Солнце только коснулось горизонта, но за стеной уже было темно. Костры и факелы оттеняли силуэты. Со стен звенели последние выстрелы из лука, поражая замешкавшихся порождений тьмы. Без эмиссара каменные стены для тех стали неприступны. Враги бежали обратно к Вичфорду, но рано или поздно они вернутся снова многочисленной ратью, и даже эти стены не выдержат. В одном Морриган права: если не остановить Мор, то все погибнут.

— Фея, — снова подал голос Орен.

— А?

— Бабушка правда умерла?

Элисса сжала губы и с грустью посмотрела на Арлина, тот ответил за неё:

— Да, Орен. После заката будет большой костёр, и мы с ней попрощаемся. А теперь поблагодари эту леди и пойдём. Не будем больше ей докучать.

Но мальчик не хотел отпускать Элиссу. Кусланд согласилась побыть с ним, пока он будет прощаться с бабушкой и, хромая, побрела ведомая им к большой куче дров и хвороста на окраине крепости. Тел не было. Все остались в Вичфорде и в тех местах, где погибли, потому погребальный костёр был лишь символом. Маяком в ночи. Все, кто потерял кого-то в этой войне собрались вокруг пламени и сложили руки в молитве. Были вокруг и рыцари, и храмовники, и солдаты, и священники. Все молились Создателю, чтобы Он принял души умерших в свои объятия.

— А бабушка найдёт дорогу к Создателю? — тихо спросил Орен, крепко сжимая ладонь Элиссы. — Она ведь старенькая была и плохо видела.

Элисса улыбнулась и пропела стихи из Песни Света. Её голос тихо звенел в темноте:

Свет поведёт её

По путям этого мира в другой.

Ибо верит она в Создателя, и огонь — её вода.

Как мотыльки видят свет и летят в огонь,

Она увидит пламя и полетит на свет.

Не будет для неё сомнений на Завесе,

Не коснётся её страх смерти, ибо Создатель

Будет её маяком и щитом, её опорой и её мечом.[1]

— Что это значит? Бабушка же не владеет мечом, — возразил Орен, на что Элисса снисходительно улыбнулась.

— Это значит, Орен, что её душа видит гораздо лучше, чем глаза. Она найдёт дорогу к Создателю, — пояснила она.

— Ты и вправду фея. — Мальчик вытер мокрые от слёз глаза.

Элисса в миг посерьёзнела.

— Нет, Орен. Я Серый Страж.

Так они и стояли, глядя на мерцающее пламя. В деревне тоже виднелись огни. Везде проходили церемонии прощания с ушедшими, пока милостью Создателя люди имели хоть одну ночь, чтобы скорбеть.

Элисса тоже скорбела, но, сжимая маленькую тёплую ладонь мальчика, она чувствовала, что надежда ещё есть, и не знала, что из узкой прорези шлема за ней наблюдала пара хищных, как у птицы, льдистых глаз.

*

До рассвета ещё было немного времени. Солнце заглядывало за эти стены довольно поздно, а потому беженцы ещё крепко спали, утомлённые невзгодами. Но не все. Группка мужчин собралась в дальнем углу крепости и шепталась. Их одежда давно превратилась в лохмотья, и тощие тела безжалостно продували зимние ветра.

— Кажется, они спят вон там.

— Ты точно хочешь сделать это?

— Подумай, пятьдесят золотых! Они же преступники! Убьём их и станем героями, — крестьянин с острыми скулами и осунувшимся лицом крепче сжал вилы. — Ты что, передумал?

Его товарищ с рассечённой губой сомневался и смотрел на кухонный нож в своих руках.

— Не знаю. Это как-то неправильно. Да и не похожи они на преступников.

Седобородый сплюнул.

— Ну и тьфу на тебя. Нам же больше достанется. Хоть представляешь, сколько ртов на это золото прокормить можно?

— Да и их вещички чего-то стоят.

— Пошли, пока все спят. Во сне ножом по горлу, и дело с концом. Даже осознать не успеют.

Заговорщики тихо крались к западной башне, возле которой Серые Стражи вчера легли спать. Мужчина с рассечённой губой крался последним. Его рука с ножом дрожала.

Я сделаю это, — убеждал он себя. — У меня четверо детей. Они умирают с голоду. Их жизни мне дороже, чем пара Стражей… Кровь Андрасте! А если тот малой спит рядом с ними? Нет, я просто закрою глаза и сделаю это.

Так думал он, пока чуть не влетел спину впереди идущего.

— Эй, что за дела?

Человек с осунувшимся лицом таращился на подножие западной башни. Люди вокруг сгрудились так тесно, что порой спали друг на друге, но у башни было много свободного места, как если бы его кто-то раньше занял, но теперь ушёл.

— Они точно были здесь? — шёпотом спросил он белобородого, который вчерашним вечером ходил на разведку.

— Да Создателем клянусь, здесь были! Может, ночью переметнулись куда?

— Стражи ушли. Их здесь нет, — сказал кто-то вполголоса.

Все обернулись и увидели укутанного в обноски крестьянина с рыжей щетиной. Некоторые его узнали, так как были соседями в Вичфорде и часто работали вместе на полях. Крестьянин спокойно смотрел на заговорщиков и ни о чём не спрашивал, лишь косился на оружие в их руках.

— Как это их нет? Да куда бы они в такую рань… ты! — крикнул их предводитель, уже не заботясь о том, что может кого-то разбудить. — Это ты их предупредил?! Арлин, мор тебя дери, отвечай!

— Я предупредил их, Верт. Видел вчера, что вы замышляете, — без страха подтвердил он.

— Ах ты сукин…

Предводитель с осунувшимся лицом бросил вилы и кинулся на Арлина с кулаками, попутно наступив на двоих спящих. Вскоре эта сцена перебудила всех в округе, а солдаты несущие ночной караул, прибежали на шум и принялись разнимать дерущихся.

— Это что такое? А ну прекратите! — крикнула на них солдат Катрин. — Ещё драки нам тут не хватало. Уймитесь, говорю, а то за ворота отправитесь!

Верт, наконец, позволил оттащить себя от Арлина. Тот неожиданно спокойно поднялся, отряхнул одежду и потёр ушибленную челюсть.

— Они хотели убить Серых Стражей! — провозгласил на всю округу он и указал на группу вооружённых заговорщиков.

— Тьфу ты! — сплюнул седобородый и бросил мотыгу на землю. — Даже если и хотели, тебе-то что?

— Верно! Они… преступники! Они убили короля! — неуверенно подтвердил человек с рассечённой губой, который, похоже, и сам не верил в свои слова.

— Да вы опомнитесь! — обвёл руками окружающих Арлин. — Неужто вы верите в это? Что вам до короля, вы за золото хотите убить! Преступники? Все видели, как они вчера моего мальчонку спасли! Одни кинулись за ворота к тварям, никто за ними помочь не пошёл!

— А ты, что ли, пошёл?

— В Тримхолле эта Страж меня из лап огра вытащила, — кивнул гном в шерстяной накидке. — Да как лихо их там всех порубила этих порождений! Так-то.

— Что же вы делаете, соседи… — сетовал Арлин. — Они жизнь нам спасают, а вы их убить за это хотите.

— А регент говорит, что они убийцы.

— А видел регент, что они сделали вчера? Да и мало ли кто что там говорит! Свои глаза есть!

— Арлин дело говорит, — подтвердила Катрин. — Стражи раньше всех колоколов предупредили, что тёмные твари сюда идут. Не успели бы вы спрятаться, хлебнули бы как в Вичфорде. Лично мне такого больше не надо, я лучше Стражей послушаю.

— Тогда куда Стражи ушли и бросили нас тут с порождениями тьмы? Чего ж не спасают? Чего они этих тварей обратно под землю не загонят? — многие вокруг закивали и на это.

— Да потому, дубины стоеросовые, что они всех спасти должны. Не только нас. Всему Ферелдену помощь нужна, вот они и ушли другим помогать. А вы только о себе и думаете! За золото готовы душу продать. А потом перед Создателем как объясняться будете? Как замолите грех? Да вы хуже порождений тьмы, те хоть не притворяются друзьями, прежде чем нож в горло всадить и врагам на съедение отдать!

Арлин пыхтел от гнева, как котёл. Казалось, от него исходил горячий пар, вопреки морозному утру. Те, кто его знал, никогда его таким раньше не видели. Он были тихим и трудолюбивым, исправно посещал церковные службы и очень любил свою семью. А теперь он махнул на всех рукой и достал из кармана золотой — для таких, как он, огромные деньги…

«Позаботьтесь об Орене. И спасибо вам».

…и всем показал, что не только богатым и великим ведома честь, но даже самые незначительные люди могут что-то сделать в меру своих сил.