— Похоже, ты уже всё решила, Страж, — заметил Стэн.

— Славно! Опять будем гоняться за легендами о якобы волшебных останках. Я уж думала, можем мы покинуть это скверное место, — провозгласила Морриган.

— Увидеть Прах Андрасте — это же так здорово! — Лелиана возбудилась как никто другой.

— Нам нужен этот Прах. Для эрла Эамона, — серьёзно сказал Алистер.

— Чувствую, испытания в этом месте нам ещё предстоят, — кивнула Винн.

Элисса обернулась к Дженитиви.

— Сможете показать дорогу?

========== Глава 50. Храм Священного Праха ==========

Маферат предал свою жену и пророчицу, устроил возле укромной заводи засаду и отдал Андрасте в руки архонта империи Гессариана. Когда же армия верующих достигла ворот Минратоса, чтобы свершить последнее сражение и добиться победы, Гессариан выехал им на встречу, гордо воздев меч, а рядом с ним сидела в оковах Андрасте. Её привели на эшафот перед глазами обеих армий. На эшафоте кострище возвели в два человеческих роста и привязали пророчицу в его центре к высокому столбу.

Надежда тотчас покинула верующих, опустились их руки, и ужасный крик взлетел над полем, подобный плачу потерявшихся детей. Верные защитники Андрасте ринулись вперёд ей отвоевать свободу, но взметнулись в небо тучи стрел и поразили их, а вместе с ними народу сотню.

А меж тем имперские солдаты лампадным маслом облили кострище и готовились узреть казнь смутьянки, когда Андрасте сильным голосом к небу воззвала: «Прости их, Создатель Мира! Слишком долго во мраке они жили, Света не зря Твоего, что мог бы их направить! Будь же с Твоими детьми, о, Создатель!»

Архонт поднялся на помост и молвил: «Сегодня положу конец войне». По воле его возникло пламя и охватило кострище и тело пророчицы. Армия верных глядела на это, слёз не скрывая, мечи на землю упали, и среди верных зазвучала погребальная песнь для охваченной огнём возлюбленной Андрасте.

Архонт смотрел на дело рук своих, как пламя костра тянулось к небесам, как храбрые его солдаты от жара пятились назад, и сердце его дрогнуло. Хоть не сказала Андрасте более ни слова, ни звука более не сорвалось с её уст, не укрылось от Гессариана, что от пламени она страдает, ибо безжалостный огонь не щадил ничьего смертного тела.

Советники архонта не успели сделать выдох, как Гессариан их обнажил свой меч и шагнул к Андрасте. Сердце её он пронзил, тем страдания прервав, и отступил. Андрасте умерла.

Небо потемнело и заплакало так, что, казалось, слезам не будет конца. Обе армии повернули восвояси, оставив следы, что стали морем от дождя. Ветер ревел и метал, завеса небесного плача обрушилась на неостывший прах.

Хавард, ближайший друг и Щит Маферата, брёл с раной смертельной к воротам Минратоса, чтобы успеть спасти свою пророчицу, ибо не смог он поднять руку на давнего друга, не смог уберечь Андрасте от предательства. Лишь заслонил он её своим телом от копий, когда её брали в плен, но не спас. Как не спас и теперь. Поздно Хавард пришёл к месту казни. Только пепел, хлестаемый дождями, нашёл он на помосте, и заплакал, останки пророчицы к сердцу прижав.

И вмиг исцелились его раны, и песнь с дождём полилась. Увидел Хавард Андрасте, облачённую в одежду из звёздного света. Склонилась пророчица к нему, провозгласив: «Восстань, Щит Веры. Покуда помню тебя я, не забудет тебя и Создатель».

Хавард, апостол Андрасте, воспрянув и телом, и духом, собрал земные останки пророчицы и унёс, дабы никто из врагов не смел осквернить их. Он унёс их обратно в земли аламарри, на родину Андрасте, как можно дальше от всех печалей.

Где они поныне, неизвестно никому.

Безжалостный ветер со снегом распахивал плащи и пробирал до костей, срывал капюшоны. Пальцы немели, а уши закладывало от воя метели. Навершия и гарды мечей и кинжалов покрылись инеем и болезненно липли к рукам. Лица обветрились, а глаза слепило снегом и колючими льдинками.

Отряд Серых Стражей уже не чувствовал ног, но продолжал идти вверх по склону, практически не разбирая дороги.

— Идёмте! Легендарный храм близко! На этой вершине! — подбадривал их брат Дженитиви, который завернулся во все одеяла и ехал на спине Стэна.

— Прекрасно! Мы замёрзнем до смерти, пока откапывать будем дурацкие кости, — посетовала Морриган, опираясь на палку-посох.

— От Андрасте не осталось костей. Только пепел. Её сожгли, — тихо поправила Элисса.

— Да какая разница!

Несмотря на то, что они прошли немного, всем казалось, что конца этой горе нет, и мысль повернуть назад казалась с каждой минутой и каждым порывом ветра всё привлекательней.

— Давайте, что ли, спустимся обратно. Не добудем Прах, ваш эрл Эамон умрёт, без него вы не одолеете Логэйна, он вас убьёт, и Мор поглотит эту страну. Или какой у вас там был план? — размышлял вслух Зевран. Буран то и дело срывал с его головы капюшон. Кончики ушей побелели от холода, а пальцев на руках и ногах он давно не чувствовал.

— План был наоборот, — серьёзно ответила через плечо Элисса и снова запахнула пуховую накидку. Ветер и мороз пробрались сквозь тяжёлые меха и тёплую шерсть, и каждый участок тела немел.

— Не волнуйтесь. Мы уже прошли больше половины пути… мне так кажется, — проговорил сквозь ветер учёный, на что все только шумно вздохнули.

Когда они добрались и упали на снег без сил, метель уже стихла, и их взглядам предстали бескрайний купол неба и хрустальной чистоты Морозные горы, чьи пики звёздами сверкали на солнце.

— Потрясающее зрелище, правда? — улыбнулся Дженитиви, которого уже поставили на его хромые ноги. — Однако нам чуть дальше. Вон, я вижу пещеру. Это, должно быть, вход в нижнюю часть храма.

— А есть верхняя?

— Да, именно туда нам и надо. Мне известно, что Колгрим — лидер той общины в Убежище и их культа — много времени проводит в храме.

— Разве их лидер не Эйрик? — спросила Элисса.

— О, они поделили роли. Эйрик — их духовный пастырь, но подлинный предводитель — это Колгрим.

— Получается, он в храме, и мы его встретим? Теперь мне тревожно, — пробормотала Элисса и спрятала озябшие ладони под накидкой.

— Да, — согласился Дженитиви, — нашим трудностям ещё далеко до конца. Я слышал, что Колгрим всячески пытается добраться до Праха, но пока ему это не удалось. Вряд ли он будет рад соперникам.

— Что же ему мешает?

— Из его разговоров с Эйриком в церкви, я понял, что вход в верхний храм охраняет могущественный дух. Они называли его Стражем Праха, и будто бы он не даёт им пройти к Урне.

— Тогда как пройдём мы? — забеспокоился Алистер.

— И это не главная загадка, — неопределённо произнёс Дженитиви. — Жители Убежища называют себя последователями Андрасте и глубоко преданы своей вере. Я бы сказал, фанатично преданы. Они объявили себя защитниками Урны, но говорят об Андрасте так, словно она до сих пор жива.

— Может, они говорили об Урне?

— Я сначала тоже так подумал, но теперь не уверен. Что же кроется за этим? Любопытно… очень любопытно…

— Брат Дженитиви, — как можно вежливей прервала его размышления Элисса. — У вас есть предположения, с чем мы столкнёмся в храме? Есть ли там другие опасности, помимо Колгрима?

— Что? О да, несомненно, — со знанием дела кивнул учёный. — В легендах говорится: «Лишь благочестивому будет дано узреть Священный Прах, неверного ждут несчастье и смерть. Создатель неотрывно следит за местом последнего упокоения Андрасте, и гнев Его на Её губителей не остыл».

— Что это значит? — спросила Элисса, она оглядела чистое морозное небо, и оно показалось ей высоким и бескрайним. — Разве Создатель не отвернулся от нас?

— Кто знает, может, за этим местом Он и впрямь наблюдает, — снова кивнул Дженитиви. — Однако все легенды высказываются довольно туманно и полны метафор, поэтому тут следует читать между строк. Если сказать просто: «Один тип много лет строил храм и мастерил механизмы, которые воткнут стрелы в задницы непрошеным гостям», — никто слушать не станет, — неожиданно засмеялся Дженитиви.