нужно идти прямо к вершине. Вон, я вижу лестницу.

— Там что? Жаровня? Такая большая.

— О да… боюсь, та самая.

— О чём вы?

— В те редкие моменты, когда мне позволяли походить по комнате, я углядел в одном из ящиков одну любопытную бумагу. Кажется, это был результат чьих-то исследований храма. В них говорится, что в храме наверху лестницы есть жаровня, в которой приносили себя в жертву последователи Андрасте. Жаровня зажигалась от священной свечи, пламя которой пришло от негасимого огня, в котором сгорела сама Андрасте, по крайней мере, так говорят легенды. Избранный послушник несколько недель постился, не ел и не пил ничего, кроме воды, и, когда он был, наконец, готов, то брал в рот безупречную чёрную жемчужину и вступал в огонь.

— Жемчужину?

— Да, в древнем Тевинтере чёрные жемчужины наделялись магическими свойствами. Считалось, что такая жемчужина способна не дать душе пройти через Завесу, если держать её во рту в момент смерти. Таким образом, послушники Андрасте отдавали себя вечному пламени, становились прахом и возрождались в виде духов, чтобы защищать Божественную Невесту Создателя.

— Жуть, — поёжился Алистер.

— То есть вы хотите сказать, что эти… духи праха могут быть до сих пор здесь? — уточнила Элисса.

— Этого я не могу сказать, но всё возможно.

— Дыхание Создателя, и вы хотели прийти сюда в одиночку! — воскликнула Элисса, на что Дженитиви только виновато рассмеялся.

— Вера придаёт мне храбрости. Вера и ещё капелька любопытства.

— Сможем ли мы пройти мимо них, если встретим? В книгах Круга я читала, что такие духи очень опасны. Их нельзя убить иначе, чем магией, но даже это будет нелегко, — засомневалась Винн.

— Мы не можем уйти ни с чем, — сказала Элисса. — Если Прах — единственная надежда спасти эрла Эамона и подготовить Ферелден к войне с Мором, нам придётся идти до конца.

— Поразительно, как много зависит от одного человека, — усмехнулся Зевран.

— Ах, если бы только был иной способ, — вздохнула Лелиана. — По-моему, использовать Священный Прах в качестве лекарства немного похоже на святотатство.

— Это просто сгоревшие останки. Чем они вообще могут помочь? — хмуро спросил Стэн.

— Существует очень много рассказов об исцелившихся паломниках, прозревших слепцах и хромых, пустившихся в пляс от счастья. Возможно, это деяния Андрасте, а может быть, это делает вера. Если уверовать в чудодейственность Праха, он может таким и сделаться, — пояснил Дженитиви. — Впрочем, мы сможем это обсудить, когда добудем Прах.

— Вы сможете идти? — участливо спросила Элисса.

— Я пойду за вами потихоньку. Не беспокойтесь, если я отстану. Со мной ничего не случится, и мы встретимся на обратном пути. Все главные опасности ждут впереди, а не позади.

Элисса всё равно беспокоилась.

— Зевран, может, останешься с братом Дженитиви? Приглядишь, чтобы с ним ничего не случилось.

— Ну вот опять ты отсылаешь меня, — вздохнул эльф. — А если я скажу, что хочу пойти с тобой, ты возьмёшь меня?

— Ты… хочешь посмотреть на Урну?

— Ну да. Должно быть, милая вазочка, — рассмеялся он и огляделся по сторонам. — Интересно, тут осталось что-нибудь ценное и в приличном состоянии?..

Дженитиви уверил, что он в полной безопасности и в случае чего, тут есть, где спрятаться. Элисса нехотя уступила. Им действительно следовало найти Прах как можно скорее и вернуться. Учёный же готов был провести здесь всю жизнь, разглядывая каждый дюйм храма. Элисса со спутниками поднялась по тяжёлым каменным ступеням и прошла мимо облепленной застарелой гарью и пеплом жаровни. Пока всё было тихо.

За единственной дверью был узкий коридор с несколькими ответвлениями. Они вели в изолированные комнаты, которые по виду напоминали уединённые кельи монахов. Из горных щелей лился слабый свет, подсвечивая кружащие на сквозняке пылинки. В нишах стояли расплывшиеся жировыми пятнами свечи, а в центре аккуратно вырезанных альковов цветными стёклышками или керамикой выложены знаки церкви и обрамлённые в каменные рамы религиозные сюжеты — настолько детальные, словно могли вживую сойти со стен. Столь кропотливая и терпеливая работа мастера невольно вызывала восхищение.

Кое-где в кельях были разложены жёсткие постели, матрасы, набитые подгнившей соломой, и ночные горшки.

— Так они здесь живут? Едва ли этим вещам по тысяче лет, — заметил Зевран.

— Должно быть, это людей Колгрима, что охраняют храм. Пока мы их не встретили, — сказала Винн и не преминула рассмотреть книгу, лежащую на плоской подушке.