Винн поглядывала на них издалека и явно хотела помочь, но была занята готовкой. Морриган же сидела тише воды у своего костра и ни с кем не разговаривала. Пусть они торопились уйти из Остагара, пока новые порождения тьмы не заполонили руины, Элисса спросила у Морриган, не хочет ли та повидаться с матерью, пока они поблизости.

— Нет и не спрашивай, — был резкий ответ.

— Почему? Что-то случилось?

— У тебя — ничего. Так какое твоё дело? — огрызнулась Морриган, чем ввела Элиссу в замешательство.

Девушка долго думала, но так и не вспомнила, когда и чем за время их краткого путешествия вчетвером могла обидеть колдунью. Когда же попыталась это выяснить, то получила ещё более грубый ответ и пока оставила её в покое. Сейчас им всем нужно было думать о другом.

— Алистер, ты так долго чистишь эту перчатку, — мягко заметила Элисса.

Страж сморгнул и, кажется, только опомнился, чем всё это время занимался.

— Прости, я задумался.

— О Кайлане и Стражах? — осторожно спросила она. — Алистер, если ты хочешь поговорить…

— Нет, всё нормально. Просто, — Алистер взглянул на золотой шлем, опущенное забрало которого напоминало корону, — Кайлан был хорошим человеком. Он так на многое надеялся и слишком рано ушёл из жизни. Не из-за болезни или несчастного случая, а от предательства того, кому он больше всего доверял. Я думал, насколько это несправедливо… хотя нет, я вру… то есть нет, не вру. Об этом я тоже думал, но не сейчас.

Алистер вздохнул. В последнее время ему стало трудно разговаривать с Элиссой так же уверенно, как прежде, и он чувствовал себя мямлей, но Элисса терпеливо ждала, когда он сформулирует мысль.

Алистер вспомнил, как она утешила его у костра Дункана и как плакала вместе с ним над телами Стражей.

— Я всё думал, что ты сказала про других Серых Стражей… которые будут после нас. Честно говоря, я так привык, что моих братьев больше нет, и мы одни, что мне трудно представить, что когда-либо будут другие.

— Будут когда-нибудь, — глухо отозвалась Элисса.

Она ничего не говорила о том, когда это случится, будут ли они с Алистером ещё живы, и будет ли вообще жив после Мора Ферелден, но она была уверена, что Серые Стражи — это что-то незыблемое, что никогда не исчезнет. Какие бы беды ни приключились с миром, пока существуют Моры, Серые Стражи будут возвращаться, словно сходя со страниц преданий.

— Полагаю, ты права. Мы можем создать новых Серых Стражей, но никогда не вернём тех, кого потеряли. Хотел бы я знать, будет ли этот мир когда-нибудь прежним?

У Элиссы не было ответа.

— Вы уже закончили? — Винн склонилась над ними, а за её спиной тянулся ароматный запах супа.

— Да, всё, что смогли, — кивнул Алистер. — Жаль, что мы не всё нашли, но сохранить хотя бы часть имущества короля — уже кое-что значит.

Алистер аккуратно уложил доспехи Кайлана и перевязал их так, чтобы было удобно нести. Лошадь они отдали отряду Стэна и теперь всю поклажу несли на своих плечах.

— Долгий выдался день, — сказала Винн. — У вас такие мешки под глазами, что, смею заметить, вы выглядите ничуть не моложе меня.

— А я, миледи, с вашего позволения замечу, что вы молодеете с каждым днём, — нарочито благоговейно произнёс Алистер.

Чародейка на это рассмеялась:

— Мальчик мой, смотри, с кем заигрываешь. Вот проснёшься завтра утром со мной в обнимку, и я опять напомню тебе твою бабушку.

— С тобой в обнимку?

— Да, ты не ослышался. Мне, знаешь ли, не впервой просыпаться в обнимку с юношей.

Алистер закатил глаза.

— Вот интересно, все женщины с возрастом становятся такими злюками и развратницами?

— Не все, не все, радость моя. Только я.

Элисса спрятала смешок. Кажется, Алистер после визита в Остагар действительно был в порядке. Сытная еда расслабила, и вскоре его и остальных сморил сон. Это и впрямь был долгий день.

Алистер протискивался сквозь толпу в шумной душной таверне. Он знал, что у стойки его ждут, и не хотел слишком задерживаться. Он видел вокруг знакомые лица, они непринуждённо пили, болтали друг с другом и кивали ему в знак приветствия. Алистер кивал им в ответ, попутно вдыхая запахи живицы, горячей еды, алкоголя и пота окружающих людей. С большим трудом он всё-таки добрался до стойки, попутно наступив кому-то на ноги и неловко извинившись. Тавернщик поставил перед ним кружку с пивом.

Дункан уже всё заказал и давно ждал его на стуле у стойки. Алистер неловко извинился за опоздание и уселся рядом. Вкуса пива он не почувствовал, но приятная атмосфера таверны и добродушное лицо Дункана позволили ему расслабиться, и Алистер почувствовал, будто тысячу лет не был дома среди своих. Они разговаривали и смеялись, Алистер уплетал бутерброды с сыром один за другим, вспоминая, как Дункан впервые угостил ими, сразу после того как забрал Алистера из монастыря. Они не говорили о Море, о порождениях тьмы и смертельных битвах. Лишь о своих общих воспоминаниях в ордене, от которых веяло приятной теплотой, как от домашнего очага в зимний день. Алистеру показалось, что он слишком давно не слышал, как его наставник смеётся.

Алистер сказал какой-то дурацкий тост, поднял пивную кружку и отпил… на языке оказался вкус крови. Алистер отпрянул и обнаружил, что держит в руках кубок Посвящения, а на дне плещется тёмная кровь порождений тьмы. Страж в испуге отбросил его и посмотрел на Дункана — глаза того остекленели, а на броне были следы крови и ран.

Дункан рухнул на колени, Алистер кинулся к нему, тряс его за плечи и в панике спрашивал, куда он ранен, что случилось. Дункан не отвечал.

— Кто-нибудь! Помогите! — крикнул Алистер, но никто не услышал, словно их не видели, словно вокруг не было никого живого.

Не было. На поле Остагара не осталось никого. Все мертвы.

— Дункан!.. — в панике звал Алистер, но командор лишь бессильно упал на локоть, зажимая ладонью рану на боку.

За спиной раздались громоподобные шаги и оглушающий свирепый рык. Огр скалился на них и был готов ударить. Алистер не позволил. Он кинулся к чудовищу и воткнул в него меч. Огр заревел. Алистер ударил ещё раз и отбежал назад, уводя противника от раненого Дункана. Огр пошёл за ним. Чудовище било кулаками, бодалось огромными рогами, пиналось и швыряло камни. Алистер сражался. Он был один. Почему он был один?

Страж на миг обернулся и увидел непроницаемое лицо Логэйна, а за его спиной солдаты стройным маршем покидали поле боя.

Огр снова замахнулся и ударил. Алистер отшатнулся, земля застонала и заходила ходуном под ногами, и в момент, когда Страж почти потерял равновесие, огромные мясистые пальцы сомкнулись на его торсе. Алистер сжал меч и успел резануть по ним острым лезвием. Хватка ослабла. Алистер поднырнул под рукой и дважды вонзил клинок в тело огра, пока тот не начал заваливаться назад и не исчез в золотом свете.

Всё вокруг померкло, побледнело, мир утратил привычные краски и звуки. Алистер только видел, как сочится кровь из его раны, слышал свой стон и марш удаляющихся с поля боя шагов.

Руки и ноги горели от боли. Алистер упал на землю, она холодила щёку. Вокруг него лежали в собственной крови его братья.

Дункан!

Он был ещё жив. Алистер приподнял голову и увидел, что Дункан смотрит на него и бессильно пытается дотянуться. Страж собрал волю в кулак, поднялся и из последних сил зашагал к командору. Рана горела, сквозь стиснутые зубы срывался стон, но он подходил всё ближе. Вот уже осталось четыре шага… три… два… Алистер бессильно рухнул лицом в землю. Протянутая рука не дотянулась до Дункана. Его наставник умер. Страж остался один среди мёртвых и умирал сам.

Призрачно-белые башни Остагара вздымались ввысь и растворялись в темноте. С чёрного неба шёл снег.

Алистер резко сел и не понял, где он. Перед глазами ещё стоял чернильный небосвод и белые башни, но тотчас растворились, и Алистер увидел устремлённые на него голубые глаза.

Элисса?

Он неуверенно протянул руку и коснулся её щеки, словно проверяя, не сон ли это, не мираж? Она не отстранилась. Элисса была перед ним. Присела на колени у входа в его палатку и смотрела. За её спиной в темноте мирно потрескивал костёр. Они были в лагере. Они были вдвоём. Алистер не был один. Он сжимал её руку.