Олень потянул носом воздух, замедлил бег, потом прянул с места и запетлял.

– Что случилось?! – Аня старалась удержаться на испуганном животном.

– Учуял что-то… если волки, свисток с ними справится. Хотя… волков олени Вит не боятся… медвар что ли?

– Это… медведь типа?!

– Ага. Типа. Смотри по сторонам!

По коже пробежал мороз, несмотря на то, что холода Аня так и не чувствовала. Девочка, напрягая зрение, вглядывалась в бело-синие сумерки, царившие в обступающем их лесу. Что это? Коряга, наверное… или всё-таки…? В мелькании веток и хвои, проступавших из-под снега, было не разобрать. Тёмная глубина леса пугала. Кажется, там что-то двигалось! Или это бег оленя заставлял танцевать сосны и подлесок в диком зловещем хороводе?

– Саш! А что мы делать будем, если…?! Ну, медведь этот?!

– Я ж маг теперь, забыла?

Олень вылетел на прогалину, помчался вдоль гранитного обрыва. Внизу, не замёрзшая даже в холода, шумела порожистая река, стиснутая узкими высокими берегами. На образованном каменной крошкой пригорке темнел стеной молодой ельник, переходящий в лес. Там, чуть впереди, между тонких сосенок и разлапистых елей, висело что-то белое и тощее. Это можно было бы принять за снежный нанос, но у него были худющие руки ниже колен, и белый кокон вместо головы. За ней развивалось что-то вроде узорчатой шали, а может, седых лохмотьев.

Сашка чертыхнулся, олень затрубил и прыгнул с обрыва. Когда сердце вернулось из пяток, Аня осознала, что теперь они летят над самой водой. Кое-где холодные брызги даже долетали до лица.

– Что… это было?! – Крикнула она, пытаясь перекрыть шум воды и гремящее в висках сердце.

– Студёная! Они вроде местных упырей. С ними я не справлюсь!

– Она ничего нам не сделает?! – липкий холод внутри подсказывал, что ответ Ане совсем не понравится. И ведь не ошибся, зараза.

– Если поймает, выпьет всё тепло! Ну и хана! Я через зеркало видел, как она медвара сожрала! Жуть! Зато эти твари боятся тепла! Пока солнце, они в норах сидят, а ночью типа на охоту выходят!

– И ты не предупредил?!

– Да прорвёмся! За границу Нордлига они не выходят! Слишком тепло!

Аня оглянулась, и похолодела – трое студёных без видимых усилий скользили следом. Лохмотья, а может, волосы развивались позади погребальным саваном.

«Скорее, пожалуйста, милый олень!»

Аня вжалась в горячую Сашкину спину. Страх смывал робость и выученный с детства стыд.

Когда впереди масса воды с грохотом ухнула в пропасть, вливаясь в гигантский водопад, олень прянул вправо и оказался над невысоким каменистым берегом. Лес здесь стоял почти вплотную к воде. Животному пришлось продраться сквозь кусты, чтобы вновь полететь над лесными тропами, огибая деревья. Снега поубавилось, и тощие белые силуэты позади рассмотреть было не сложно. Хотя вокруг царила уже совсем непроглядная ночь. Они почему-то не спешили, но и не отставали.

– Почему они не догоняют?! – крикнула Аня Сашке.

– Не знаю! Но это, кажется, хорошо.

Только тревога, стоявшая комом у самого горла, не давала расслабиться. Они ведь всё ещё в смертельной опасности.

Какое-то время бешеная скачка через хлёсткие ветви, ночную темень и страх неизвестности, казалось, уводила их от охотившихся тварей. Но вдруг олень ухнул с обрывистого пригорка в небольшой распадок. Замедлился, увязнув в ноздреватом снегу.

Навстречу беглецам из-за большого валуна и поваленного дерева появились ещё две студёных. Они без особой спешки скользили к испуганно храпящему животному, отчаянно выбиравшемуся из сугроба.

Сашка выругался, да так, что в обычное время уши бы у Ани «завяли», но сейчас она готова была согласиться. Резкий прилив адреналина заставил сердце колотиться у самого горла. Прозрачный, как лесной воздух, разум, чётко сознавал опасность, пытаясь придумать спасение.

Олень каким-то чудом вывернулся из-под белой когтистой лапы. Никонов кинул в преследователей ледяной комок, который сотворил магией у себя в руке. Аня, за неимением оружия, просто зажмурилась и крепко вцепилась в одноклассника.

Дальше они продирались через какие-то заросли, неслись так, что стволы деревьев мелькали как в поезде, пока олень не наткнулся на согнутое к самой земле деревце. Уставшее животное споткнулось, уронив седоков. Олень прокатился по земле, но сумел встать и умчался в чащу. Аня почувствовала, что приземлилась очень удачно – в рыхлый сугроб в низинке. Рядом Сашка упал вниз лицом, и сверху его накрыло коротким плащом – получилось неотличимо от сугроба.

– Носом вниз, и лежи тихо! – прошипел Никонов.

Аня хотела было обидеться, но вспомнила, что она тоже вся в белом. Накинула капюшон и легла, как сказал её спутник. Вокруг разлилась тишина. Только трещало и похрустывало где-то недалеко. Тревога звенела в ушах, заглушая прочие звуки. Но вот что-то хрустнуло ближе.

Снова затихло. Ещё один трескучий шаг по снегу в их сторону. Страх нарастал, как опухоль, тяжело пульсировал в груди. Аня замерла, стараясь не дышать. Снова шаг – почти совсем рядом. Девочка не выдержала, приподнявшись так, чтобы увидеть хоть что-то из-под густого меха капюшона. Похоже, зрение привыкло к лесной темноте, потому что без труда различило две тонкие ноги с длинным рыжим хвостом. От радости Аня то ли пискнула, то ли взвизгнула, полностью подняв голову.

– О! Да это человек! – незнакомый крепенький белькар с белым треугольником на ухе махнул коротким копьём кому-то в переплетении ветвей.

С высокой смолистой сосны рыжими шишками посыпались его сородичи. К обнаружившему их белькару присоединились несколько мужчин племени и две женщины. Нарсу Аня узнала только по голосу:

– Надо же! Спасительница белькар, носом в снегу! Это кто из вас придумал такой отличный способ спрятаться от студёных? – Сашка уже тоже приподнялся из сугроба. По широкому курносому лицу в снежной крошке расплылась довольная улыбка. Пока белькара не добавила: – да если б не олень, плевать они хотели на вашу маскировку. У них даже глаз нет – учуяли бы по теплу. Спасибо Слитым, студёные так увлеклись погоней, что не заметили, как вы грохнулись в сугроб.

Аня разглядела, как кое-кто из спутников Нарсу свёл вместе ладони, и поднёс их ко лбу.

– И мы поблагодарим Слитых, – подал голос белькар, что первым подошёл к девочке, – если бы студёные нашли людей, нам бы тоже пришлось спасаться бегством. И неизвестно, кто дожил бы до утра.

– Как всегда рассудителен, Аске, – с непонятным раздражением произнесла Нарсу, – но уйти нам отсюда стоит. Если студёные догнали оленя, они могут понять, что вместо трёх закусок им досталась всего одна. Упаси Слитые, вернутся, и закуской станем все мы.

Никонов поднялся, отряхиваясь от снега, и Аня последовала его примеру.

– А куда идти? – рискнула уточнить она. – Нам бы надо на границу…

– Нам всем туда надо, – кивнула Нарсу. – Вот и пойдём.

Под ногами захрустел наст. Теперь путешествие уже не было таким лёгким, как в начале.

– А зачем вы вообще сюда пришли? – поинтересовался вдруг Сашка. – Если Вит из вас коврики делает, и дочери Стужи норовят слопать, чего вы сюда суётесь?

Нарсу гневно зыркнула в сторону мальчишки:

– Кого-то ты мне напоминаешь….

– Это Саша… мой друг, – поспешила уточнить Аня. – Мы вместе сбежали от Вит.

Кажется, белькара поняла, кто перед ней, но снизошла до ответа:

– Ищем своих. Заблудившихся, пропавших. И ловушки Вит портим заодно. Когда Аня нам помогла, я искала Тирре, и тех, кого нашёл его отряд. По следам поняла, что их забрали в замок. Ну уж ты-то, Витов приёмыш, должен бы знать….

На этих словах белькары, что были ближе других, запереглядывались.

– Ничего я не должен! – вскипел Сашка. – Я вас вообще впервые вижу. А вот откуда ты узнала, как в замок залезть, и где у Вит подвал?

– Была одна белькара, которую твоя ведьма не смогла убить. Она выбралась, а мне рассказала, как устроен замок.

– Погоди! – вмешался Аске. – Так этот мальчишка – наследник Вит?