Храмовник повернулся к ней и направил обагрённый клинок прямо ей в сердце.

— Не надо, пожалуйста, — шептала Эвелин, парализованная страхом.

— Право Уничтожения, — коротко изрёк храмовник.

Право Уничтожения? Право убить всех магов? Почему?!

Храмовник бесстрастно замахнулся мечом, чтобы оборвать жизнь магессы. Эвелин зажмурилась и инстинктивно выставила руки вперёд в попытке защититься. Ей слегка обожгло подушечки пальцев, но удара меча не последовало. Когда она открыла глаза, с её ладоней уже испарялся дымок, а неясный из-за пыли и дымки силуэт храмовника сидел у противоположной стены, опустив голову, и не двигался. Лишь запах горелой плоти, казалось, стал ещё явственней.

Эвелин едва не стошнило, она в панике уставилась на свои руки, её трясло. Что она наделала? Что? Она осознала, а после пришло и понимание. Право Уничтожения… нужно бежать. Скрываясь по углам и прячась за шторами и шкафами, едва раздавались чьи-то шаги, Эвелин только молилась Создателю, чтобы ни единая душа больше не встретилась ей на пути. Она подумала о наставнице, но искать её там было безумием. Если повезёт, то наставница выбралась из башни, и по божьей воле они ещё встретятся. Эвелин бежала вниз, и с каждым этажом сражающихся становилось всё больше. Где можно, она проскакивала мимо, и в пылу схватки её не замечали, где возможно, она пряталась.

К главному входу идти было нельзя. Там наверняка больше всего храмовников и магов, стремившихся вырваться на свободу. Эвелин знала один балкон на втором этаже, который в иные дни тоже тщательно охранялся, но сейчас мог быть свободен. Храни Создатель, если так, то она сможет призвать потоки ветра и смягчить падение. Даже если маг сбегал, храмовники всегда могли отследить его с помощью амулета-филактерии с его кровью. Хранилище с амулетами находилось наверху, но Эвелин даже не вспомнила. Она бежала вниз и горячо молилась Создателю и святой Андрасте, чтобы те помогли ей выбраться из этого кошмара и… чтобы ей на пути не встретилась Лэйна.

Надеюсь, её сегодня нет в башне.

Внизу снова загрохотало. Пол содрогнулся, и Эвелин упала. Кажется, на первом этаже пробили главную дверь. Сейчас туда хлынут толпа магов и все силы храмовников, но Тревельян не собиралась. Оказавшись, на втором этаже, она свернула в западное крыло, где находилась комната отдыха и сад с целебными растениями. Пол всё ещё трясло, сверху упало несколько горшков с землёй. Эвелин поскользнулась и ударилась коленом о каменные плиты, перепачкала мантию, встала и побежала дальше. Западное крыло оказалось почти цело, сюда бои не добрались. Надежда была.

Так думала Эвелин, пока не свернула за угол… и замерла. Ноги приросли к земле и отказывались повиноваться. Дыхание и сердце словно остановились, а темя заледенело, лишь кисти рук дрожали, а глаза широко распахнулись и смотрели на человека впереди.

«Если я вдруг превращусь в мага крови или одержимого, убей меня без колебаний».

— Лэйна… — одними губами прошептала Эвелин.

Позже Тревельян узнала, что маги по всему Тедасу восстали и объявили войну храмовникам. Они восстали, и потому в других Кругах стали объявлять Право Уничтожения. В Кругах стали объявлять Право Уничтожения, и потому маги в прочих Кругах восставали. Право Уничтожения… как в Киркволле, как в Оствике.

Нет, у них не было на это права.

Тревельян замотала головой, прогоняя наваждение. С чего бы всё ни началось, от войны пострадали все. Эвелин шла на Конклав в надежде её закончить. Ничто уже не могло быть как раньше, но что-то измениться должно было. А теперь она в Инквизиции — последнем оплоте мира — пытается исправить куда больше, чем последствия войны.

Тревельян взглянула через окно на Брешь. Разлом в небе зловеще мерцал, открывая по всему Тедасу разрывы и впуская в мир демонов. Хватит этого. Эвелин больше не хотела видеть кошмаров. Если она может помочь, если это в её силах, она станет Вестницей Андрасте и пойдёт за Инквизицией.

========== 2. ==========

Чтобы закрыть Брешь и восстановить порядок, нужны были союзники. Большая часть магов, которые не желали воевать, укрылись в Редклифе. Загнанные храмовниками в угол, в порыве отчаяния они чуть было не сотворили большой беды. Их спасло вмешательство Эвелин и её спутников, и позже от имени Инквизиции она пригласила их в ряды организации. Вестница пыталась также связаться с храмовниками, но они не желали с ней разговаривать, укрывшись в отдалённой крепости, а после её сделки с магами и вовсе пропали. С поддержкой магов у Эвелин хватило сил закрыть Брешь. Мелкие разрывы оставались, но главная угроза миновала, мир был в безопасности.

— Ещё не всё сделано, но это, безусловно, победа. Теперь Инквизиции понадобится новая цель, — сказала Кассандра, расслабленно глядя на всеобщее веселье.

Деревня праздновала до позднего вечера. Первая победа за долгое время и знак новой надежды. Первая ночь, когда можно было заснуть спокойно… пока Убежище не огласил тревожный звон колокола.

— Что за…?! К воротам, быстрее! — скомандовала Кассандра.

Все жители Убежища в замешательстве оглядывались по сторонам, не зная, как реагировать. Брешь только что была закрыта, они победили, праздновали, но сигнальный колокол упрямо бил тревогу. В горах начали виднеться огни факелов. Двигались. Сотни огней, подобно золотой реке в сумерках, стремились к Убежищу.

Каллен у ворот, срываясь на крик, отдавал приказы солдатам, призывая готовиться к бою. Кассандра и Вестница подбежали к нему.

— Дозор сообщает одно: сюда идёт огромная армия , основная часть уже на горе, — сообщил командир.

— Под каким она знаменем?

— Ни под каким.

Ворота сотряслись от тяжёлого удара. Снаружи послышались звуки борьбы и молодой голос:

— Я не смогу войти, пока вы меня не впустите!

Эвелин кинулась отпирать засов. Перед воротами в окружении трупов врагов стоял молодой светловолосый паренёк в огромной шляпе и кинжалом в руке.

— Я Коул. Пришёл предупредить. Помочь. Идут плохие люди. Навредить вам, — торопливо начал он. — Вы, наверное, уже знаете…

— В чём дело? Кто они?

— Храмовники идут вас убивать.

— Храмовники?! — выступил вперёд Каллен, напугав резким движением Коула. — И это ответ ордена на наши дела с магами? Нападают вслепую?

— Красные храмовники во главе со Старшим. Вы знаете его? Он вас знает. Вы отняли у него магов.

Эвелин не знала «Старшего». Она ничего не понимала. Если бы она тогда не вмешалась в события в Редкифе, то с магами произошло бы нечто очень плохое. Но разве человека, стоявшего за этим, не поймали?

— Вон там, — Коул указал на горный выступ вдалеке, на котором стояли две фигуры.

Одна, безусловно, человеческая, но другая…

Первая волна храмовников уже показалась впереди и вступила в бой с передовой линией обороны. Полыхнула красная вспышка, за которой последовали крики боли солдат Инквизиции.

— Каллен, что делать? Придумай что-нибудь!

— Убежище не крепость. Нужно перехватить инициативу.

Командир указал на южный требушет перед стеной. Тревельян кивнула и кинулась туда, на мгновенье задержавшись у мёртвых врагов. Их доспехи покрывала странная красноватая пыль, а на голых участках тела виднелись ярко-алые наросты, да и та вспышка…

Часть авангарда армии храмовников уже добралась до стен Убежища. Они сражались с солдатами Инквизиции, излучая странную магию. Алые молнии вырывались из-под храмовничьх доспехов, а за прорезями шлемов виднелось красное свечение. Кассандра бросилась в бой и резким ударом рукояти сбила шлем с головы одного из врагов. Эвелин ахнула. Лицо храмовника уже не походило на человеческое, из скул и виска выступали полупрозрачные красные кристаллы, взгляд был затуманен, словно неживой.

Вестница услышала рёв. На неё бежало двуногое чудовище с белёсой опухшей кожей и острыми когтями. Она ударила его молнией — чудовище на миг остановилось, но потом выставило вперед грудь и извергло волну красной энергии. Враждебная магия лишь немного обожгла Эвелин, она успела выставить магический щит. Магесса быстро начертила посохом на земле руну льда и отступила с траектории атаки противника. Когда существо обратилось в ледяную фигуру, подскочившая Кассандра с размаху отсекла его голову от тела.