Весь вид озабоченной самки, убежденной в собственной неотразимости, вызывал во мне брезгливость и желание малодушно ретироваться. Так паршиво мне не было даже в таверне после знаменательной битвы под Хлябью. Тогда лежал раненый, а ко мне пробралась дочка тавернщика. Девушка решила, что самое время оказать господину милость, подарив невинность.

Я мысленно передернулся, вспомнив ширину плеч девчушки, двухметровый рост, «соблазнительный» басок и бюст такого размера, от которого тролль-гвардеец пришел бы в полный экстаз. В тот же день я снова начал ходить и даже научился бегать.

Так вот, мистресс Войси-Лауди хуже. Намного. При всех ее внешних данных, она вызывала у меня иррациональное омерзение. Поставить ее на место и уйти? Что я, в конце-то концов, теряю? Но интуиция подсказывала, у меня большие шансы узнать что-нибудь важное, поэтому стоит потерпеть домогательства еще минуту-другую.

– С заданием вы отлично справляетесь, адепт Дарро, – мурлыкала она столь интимным тоном, что у всех фелисов в округе, должно быть, начался март. – Этот ваш поцелуй… Признаться, я даже слегка позавидовала малышке Кроу.

А от уничижительного тона, которым она назвала Ирис, захотелось рыкнуть: «Руки прочь от моей дайири! И поганый язык тоже!»

Многозначительно смолчал, надеясь, что, как и в прошлую нашу беседу, эта женщина сама все расскажет, а заодно даст мне намек. Ведь пока я не понял, кого именно так удачно заменяю. Только могу предполагать. Но сколько ни пытался разузнать, есть ли здесь еще адепты по обмену, так ничего и не выяснил. Не помогли даже многочисленные знакомства, которые с легкостью заводил в эти дни. Либо адепты действительно ничего не знают, либо я здесь такой один.

– Главная цель очень осторожна. Объект заподозрил неладное и в последний момент изменил планы, – бедро ректорши прижалось к моему будто невзначай.

Она клещом вцепилась в мою руку, вроде как прогуливаясь.

Стиснув зубы, я весь превратился во внимание. Ей-ей! Вернусь в общежитие, запрусь в душе и поплачу.

– Прошлой ночью ваши конкуренты пытались выполнить задание, но проиграли. Объект каким-то невероятным способом умудрился спастись, а исполнители… Они не получат плату, так что вам следует быть осторожнее. Уверены, что вашей квалификации хватит?

Я уставился на нее в упор. О ком она сейчас говорит? Какие конкуренты?

– Вы наняли кого-то еще?

– Ох, Дарро! У вас сейчас такой взгляд… Теперь я верю, что вы опасны, как спрятанный в рукаве стилет. Как искра, которая может спалить целый город, упав в подходящее место. У вас точно все получится, не то что у этих неудачников. Уверена, окажись вы на их месте, все завершилось бы иначе.

– Давайте без ненужных реверансов, Войси-Лауди, – я сменил тон, прекратив притворяться покладистым. – Какие у вас планы? Я должен знать, чтобы координировать свои действия.

– Ох… – едва ли не простонала ректорша. – От вашего голоса я покрываюсь мурашками, – она томно изогнулась, пытаясь коснуться меня бюстом, но я успел отступить на волосок, избежав такой сомнительной радости.

Молча перехватил ее запястье и отвел в сторону, когда она сделала попытку погладить меня по щеке.

– Дело, Войси-Лауди. Какова моя задача в новых обстоятельствах?

Возможно, я совершал ошибку, задавая вопросы в таком тоне, но мне показалось, что это лишь ее заводит и дает мне шанс прояснить ситуацию. Кое-что я уже и так понял.

– Пока просто ждем. Нужно успокоить объект, дать ему расслабиться и почувствовать себя в безопасности. И тогда мы нанесем новый удар, – она смотрела внимательно и пытливо.

– Понял. Что по Ирис Кроу?

– Продолжайте в том же духе. Девчонка все еще нужна нам.

Для чего? Для чего вам сдалась Ирис? Хотелось взять встряхнуть ректоршу за грудки, но что-то подсказывало, что она лишь одно из звеньев в длинной цепочке, и отнюдь не главное. Следовало работать тоньше. Пока она единственная ниточка в этом темном деле, нельзя ее потерять.

Нас отвлек один из магистров. Попрощавшись, Войси-Лауди удалилась, изобразив звонкий поцелуй своими яркими губами. Меня внутренне передернуло. Расставшись с ректоршей, вернулся в комнаты девочек, где, развалившись на диване в гостиной, ждал рыжеволосый артефактор. Не знаю почему, но я испытал облегчение оттого, что он находился здесь, а не в комнате у Ирис, к примеру. Отчего-то мысль, что он мог прикорнуть на ее кровати, вызвала иррациональную ревность.

– Как все прошло, Дарро? Ты выглядишь так, словно тебе ботинки жмут.

Хмуро посмотрел на него. Зубоскалить совершенно не было настроения.

– Слушай, ты это… Извини, если я тебя задел когда-нибудь. Я порой лишнего болтаю, а ты по итогам нормальный мужик оказался, хоть и светлый.

Я кивнул. Нет, мне не нужны были его извинения. В конце концов, ничего такого парень мне не сделал. Но теперь, когда мы остались вдвоем, я заметил, как он робеет в моем присутствии, и хотел успокоить.

– Переживаешь за нее? – сочувственно поинтересовался Жак, меняя тему. – Я тоже. И за Ирис, и за Гейл… – он так тяжко вздохнул, что я сразу понял, ведуну тоже было бы проще быть там – с ними рядом.

– После того, что ты сделал вчера, ты больше других этого заслуживаешь, – подбодрил я неплохого, хоть и чрезмерно болтливого артефактора.

– Ты действительно так считаешь, Дарро? – он даже вскинулся, словно моя похвала дала ему надежду.

Я кивнул. И чтобы как-то поддержать разговор, спросил:

– А как так вышло, что ты отбился от своей компании гениев, будучи таким умным?

– Подвела самоуверенность, – вздохнул тот. – Засыпался, как первокурсник какой-нибудь. Веришь, не проверил оборудование перед работой. Стой… – он вдруг поднял на меня ошарашенный взгляд. – Нет! Я проверял… Арес, я проверял! Я всегда все проверяю перед тем, как начать что-нибудь делать. Ведь любая случайность, недомытая посуда, или скол на камне – все может повлиять на результат. Просто я так привык это делать, что даже сознание не включаю и иногда забываю, сделал ли проверку, и проверяю все по второму разу.

– Ты очень внимательно относишься ко всему, что используешь. Я заметил, – констатировал я то, в чем имел возможность убедиться.

Во время работы рыжий балагур полностью менялся. Был внимательным и собранным даже с повернутой задом наперед головой. А то, как он забраковал наши с Ирис приобретения? Я в какой-то момент даже подумал, что он капризничает, а оказалось нет. Жак пояснил, в чем заключалась наша ошибка и к каким последствиям могла привести.

– Даманн, а у тебя случаем нет недоброжелателей среди одногруппников? Может, ты кому-то отказал в помощи недавно, или словом задел? Или девушка намекала на что-то эдакое, а ты проигнорировал? Могло быть такое, что кто-то затаил на тебя обиду?

Надо было видеть, как сменялись эмоции на веснушчатом лице парня. Жак медленно поднялся, глядя на меня как на пророка. Словно я откровения выдавал одно за другим.

– Ты гений, Дарро! Меня же просто подставили! И как я только не подумал об этом сразу!

– Переволновался, наверное?

– Именно! Я был настолько поглощен идеей сделать что-то из ряда вон. Восхитить комиссию, чтобы меня заметили. Чтобы ахнули. Я так хотел всем доказать, что достоин Гейл Мандрейдж…

Он прервался смутившись.

– Ты определенно достоин Гейл, как и любой другой девушки, – снова поддержал я Рыжего. – Но ты уверен, что такие «головокружительные» отношения то, что тебе действительно необходимо? Поначалу, возможно, и придает пикантности, но каково придется в семейной жизни?

Я едва не рассмеялся, вспоминая вчерашние «временные неудобства» свалившиеся на вихрастую голову ведуна в прямом смысле.

– Гейл для меня – все, Дарро. Я без нее просто не смогу. Да я жизнь за нее отдам, если понадобится. Не пожалею. А какая она потом ласковая, когда что-нибудь эдакое вытворит… – добавил он невпопад, и его глаза затянула романтическая поволока.

Я только покачал головой, вспоминая себя самого в его возрасте.