Через непонятный промежуток времени, Каддан почувствовал, что его кто-то хватает, тянет, пытается перевернуть, открыв глаза, увидел нависших над ним два силуэта контрастирующих с мышиного цвета небом. Странные малые: один в темных очках и бейсболке, другой в аговирской каске и голубоглазый. Наемники. Стало так противно, что продажные ублюдки прикасаются к нему, словно он студентка, которую домогаются два пропитых, вонючих бомжа, еще и по карманам рыскают. Появилось ощущение, будто его насилуют. Он было хотел потянуться к кобуре на разгрузке, выхватить пистолет и расстрелять мерзавцев, но боль во всем теле жестко пресекла праведный порыв. Увидев, что враг живой, боец приставил к его щеке ствол автомата, приготовившись разнести голову йнезеру в кашу, но второй остановил товарища, обратил внимание, на петлицы жертвы — офицер, и не самого низкого ранга. Вдвоем, схватили его за грудки, подняли, и под руки куда-то поволокли.

Кругом лежали трупы, кто-то без ноги, от кого-то осталось только туловище. Кровь залила брусчатку, а его враги, бледнолицые чужаки, собирали контрибуцию, ценности и оружие. Из последних сил, изловчившись, Каддан харкнул одному из конвоиров, тому что в кепке, сгустком крови прямо в ухо, и мгновенно получил прикладом по голове, провалившись надолго в забытие.

Очнулся от удара обо что-то твердое, его бросили на пол, в глазах все плыло, еле оторвался руками от синего покрытия, в закоулках памяти проскользнуло, что синие полы только в гостинице «Аквамарин», их фишка, семь лет назад они и тут отдыхали. Сейчас этот отель был в тылу противника.

Команда на непонятном языке и его опять, словно кота за шкирку ставят на ноги, поддерживают. Просторный номер, напротив человек, невероятно здоровый детина с густой и аккуратной рыжеватой бородой. Светловолосый, как и все остальные. Серые глаза с любопытством изучают, прощупывают, густые угловатые брови немного нахмурены. Софа рядом занята девушкой в сером маскхалате, большие, словно блюдца, ореховые омуты окинули его с ног до головы. Возле журнального столика взгляд зацепился за оружие с огромным количеством засечек- массивная винтовка с высоко кратным прицелом-нештатная модель. Сомнения про личность незнакомки развеялись вмиг. Эта милая девушка с открытым и добрым лицом никто иная как звезда смертельной эстрады- «Кровавая ласка».

― С…ука! — еле выдавил из себя Каддан, ожидая очередного удара, на этот-то раз точно его упокоившего. «Ласка» улыбнулась, а сероглазый детина, облаченный в аговирскую форму с черной розой на шевроне звонко рассмеялся.

― Я смотрю, вы там её все знаете, впечатляет! — заключил он на грубом всеобщем.

Каддан просто повис между солдат. Силы вытекали из тела, словно вода из дырявой бочки, теперь боль явно ощущалась и в ноге, и в плече, и в руке. Осколки.

― Ты командуешь обороной? — спокойно спросил наёмник.

― Нет, полы в штабе мою, пыли в пос…леднее время…много стало.

― Юморист, похвально, значит рассказывать, что у вас там да как не собираешься? — игриво передразнил светловолосый.

― Могу тебе про свою шваб. ру рассказать, а ты мне про свою расскажешь? — через силу улыбнулся Каддан и кивнул на снайпера. Боец его держащий, жестко ударил йнезера кулаком под дых. Тот залился кашлем.

― Довольно, не трогайте его! — подняв подбородок Каддана, заглянул в глаза.― Вы проиграли, для тебя все закончилось, как скоро закончится и для всех остальных. Скажи своим, чтобы сдали оружие, зачем лишние жертвы. Если сдадутся, гарантирую тебе и твоим людям жизнь. Если нет, пеняй на себя. И не говори потом, что я не предлагал.

― А ты бы сам как поступил на моём месте? — с отдышкой спросил раненый офицер.

― В зависимости от того, что на кону.

― На кону моя Родина, наводненная паразитами вроде вас. И я ни разу не слышал, чтобы дезинфекторы шли на компромисс с тараканами, так что, полагаю, ответ очевиден. — заключил йнезер, — расстреляй меня уже и оставь в покое.

Легионер отстранился и обратился к ожидающим приказа солдатам.

― Ненавижу трусов, поэтому этот гаденыш мне явно симпатичен. Как думаете, стоит дать ему шанс?

Солдаты пожали плечами.

― Пожалуй стоит. Перевяжите, достаньте ему солдатскую форму, а дальше к аговирцем. Свободны!

***

― Получается Ласка ― действительно раеоонка… — с бо́льшим доверием к истории, подвел Нарнис.

― Как и вся ЧВК, в которой она состоит.

Илона приложила ладонь ко лбу и откинувшись на спинку диванчика пыталась представить всю парадоксальность сложившейся ситуации.

Каддан собрался было добавить что-то еще, как к столу подошел бугай и потребовал, чтобы попрошайка покинул заведение сию секунду.

― Ваш гость, уважаемые, мешает нашим гостям и пугает их своим видом! Либо он уходит, либо уходите все вы, у нас культурное заведение, попрошайкам тут не рады!

―Дружище, чем наш друг конкретно помешал всем остальным, он такой же гражданин, как и все мы и имеет право посещать общественные места! — заявила женщина.

― Ваш гражданин — бомж и смердит как пес! Он должен покинуть помещение, у нас есть правила — твердо заявил громила, в то время как попрошайка в спешке доедал суп стараясь быть тише воды и ниже травы.

― Хорошо, мы сейчас уйдем, нам не нужны проблемы, — солидарно кивнул Нарнис.

Когда они с Илоной встали и приготовились покинуть помещение, подгоняя Каддана, рядом с вышибалой появились несколько парней из группы молодых людей, игравших недалеко в бильярд. Ребята были уже под хорошим градусом и один из них, в синей футболке что-то сказал на родном языке товарищу, тот, в свою очередь, посмотрел на гостей и высказал реплику в ответ. Затем, как бы ни к кому не обращаясь заявил на всеобщем:

― Так эта седая шлюха не понимает нас, из какой дыры она вылезла, — теперь он смотрел прямо Илоне в глаза, — не из Раеоона ли часом?

Женщина поняла, что их выдали непромокаемые фельтровские плащи, в которых они зашли в бар, ибо фасон и крой ни с чем нельзя было перепутать для знающих глаз. Из этого следовало, что перед ней стоял бывший солдат, так как обычный человек не смог бы так точно определить родину данной одежды. Бомж теперь не играл важной роли — это был конфликт на совершенно другой почве.

― Как ты меня назвал? ― мелодичный голос приобрел стальные нотки. Нарнис тихо произнес: «Лони пошли, этот ублюдок того не стоит, не ввязывайся, помни что сказал Алеан!»

Мужчина повернулся к своим дружкам, найдя в их ухмылках поддержу, решил зайти дальше:

― Это твой дружок расчертил тебе так мордочку, когда трахал, а хочешь и мы можем тебе такое устроить, любишь большие палки? — мерзкий смешок был одобрен товарищами. Беловолосая тоже улыбнулась, но глаза уже застлал гнев!

Вышибала схватил парня за плечо, дабы того унять, но время для мирного решения прошло.

Быстро взяв со стола пустую пинту, женщина ударила ею хама в скулу с такой силой, что тот моментально вышел из строя. Его дружки кинулись в заваруху, на подмогу подходили еще четверо из глубины зала. Нарнис, понял, что дело дрянь, и со всей силы ударил кулаком в лицо парня в синей футболке, тот повалился на противоположный стол, бомж и Илона сошлись в схватке с товарищами павшего хама. Вышибала тщетно попытался разнять всех, но для этого случая его усилий явно недоставало, ибо драка являла собой не рядовую пьяную потасовку, какие тут проходят частенько, а настоящую битву идеологий, двух некогда враждующих сторон, победителей и побежденных.

Беловолосая проигрывала по габаритам мужчинам, любой прямой удар представителя сильного пола грозил, в лучшем случае-тяжкими телесными, поэтому вся её техника строилась на использовании инерции врага против него самого, это было как раз, то, чему её обучали в клубе по единоборствам. В арсенале Илоны имелся ограниченный набор приёмов, которые она совершенствовала всю жизнь, доведенные до автоматизма движения не раз спасали женщину от разукраски в сине-желтые тона.