– А мне, прикинь, Павлова не отвечает! Коза крашеная! Зато на моём канале ещё два подписчика!

– Ну, Павлова никому не отвечает, кроме своих подружек, – рассмеялась Аня, заглушая тревогу.

Время оставшегося урока подруги просидели в кафешке рядом с автобусной остановкой – гулять по холоду не особенно хотелось, зато поболтать было о чём. Так что домой Аня снова немного припозднилась.

– Опять с Машей гуляли? – строго спросила мама, и девочке показалось, что она уже всё знает о прогулянной техноложке.

– Да… просто заболтались.

– Язык без костей, – мимо прошелестел новыми джинсами Егор.

– На себя посмотри, – беззлобно огрызнулась Аня.

– Стоп. А ты куда намылился? – мама нашла новую «жертву», и младшая Святая предпочла потихоньку сбежать к себе в комнату.

Егор что-то на повышенных тонах объяснял маме, но Аня старалась не слушать. Надо было поскорее уткнуться носом в домашнее задание, чтобы не приставали с расспросами. Ей, и правда, повезло. Мама заглянула в комнату через некоторое время и позвала обедать. Пару раз телефонные звонки заставляли Аню вздрогнуть – ей казалось, что Таисия Ивановна – пожилая учительница технологии, классная руководительница – Ирина Петровна и завуч с директором должны уже обрывать все телефонные линии семейства Святых. Но оба раза это были всего лишь мамины знакомые или коллеги.

Вечером проснулась бабушка, отсыпавшаяся с ночной смены, и Аня смогла, наконец, в тишине и одиночестве почитать любимую книжку. Конечно, когда бабушка спала, её как будто и не было рядом, но всё равно, присутствие другого человека мешало сосредоточиться на любимом мире. В тот самый момент, когда герои уже почти достали магический свиток с предсказанием, глаза Ани закрылись, и она провалилась в безмятежный сон, где было лето, и снова жив Никонов, и еще кто-то звал её к себе – хорошо так звал, ласково. Ну разве она могла не пойти?

Просыпаться на ходу было для Ани в новинку. Ноги вдруг почувствовали прохладу каменного пола, с рук и волос с лёгким звоном осыпалось что-то отдаленно похожее на ледяную крошку. Опустив глаза, девочка обомлела. Ее укутывало то самое белое платье, которое она видела в зеркале, когда ей снился Никонов. А снился ли?

Платье хотелось рассмотреть подробно – даже если это сон, когда ещё она такое наденет? Белое кружево морозных узоров покрывало подол формы колокола, сшитый, видимо, из шёлка. По гладкому блестящему корсету мастерски разбросаны перламутровые жемчужины. Рукава непышным воланом доходят до локтя, а оттуда до запястья – узкий рукав с жемчугом.

Красиво, только в нём девочка уже была одета во сне. В том самом, с Сашкой.

«А может, он тоже хочет тебя того…» – вспомнила Аня Машкины слова. Тут же прошиб холодный пот. Стало жутковато. Длинный коридор с высокими колоннами, образовавшими арочный свод, показался слишком пустым и гулким. Да ещё и в углу что-то зашевелилось. Аня сглотнула и отступила на шаг. Невесомое, будто стеклянное, существо поднялось в воздухе. Холодный свет пронизывал его насквозь, преломляясь в гранях того, что составляло когтистые лапы, маленькую хищную голову, да и само невеликое туловище. Наконец, существо «открыло» глаза, вернее, они просто засветились синеватым огоньком.

– Чужааая, – прошипело существо, и Ане показалось, что волосы на голове встали дыбом от страха. Тут же стало холодно, хотя раньше она этого не чувствовала. Изо рта пошел пар, руки и ноги окоченели за считанные минуты. Зубы застучали, и Аня поняла, что больше никогда не согреется.

С другого конца коридора пронесся белый смерч, рассыпав существо на мелкие ледяные осколки. И только после этого девочка начала немного согреваться. Когда она смогла повернуть голову, то увидела довольного Никонова. Выглядел он как живой, несмотря на белую одежду и будто припорошенные инеем волосы.

– Привет, – заявил Никонов. – Ты как? Мы с ней не знали, куда тебя занесёт – пришлось побегать.

– Где я? – слабо осведомилась Аня.

– У нас. В гостях…. В общем, позже все расскажу. Видала, как я могу?

Аня кивнула, хотя плохо понимала, что происходит.

– А… это кто был?

– Страж. Понаставила она их по всему замку… Они ж тупые, не понимают, кто свои, а кого – в расход.

– В расход? – с ужасом уточнила Аня. С рук и волос вновь сыпалась ледяная пыль, зато стало теплее.

– Угу. Если б не я, он бы тебя заморозил, – Никонов явно собой гордился.

– А если бы не ты, я бы сюда и не попала! – не осталась в долгу его одноклассница.

– Да ну, брось. Зато тут классно. Я терь принц и вон чего могу. Хошь, я тебя научу так же? – Сашка вытянул правую руку в направлении одной из колонн. Холодный поток сорвался с пальцев и с грохотом раскрошил белый камень.

Высочество недоделанный…. Хотя магия впечатляла.

– Не хочу, – буркнула Аня скорее из упрямства. Какая-то часть её тут же заинтересовалась возможностью научиться колдовать. – Ты вообще знаешь, что ты… эээ, все думают, что ты разбился?

– Не понял, – Никонов повернулся к однокласснице. – Почему разбился?

– Потому что…

– Сандер! – бесстрастный женский голос звучал словно отовсюду.

– Да, мама, – Сашка как будто сник. А девочка обалдела. Мама? Какая мама?

– Я жду нашу гостью, – прошелестел голос.

– Пойдем, – буркнул Никонов, словно забыв, о чем он минуту назад говорил с девочкой.

– У тебя и мама тут? – осторожно поинтересовалась Аня, идя следом за бывшим одноклассником.

– Это… другая мама, – Сашка словно не хотел об этом говорить. – Пришли уже.

Никонов толкнул высокие и узкие створки, украшенные мерцающими узорами. Зал за дверями оказался таким же холодным и гулким, а в дальнем его конце располагался огромный пустой камин, у которого, в высоком кресле сидела незнакомая дама в белом облегающем платье. Прям какая-то снежная королева! Маму Сашкину девочка видела только один раз, когда та приходила извиняться за испорченную парту, но женщина в кресле совсем не была на неё похожа. Старшая Никонова была пухлой и невысокой крашеной блондинкой. Эта же, наоборот, оказалась высокой и худой, с длинными белесыми волосами, забранными в высокую прическу. Ну никакого сходства! Почему Сашка называет ее мамой?

– Благодарю, Сандер, ты можешь идти, – блеклые губы лишь едва приоткрылись, но слова прозвучали отчётливо, будто трескающийся на озере лёд. И слегка качнулась изящная, словно состоящая из прозрачных кристаллов, увитая тонким серебряным ободом, корона.

Сашка без единого звука повернулся и вышел в ту же дверь. Аня вспомнила, как он хамил Вере Ивановне, когда та застукала их с Ковалёвым за разукрашиванием той самой злополучной парты. Теперь от бесстрастного повиновения бывшего одноклассника стало не по себе.

Синие глаза гневно глядели на Аню из-под белесых бровей. Девочка не выдержала, опустив свой взгляд. Ледяной пол причудливо мерцал, скрывая в глубине размытые фигуры.

– Стужа! Почему Сандер такой недоумок?! Я научила его магии, сделала своим наследником, но он не стоит звания принца Нордлига!

Аня снова подняла глаза.

С говорившей будто осыпалась ледяная пыль. Она вскочила, оказавшись ростом со взрослого мужчину. Глаза побелели, скрыв глубокую синеву. Лицо исказил гнев.

– Я ждала кого-то взрослого, а он притащил… – женщина вновь обернулась к Ане, смерив её презрительным и негодующим взглядом, – жалкую девчонку!

«Сама ты жалкая!»

Аня вдруг разозлилась. Да, «снежная королева» пугала, но ей никто не разрешал вот так грубо говорить с людьми.

– А вы кто вообще? – насупленно спросила девочка. – Если я вам так не нравлюсь, зачем было меня вытаскивать из моего мира?

И сразу пожалела. Белые глаза превратились в щёлки, «седые» брови сошлись на переносице. С тонких пальцев сорвался тугой луч воздуха, раскрошив две колонны в пыль. Прямо рядом с девочкой.

Аня сжалась. Инстинктивно закрыла голову рукой, но ледяная пыль обдала щёки холодным дождём, а в носу засвербело.