Юка сказала — учись ходить на каблуках. И подарила мне туфли.

Жуткие туфли, красные, лакированные.

Я вообще-то всегда (даже когда её идеализировала — да что там, почти канонизировала) считала, что у Юки немного вульгарный вкус. Конечно, ей бы я об этом никогда не сказала. Хотя спрашивается — почему? Она же не стеснялась указывать на то, что ей казалось моими недостатками. И не всегда я была с ней согласна.

Например, ей казалось, что мне пойдут контактные линзы. Она считала, что темные глаза гораздо выразительнее светлых.

У неё самой были, конечно, темные глаза. Да ещё и с демоническим зеленоватым отливом (правда, однажды я увидела в её сумочке коробочку из-под этих самых контактных линз, так что вполне возможно, что у русалочьего блеска было весьма прозаичное происхождение).

А мне кажется, что серые глаза делают лицо более мягким. И потом, летом они становятся голубыми. И когда мне весело — тоже становятся голубыми. А если я надеваю свитер цвета стали, то глаза мои темнеют, и тогда я выгляжу старше своих лет — но мне это почему-то идет. Но Юке же всего этого не объяснишь. Если уж она чего-то себе в голову вбила, то переубедить её невозможно.

Так вот, о чем это я? Ах да, подарила она мне жуткие туфли. И я принялась старательно учиться в них ходить. Хотя, на мой взгляд, это была не обувь, а орудие пытки. Каблуки были такими высокими, что я стояла на самых цыпочках, как балерина. Когда я надела их впервые, мне не удалось сделать даже одного шага. Я стояла у стены и придерживалась рукой о край шкафа. Я казалась себе высокой, как Гулливер. Это было так странно!

Но на следующий день мне удалось дойти в них до кухни. А ещё через день — продефилировать по всей квартире. Прошло какое-то время, и я рискнула выйти в туфлях на улицу. Маршрут мой был примитивен — я решила прогуляться до ближайшей булочной и порадовать себя пирожком с маком. Юка ужаснулась бы, если бы узнала, что я ем пирожки с маком втихаря. Но ей-то как раз знать об этом необязательно.

Мало того что я отправилась за булочкой в красных туфлях, так я ещё и леопардовую мини-юбку напялила. Юбку тоже, разумеется, подарила мне Юка.

Я старалась идти расправив плечи и приподняв уголки губ — уверенная в себе женщина, в квартире которой всегда пахнет свежими цветами (конечно, их дарят многочисленные поклонники), все вечера которой расписаны на восемь с половиной недель вперед. Сексуальная женщина королева постели, богиня любви. Как там говорится? Леди в гостиной, проститутка в постели, Короче, я была не женщиной, а мечтой.

Я была не женщиной, а мечтой до первого поворота. У поворота меня настиг милиционер — он брезгливо тронул меня за плечо и попросил предъявить документы. А я со свойственным мне идиотизмом решила, что он просто хочет познакомиться. Потому что милиционер был совсем молоденьким. И, кстати, довольно симпатичным.

— Документы? — переспросила я, приподняв бровь (этому тоже научила меня Юка). — А может быть, лучше оставить вам мой домашний телефон.

Раньше я бы никогда не осмелилась предложить такое незнакомому человеку. Мужчине. Но в тот день что — то со мной произошло. Я впервые осознала, насколько я привлекательна. Черт возьми, была весна. И на мне бы ли красные туфли. Мне казалось, что при желании я могу покорить весь мир. Ну, если и не весь мир то вот го симпатичного милиционерчика уж точно.

— Девушка, пройдемте в отделение, — сказал он.

И голос его прозвучал как-то неприятно строго.

Тут бы мне заподозрить неладное, но куда там! Я конечно, решила, что ему не терпится продолжить знакомство. Поэтому он меня и пригласил.

— В отделение? Знаете, вообще-то тут неподалеку есть отличное кафе. Там пекут свежие круассаны. И недорого совсем.

Его рука метнулась к поясу. На поясе висели наручники.

— Пройдемте, гражданочка, — прошипел он. — Что вы себе позволяете? Никогда не встречал ещё такой наглой путаны.

Только тогда до меня дошло, что он принял меня за проститутку. Ну конечно, а все потому, что я была в леопардовой юбке и этих отвратительных красных туфлях. Я вдруг с ужасом увидела себя со стороны. Некрасивая бабенка шаткой неуверенной походкой топает по улице в вульгарных туфлях. Как я могла? Зачем я вообще связалась с Юкой? Зачем я пошла за булочкой? Зачем я родилась на свет?

Я извинилась перед милиционером и показала ему паспорт. Он недоверчиво пролистал документ и отошел, но несколько раз подозрительно на меня оборачивался.

Вечером я, конечно же, рассказала о неприятном инциденте Юке. Я рассчитывала, что она смутится и признает свою ошибку. Но смущение и Юка — это две несовместимые вещи. Она выслушала меня и сказала, усмехнувшись:

— Молодец, конечно, что ты учишься ходить на каблуках. Но известно ли тебе, что красный нельзя носить с леопардовым? Две агрессивные яркие вещи нельзя надевать вместе, поняла? Тебе надо было надеть черное платье, тогда милиционер точно был бы твоим.

— Зачем он мне нужен? — зло фыркнула я. — Он урод.

— Урод? Ты же вроде бы только что сказала, что симпатичный!

— Нет, урод! И хам к тому же.

Ладно, расслабься. Будет у тебя твой принц на белом коне. Ты, главное, меня слушай, и тогда все будет!

И почему-то я снова ей поверила.

Когда с «теорией» было покончено, мы приступили к практическим занятиям.

— Конечно, ты ещё далека от совершенства, — сказала однажды Юка, — но думаю, что попробовать уже можно. Так что сегодня вечером мы идем в бар.

— В какой ещё бар? — подозрительно я спросила. — Что ещё зачем?

— Как зачем? Соблазнять мужчин! Зачем же ещё. Но сначала я займусь твоей внешностью.

— Ты уверена? — Мне припомнился не внушающий оптимизма случай с леопардовой юбкой и красными туфельками. — Уверена, что опять не получится так же, как с тем милиционером?

— Уверена, — невозмутимо сказала она, — при условии, что ты опять не поведешь себя как полная идиотка.

Что и говорить, поставить на место Юка умела превосходно. Если бы в данной дисциплине проводились спортивные состязания, то она давно стала бы мастером спорта международного класса.

Юка выдала мне легкомысленное платье на бретельках. Плюсы — платье было длинным и, слава Богу, черным. Минусы — оно было почти прозрачным. То есть совсем прозрачным.

— Юк. Да как я могу такое надеть? — ужаснулась я, глядя на четко просвечивающие из-под тонкого шифона белые трусы в крупный красный горох.

— Еще как сможешь. Конечно, вниз придется надеть другое белье. Сейчас носят трусы-стринги, ты что, не знала?

— Знала, но не представляю, как в них можно ходить. И потом, даже в модных журналах пишут, что стринг — это белье для свиданий. А в повседневной жизни стоит уделить внимание практичному удобному белью.

— Так ты разве не на свидание намылилась? — усмехнулась она.

Ну, что я могла на это возразить.

Юка заставила меня примерить миниатюрные трусы, похожие на наряд проститутки с рекламного буклета. Трусы, конечно, смотрелись бы умопомрачительно на тугой Юкиной попе, но на мне… Я выглядела принарядившимся бегемотом. Только вы не подумайте, что я решила заняться самоуничижением. Нет, я вовсе не кажусь себе уродиной или безнадежной девицей. По правде говоря, временами я даже бываю довольно симпатичной. И эта новая блондинистая стрижка чрезвычайно мне идет. И я похудела на пять килограммов. Но если бы у вас была такая подруга, как Юка вы бы меня прекрасно поняли! Рядом с Юкой и профессиональная манекенщица вдруг почувствовала бы себя дурнушкой.

— А что Настя, ты вполне ничего! — похвалила она.

Юка редко меня хвалила. Чем ценнее был её комплимент.

Итак, в половине десятого вечера мы с Юкой сели в такси. Она сказала, что знает потрясающее местечко на Таганке — бар со спортивным уклоном.

— Почему со спортивным? Там собираются фанаты? — ужаснулась я.

— Там собираются мужчины, — снисходительно улыбнулась Юка. — Много мужчин. И соответственно мало женщин. Это лучшее место для начальной практики. Конкуренции почти никакой.